Триумф поражения

— А поделиться со мной своими планами? — Холодильник впервые не покупается на свое имя из моих уст.

— Мне показалось, что ты утратил интерес к этому дневнику, — парирую я.

— Мне достаточно знать, что это не ты, — не размораживается Холодильник.

— А мне этого недостаточно! — возмущаюсь я, сложив руки на груди. — Мне нужен автор!

— Хорошо, — просто и спокойно отвечает Холодильник. — Я тебе его найду.

— Я сама хочу его найти! Это мое дело! — начинаю я привычные боевые действия.

— И поэтому ты идешь его искать в квартиру к Гене Муравьеву, когда дома только он один?! — вспоминаю, как папа радовался, что в нашем холодильнике есть функция "суперзаморозка". В моем Холодильнике она тоже есть, оказывается.

— Ты намекаешь на то, что я с Геной чем-то там занималась? — сразу завожусь я, и оказываюсь в объятиях Холодильника.

— Нет! — горячо выдыхает мне в лицо Холодильник. — Не намекаю. Если бы я только заподозрил подобное, вам обоим было бы несдобровать. Особенно Гене. Я поражаюсь твоей глупости! Идти одной в квартиру к одинокому влюбленному мужчине, который может сделать с тобой что угодно!

— С Геной справится даже первоклассник! — смеюсь я. — Вот я недавно была в квартире одного одинокого мужчины, с которым не справится и мой Евгений… И ничего… Никто меня не обидел!

— Этот сильный мужчина не обидел тебя только потому, что ты ему дороже, чем всё, что у него есть, — шепчет Холодильник и целует меня в кончик носа, хотя я уже приготовилась к поцелую в губы и даже их выпятила, совсем чуть-чуть, заметно только мне.

— Генка ничего не знает, — сообщаю я, смутившись от того, что Холодильник мог заметить движение моих губ, и от того, что он так и не поцеловал меня в губы. — Надо колоть Сальмонеллу!

Холодильник смеется и тягуче медленно целует обе моих руки, сначала ладони, потом тыльную сторону.

— Как прикажете, моя принцесса! Ваш верный рыцарь готов колоть всех ваших врагов и Сальмонеллу тоже.

Пока мы едем до агентства, Холодильник придумывает варианты, как организовать встречу с Сальмонеллой на своей территории.

— Всё не то! — нетерпеливо морщусь я. — Надо, чтобы Римма Викторовна или Павла Борисовна позвонили ей и сказали, что агентство приглашает ее обговаривать детали праздника-помолвки Гены и Нины.

— Плохая шутка! — резко отвечает Холодильник, стискивая мою левую руку до боли.

— Это важная дезинформация! — горячусь я, ойкая от боли. — Иначе она не придет. Особенно после того, как Генка выдаст ей наш с ним разговор в подробностях.

— Я тоже хотел бы узнать о нем в мельчайших подробностях, — слегка рычит Холодильник, целуя каждый палец моей левой руки, словно извиняясь за невольно причиненную боль.

Я охотно рассказываю о своей встрече с Генкой, почти дословно, опустив только пару деталей: как Генка хватал меня за руки и как целовал. Холодильник подозрительно смотрит на меня, словно не просто догадывается, что я что-то скрываю, а точно знает, но ничего не говорит. Спасаю Генке жизнь по старой дружбе, а Сальмонелла всё равно бессмертна.

— Мой Димка жив? — осторожно спрашиваю я.

— Нет! — хмуро отвечает Холодильник. — Пришлось его убрать. Кричал громко, привлекал к себе внимание. Евгений его закопал уже.

— Очень смешно! — фыркаю я. — Напугали мальчишку, теперь мне его на шухер больше не поставить.

— Провокаторша! — накидывается на меня Димка, как только я появляюсь в своем кабинете. — Я такого страху натерпелся! Этот твой Евгений так на меня смотрел, что я за пять минут рассказал ему свою биографию от ясельной группы до сегодняшнего дня!

— Не дуйся! — умоляю я Димку и беспокоюсь. — Тебя же не били?

— Психологическое давление может быть посильнее физического, — философски замечает Димка, лукаво подмигивая.

— Юмористы чёртовы! — скалюсь я, но смеюсь, целуя Димку в щеку.

— Нина Сергеевна! — Холодильник стоит в дверях моего кабинета, а я замираю с прижатыми к Димкиной щеке губами.

Димка исчезает из кабинета как фантом, словно его и не было.

— Одного Евгения явно не хватает, чтобы обеспечить твою безопасность от самой себя, — упрекает меня Холодильник, но глаза добрые и теплые. — Яна Львовна Муравьева придет в шесть часов вечера.

— О! — удивляюсь я тому, как быстро развиваются события. — Спорим, тебе ее не расколоть? Но мне о-о-очень любопытно, как сложится ваш разговор!

— Есть замечательный способ, — шепчет Холодильник, как всегда, быстрым захватом прижимая меня к себе. — Портьера.

— Вот еще! — возмущаюсь я, пока мурашки-предатели сбегаются к левому уху, в которое шепчет Холодильник. — Больше я там прятаться не буду!

— Тогда предлагаю другой способ твоего присутствия, — губы Холодильника прихватывают мочку моего уха, и мурашки застывают на месте. — Любишь смотреть кино?

Я могу только кивать, что и делаю молча. Губы Холодильника перемещаются с мочки уха на шею, щеку и останавливаются в миллиметре от моих губ. Снова, как и в машине, чувствую легкое подрагивание своих губ в его сторону. И снова Холодильник не целует меня в губы.

— Тогда пойдем! — берет меня за руку Холодильник и ведет на первый этаж.

Мы спускаемся по лестнице, встречаем сотрудников агентства, которые вежливо здороваются с нами, с улыбкой глядя на наши соединенные руки. Я каждый раз смущаюсь, а Холодильник усмехается, еще крепче сжимая мою руку.

В комнате охраны несколько экранов с выведенными на них камерами на этажах, лестничных пролетах, в кабинетах. Прохор Васильевич и еще один охранник-манекен встают при нашем появлении.

— Нина Сергеевна подойдет в шесть часов. Настройте мой кабинет. Два камеры наперекрест и звук, — отдает распоряжение Холодильник.

Прохор Васильевич дарит нам улыбку змея-искусителя, снова неожиданно напомнив мне о своей неземной красоте, о которой я всё время как-то забываю, пока не увижу ее носителя.

— С удовольствием! — откликается на распоряжение руководителя начальник охраны.

— Удовольствие — это лишнее! — хмурится Холодильник, вызывая на лице Прохора Васильевича еще одну улыбку.

— Есть без удовольствия! — тут же реагирует Прохор Васильевич, видимо, пользуясь добрыми личными отношениями с Холодильником.

— Я приду с попкорном, — лукаво обещаю я и вижу усмешку на лице Прохора Васильевича и Холодильника, закатившего глаза.

— Пригласишь на обед? — неожиданно спрашивает меня Холодильник, проводив до кабинета.