Трудный путь к счастью

– Все в моих силах, чтобы народ свою княгиню любил. И сам любить ее буду, - улыбнулся Велеслав, думая о Ждане.

– Будешь. Да не эту, за которой сватов своих послал. Темная у нее душа. Ты бы еще к Ведаре сходил, пусть она путь твоей судьбы тоже посмотрит.

– Схожу как-нибудь, - отмахнулся Велеслав.
– А сейчас не до этого мне, к пирам свадебным готовиться надо, невесту встретить достойно. Не спорь со мной, Боеслав, люба мне Ждана. Ее женой хочу своей назвать.

– Смотри, князь, как бы не ошибся. Сделаешь ошибку, длинным путем до счастья своего пойдешь. Много горя встретишь на том пути.

Не договорили они тогда, не стал слушать Велеслав друга своего, не сходил к Ведаре – няньке своей верной, которая ушла восемнадцать зим назад в домик свой на опушке леса. Стал ждать Велеслав невесту свою, волновался.

Когда прибыл к княжьему двору гонец, сообщил, что обоз с невестой скоро прибудет, отправил он Боеслава с верными людьми ему навстречу. В тереме княжеском суета началась, горницы к встрече гостей убирали, на кухнях пар-жар стоял, кушанья варились. Столы решили накрыть на большом дворе княжеском, чтобы всем места хватило. Сам лично Велеслав в который раз сундуки с подарками для невесты своей проверял, даже ларец с драгоценными каменьями от себя не отпускал. Там ценный для него венец лежал, который он собирался невесте своей на голову надеть, когда женой своей назовет.

Вечером от Боеслава весточка пришла, что встретил он его невесту на дворе боярина Добрана. Завтра утром ко двору княжьему прибудут. Всю ночь Велеслав не спал, волновался, словно мальчишка, хотя сам уж тридцать первую зиму встретил в этом году. Никто еще из девиц сердце его не трогал, как Ждана, только ее хотел видеть женой своей. Ведара, которую он знал со своих трех лет, была ему как старшая сестра, которая растила его вместе с Боеславом, когда матушка его ушла в светлый мир предков, а отцу не до сына было, много бед тогда на него свалилось. Любил он ее, слушал всегда, но эта была не та любовь, которая толкает на подвиги, не рождает огонь в крови и желание защищать единственную от всех бед, называть женой своей. А любовь-уважение, как к старшей сестре.

Знал он, что Ведара может жизненный путь видеть, даже Боеславу его указала однажды. Но вот Велеслав отказывался от этого, отвечая, что Начальные сами ему путь укажут, от бед уберегут, хотя Боеслав сколько раз в последние годы предлагал к Ведаре съездить.

Не часто он виделся с няней, сестрой своей названной, разве что заезжал к ней на минуточку, когда со своими людьми в лес на охоту ехал. Да все некогда было ему из-за забот взять и вот так приехать, посидеть, поговорить, послушать Ведару. С ней всегда Велеславу легче становилось, словно из ручья лесного воды свежей испил. Люди его, которых он иногда посылал проведать Ведару, докладывали, что жива она здорова, дочь приемную воспитывает, людям помогает. Иногда он помогал Ведаре, зерно, муку посылал. Когда с охоты возвращался, всегда добычей с ней делился. Может и был прав Боеслав, что надо заехать к Ведаре, но дел много у него, княжество от него многого требует, с утра до поздней ночи занят Велеслав в заботах о людях своих.

***

Утром князь поднялся рано, умылся, надел нарядную рубаху красного шелка, повязался кушаком, золотом расшитым. Сапоги яловые сам до блеска натер. Когда на улице за оградой шум послышался, надел на голову венец княжеский, на двор вышел, где уже красная дорожка до ворот была настелена, по которой к нему невеста пойдет, сундуки с подарками расставлены. Сам лично сундук с каменьями вынес, рядом с собой поставил, чтобы Ждана сразу увидела, что ничего он для нее не пожалеет. Когда бубенцы на возке за оградой послышались, достал он венец женский и с нетерпением стал ожидать невесту свою. Никогда и никого он еще не ждал с таким нетерпением, как Ждану. Стоял князь и улыбался своему будущему счастью.

