Три подруги и все-все-все

— Хочу знать, что произошло. Ты ведь не просто так сюда явилась. Ты пришла всё рассказать.

Симона постояла, склонив голову, но всё же заговорила.

— Вожаку стало плохо почти сразу же, как он от тебя ушёл. Но возвращаться не захотел, гордость помешала. Поэтому поплёлся в квартиру, которую купил, чтобы быть поближе к тебе. Там ему стало плохо. Пошла кровь, кажется, из желудка, прости, я плоха в физиологии блохастых. Мои ребята были рядом, в этой квартире, — Симона кивнула на макушку, криво обмотанную полотенцем, часть которого виднелась из-за занавески. — Они уже некоторое время присматривали не только за Гришей, но и за тобой. Вообще, мы не рассчитывали конкретно на такой исход, — неожиданно разоткровенничалась муза, — не ожидали, что отрава так быстро подействует.

— Знаю, на что вы рассчитывали, — проворчала я. — Что он сядет за руль, на дороге его скрутит, произойдёт авария. При самом удачном стечении обстоятельств машина вспыхнет и в огне сгорят все улики против вас вместе с самим Гришей. Ну а если не вспыхнет сама, то вы будете рядом и «поможете» ей.

— Да. Но когда он потопал не вниз, а наверх и остался в квартире, нам пришлось срочно менять стратегию. Мои ребята заглянули внутрь, увидели невменяемого волка и решили, что оставить его на месте будет лучшим вариантом. Во-первых, искать этажом выше тебя никто из его стаи не догадается. О том, что обзавелся новыми квадратными метрами, Гриша никому не рассказал. Во-вторых, мы предположили, что спустя время он тихо отъедет и нам останется только дождаться следующей ночи и вынести труп.

— План провалился…

— Верно, волк стал сходить с ума, биться головой о стенку, потом накарябал эти цифры на стене. Мы попытались его связать, но он оказался сильнее. Вырвался и удрал. То, что он напал на свою стаю, я уже потом узнала.

— Вот почему остальные волки так странно себя вели. Они видели, кто их атаковал.

— Про мохнатых не знаю, тема мне не особенно интересная. И что там с ними будет дальше — плевать. А вот над цифрами на стене я ещё долго голову ломала. Пока не выяснила, что это такое.

— И что?

— Кое-что весьма забавное, — уголки её губ дёрнулись в коварной улыбке.

— И поэтому ты решила поддержать эту «забавную» игру? — мне стало противно.

— Не смотри на меня так, принцесса, — холодно отреагировала Симона. Хотя откуда она могла знать, как я на неё смотрю, если сама за весь разговор ни разу не повернулась в мою сторону? — Мне это тоже большой радости не доставляло.

— Ладно Гриша, он далеко не святой, но других ты зачем убила?

— Приказ, — просто ответила она.

— Вот только переутомляться не хотелось, поэтому ты просто подстроила самоубийства? — я была полна злобного, очень злобного ехидства.

— Не только поэтому. Были и другие причины, о них я не скажу. Но всё же, я помогала тебе. Оставляла подсказки.

— Зачем? Твоя какая выгода во всём этом?

— Хочу свободы. Хочу жить так, как хочу. Если ты справишься, то и с меня, возможно, спадут оковы.

— Мне надоели все эти тайные послания и недомолвки! Скажи прямо, на кого ты работаешь?

— Это тебе придётся выяснить самой, — с улыбкой на устах прошептала Симона.

Мне пришлось довольствоваться малым и просто молча уйти.

***

Не знаю, куда я ехала. Просто бездумно крутила руль, следуя за дорогой в никуда, не имея ни цели, ни пункта назначения.

В какой-то момент поняла, что больше не могу, свернула в проулок и остановилась.

Последствия прошедшей ночи догнали, и я больше не могла справляться в одиночку. Нужен был тот, кто сможет помочь мне устоять.

И я начала звонить Нисе.

После третьего гудка ответил знакомый мужской голос.

— Не звони ей больше, — тихо, но безапелляционно проговорил Лозовский. — Разбирайся со всем, что натворила, сама.

И бросил трубку.

Некоторое время я сидела, рассматривая экран телефона. А потом начала смеяться. Громко, надсадно, до слёз. Я плакала, и смеялась, и снова плакала.

А потом успокоилась, затихла, перебралась на заднее сидение, свернувшись калачиком и обхватив себя за плечи, чтобы согреться. Но меня колотило, унять дрожь никак не получалось. Прикрыв веки, попыталась уснуть. И у меня это получилось. Когда вновь открыла глаза, был уже новый день.

Я села, разминая затёкшую руку.

Некоторое время посидела, бессмысленно потирая лицо. Потом взглянула на это лицо в зеркало и поторопилась отвернуться. Выглядела я ужасно. Физиономия помятая, веки припухшие, белки покрасневшие из-за полопавшихся сосудов, макияж размазался окончательно, превратив меня в очень неряшливую неумытую панду.

— Интересно, чтобы сейчас сказала Руська? — спросила я, бормоча под нос и снимая влажными салфетками остатки того, что накануне так тщательно нарисовала на моём лице муза. И сама себе ответила: — Она бы сказала «Авантюры портят настроение и внешний вид, поэтому давай заканчивать». А Ниса? Ниса выдала бы что-то вроде: «Чтобы поймать Бэтмена, нужно набраться смелости и войти в его пещеру».

Замолкла и прислушалась к голосам в своей голове. А потом решила:

— Начатые дела обязательно надо доделывать.

Нашла в бардачке ручку, кусок бумажки и стала вспоминать, а потом записывать цифры, обнаруженные около недавних трупов.

— 44 948 36811, — бормотала я, водя ручкой по бумажке, расправленной на коленке. Но сколько бы я ни смотрела на эти цифры, преобразовать их во что-то внятное не получалось. Я складывала, вычитала, делила и умножала. Переставляла местами, подставляла буквы, смешивала буквы с цифрами. Ничего.

— Я думаю не так, как надо… А как надо?

И вновь представила, чтобы сказали Руська и Ниса.

— Так, у нас есть цифры, — начала я вслух, решив плясать от самой печки. — Что это?

И моя воображаемая Ниса принялась перечислять:

— Номер телефона? Номер квартиры? Нет, слишком длинно. Номер дома? Тоже нет, таких громадных нумераций просто не бывает. Что ещё состоит из цифр? Номера машин, номера почтовых ящиков, календарные даты… Ещё может быть номер уголовного дела или газетного выпуска.

Я скептично фыркнула.

— Что? — возмутилась иллюзорная подруга. — В фильмах часто так бывает!

— Да, кто-то косплеит Зодиака! — с фырканьем закатила я глаза.

— Кстати, разве твоя фирма названа не в честь того, кто поймал этого убийцу?

— Он не поймал. Он его подозревал, — перестав фыркать, уточнила я, закачавшись из стороны в сторону словно сомнамбула.

— А что делал Зодиак? Ну, кроме того, что маньячил в свободное от основной деятельности время.

— Слал письма в местные газеты. Зашифрованные. Часть из них удалось декодировать, а часть нет. А потом он резко прекратил эту одностороннюю переписку и исчез. Переписка, — повторила я задумываясь. — Раньше люди часто переписывались с помощью объявлений. Что-то подобное описывалось в «Красном драконе», там убийца и полицейские общались через публикации в журнале…