Когда возки с невестой и гостями въехали на двор и остановились по ту сторону дорожки, сердце Велеслава застучало, как молот на кузне. Он крепче сжал венец, и с нетерпением сжал ожидать невесту свою. Первым из возка появился Боеслав, который помог выйти Ждане. На лице Велеслава появилась улыбка, так он был рад видеть ее. Ее русые волосы были заплетены в девичью косу, на голове нарядная лента, украшенная золотой вышивкой. Красный сарафан вторил красной рубахе князя. До чего же она была хороша, словно весна, такая же юная и прекрасная.

Ждана вышла из возка, осмотрелась, увидела князя и улыбнулась ему. Он не смог сдержать свою улыбку. Еще немного и он возьмет ее за руку, женой своей назовет. Казалось, что все вокруг ждут этого.

Но вот только его верный друг был чем-то недоволен, брови сдвинуты, глаза сердиты. Он ожидал, что из возка следом сам боярин Твердислав выйдет, но появился старший брат Жданы, который стал оглядывать двор. Боеслав повел Ждану по дорожке к Велеславу, а у него сердце стучало так сильно, что он даже стал просить его немного успокоиться. Совсем немного и он возьмет ее ручку в свою, поведет на капище, где волхвами они будут названы мужем и женой. На губах играла счастливая улыбка.

Князю казалось, что слишком медленно идут Боеслав и Ждана, нетерпением накрывало его. Всего каких-то три десятка шагов, а кажется, что так далеко они. Но вдруг перед ним возник Посланник Начальных, стукнул своим посохом и стал вопросы задавать. А потом слова свои сказал о том, что та, которую он так ждал, думал женой своей назвать, неверна была ему, отдала свою честь другому, а теперь изменница, понесшая от другого мужчины дитя, к нему идет, улыбается.

Больно стало князю до черных мушек в глазах, в груди словно огонь разгорелся, обжигая его, с силой сжал зубы, ему больно так не было, когда вражеская стрела в грудь попала. А тут он с трудом сдержал рев боли, что разливалась внутри него все больше и больше. Отказался называть обманщицу женой своею, повернулся и ушел, чтобы больше не видеть ее. Он уже и не видел, как обоз со Жданой уезжал со двора. Закрылся он в своей горнице, не желая никого видеть. Такого позора никогда не испытывал, было больно и обидно, что не послушал он слова Боеслава, что не сходил к верной своей Ведаре, которая путь судьбы видела. Может и остановила бы его, не посылал бы он сватов к змее этой ядовитой.

До вечера сидел Велеслав в горнице своей, пока Боеслав не пришел к нему. Другие просто боялись тревожить князя.

– Хватит горе свое пестовать, - сказал друг. – Надо благодарить Начальных, которые Посланника своего тебе отправили, остановили беду, не допустили поругания чести твоей. Хорошо, что все открылось до того, как ты руку ей свою протянул и к волхвам повел. Видел я ее душу черную, мысли страшные, как она отреклась от того, кто мужем ей стал, как тебя захотела видеть мужем своим обманом, а его любовником при себе оставить. Но ты бы не послушал меня, вздумай я тебе все это сказать.

Велеслав только головой покачал.

– Уехали гости к себе, останавливаться нигде не стали. Мои вои их до боярского двора Добрана проводили. Я приказал никогда больше не пускать к нам Ждану, гнать ото всюду, если вздумает на пороге у нас показаться.

– Благодарю тебя, друг верный. Прости не послушал тебя.

Велеслав сидел на своей постели, низко опустив голову. Даже не поднял ее, когда Боеслав зашел к нему.

– Да что тут говорить, - Боеслав опустил свою тяжелую ладонь на плечо князя.
– Главное, что не стала обманщица женой тебе, остальное все неважно. Сходи к Ведаре, подскажет она тебе путь твой.

– Схожу. Завтра схожу, давно надо было сходить, зря не слушал тебя, - тяжело вздохнул Велеслав, понимая, что снова его верный друг прав. Не простил бы он никогда Ждану, которую полюбил, и которая так обманула его.

***

Столы праздничные были убраны, сундуки с подарками унесены, люд тихо расходился с княжеского двора, осуждая невесту, которая честь свою не сохранила, отдала другому, когда к мужу будущему ехала. А это грех страшный перед мужем и перед Начальными. Невеста чиста должна быть, невинна, тем паче невеста самого князя. Грех это великий стать женой другому мужчине.