Трудный путь к счастью

Когда за три дня до отъезда к ним приехал сам хан Тогой и Будислав сообщил ей с такой же кривой ухмылкой, что сейчас ее снова будут сватать за сына хана, Ждане стало плохо. Она один раз видела его на торгу год назад, когда ходила покупать себе ленты в косу и сапожки. Она долго помнила его взгляд черных узких глаз, которые словно клеймили ее, снимали сарафан, пачкали ее белое тело. А он смотрел и прицокивал языком. Его кривая довольная ухмылка заставляла девушку краснеть. Она даже не заметила сына Тогоя, который находился рядом. Ждана тогда с трудом смогла сделать надменное лицо и постараться скорее убраться подальше от Тогоя.

Вечером, когда степняки убрались из терема, она побежала к отцу. Но он не стал ее слушать, только послал за травницей. А на следующий день сама Веренея пришла к Ждане.

– Послушай, Ждана, хватит уже отца со свету сживать. Не выдержит он твоих капризов, сердце у него слабое. Вот помрет, с кем ты останешься? Или ты думаешь, что братец твой пожалует тебя? Вот уж нет. Отдаст тебя замуж за первого встречного и будешь ты горе мыкать всю оставшуюся жизнь. Так что, утихомирь свой норов и собирайся в дорогу. И запомни – в дороге не сделай свою главную ошибку в жизни. Твой жених дан тебе Начальными, чтобы жила с ним и горя не знала. А обманешь его, навлечешь на себя горе великое. Долго потом будешь слезами горькими умываться, да поздно будет. И сгинешь ты скоро, никто о тебе вспоминать не будет. Так что, милая девица, подумай о том, что ждет тебя.

Когда Веренея вышла из ее горницы, Ждана в сердцах кинула ей вслед чашу, которая стояла на столике у окна и крикнула: «Без тебя и твоих научений проживу, старая карга. Только и знаешь, что следишь за мной. Чтобы тебя черти утащили».

Но как бы там ни было, вещи в дорогу сложены, возки и телеги нагружены, вои дружины, что охранять ее будут, собраны. Одно радовало Ждану, что Тихомир будет среди них. Будет у нее время провести с ним немного времени. Она для этого даже с собой сонных травок побольше взяла, чтобы по привычке подсыпать няне и девкам.

***

На первой же остановке Ждана подошла к брату. Ей так хотелось больше разузнать о купце, к которому ее везут, что с трудом дождалась остановки.

– Будислав, скажи, ты купца Велеса, за которого меня сватают, видел, знаешь его?

– Видел, - ухмыльнулся братец кривой улыбкой.

– Расскажи мне о нем, - сказала Ждана.

– А что рассказывать? – брат сделал удивленное лицо и развел руками. – Мужчина он солидный, в годах уже. Я слышал, что уже свою тридцатую зиму встретил. Силен, здоров, словно медведь, руками своими подковы гнет. Врагов не жалеет, сам головы рубит. Да и предателей тоже не жалует. Говорят, что богат он, как князь, но не буду враки рассказывать. Вот приедешь и посмотришь сама.

Сам Будислав всего пару раз видел этого купца, когда тот сопровождал свои караваны вместе с дружиной к ним на торг. Близко к нему не подходил, никогда не разговаривал. Отец всегда сам вел с ним свои дела. Видел он только высокого крепкого мужа, всегда хмурого, словно в думах постоянно. Да слышал, что сильнее его нет никого в княжестве Дубравном. Да и люди его выглядели совсем не слабыми торгашами, все как на подбор – высокие, крепкие, видно, что с оружием знакомы, за себя постоять могут. Вот и придумывал сейчас небылицы, чтобы сестру напугать, стараясь выдать купца этого злым и страшным, чтобы она притихла и мужа своего слушаться стала, а то слишком много воли в отцовском доме у нее было.

После разговора с братом Ждана пригорюнилась еще больше. В мыслях ее этот купец рисовался эдаким здоровенным мужиком, больше похожим на медведя, стоящего на задних лапах, весь в седине, злобным и рычащим. Ей становилось страшно и от того, что с ним, не любым придется в постель супружескую лечь, а он жалеть ее не будет, порвет ручищами своими. И так хотелось плакать. После трапезы Ждана вернулась в свой возок, задумалась. Отдавать свою девичью честь этому страшному купцу ей совершенно не хотелось. Не хотелось, чтобы ее первым мужем становился этот дикий мужчина. На сердце был другой, кому бы она с радостью отдала свою девичью честь. После ночи раздумий Ждана все придумала. Даже ворчание нянюшки не отвлекало ее от дум.

Утром второго дня, когда их лагерь просыпался и собирался в дорогу, она встретилась с Тихомиром, который был так же хмур, как и Ждана.

– Тиша, скажи, люба ли я тебе? – тихо, чтобы никто рядом не услышал, спросила Ждана у молодца.

– Люба, ой, как люба. Сердце мое плачет, когда я думаю, что сам везу тебя в лапы к этому купцу.

– А ты знаешь его? – с тревогой спросила девушка.

– Нет, но от других воев слышала, что силен он и слишком грозен.

Ждана тяжело вздохнула, решаясь для того, что хочет сказать.

– Что тревожит тебя, душа моя? – спросил Тихомир, заметив напряженное лицо девушки.

– Тиша, скажи, ты сможешь сегодня ночью, когда мы остановимся на ночь, незаметно уйти?

– Смогу, я для тебя на все готов, жизнь свою отдам, - кивнул он. – Ты что задумала? Сбежать хочешь?

– Нет, - она покачала головой. – Сбежать я не смогу. Я другое хочу. Но об этом потом тебе скажу, когда ночью встретимся. Только прошу, не дай знака никому о нашем договоре. Если хочешь, я могу тебе травки сонной дать, подсыпешь ее Будиславу и другим воям, чтобы не уследили нас.

– Давай, - решительно ответил Тихомир. – Ради тебя я готов на все, люба моя. Сделаю все, что скажешь.

Глава 4.

Глава 4.

День пути тянулся так долго, что Ждане хотелось кричать выпью, что жила на болотах за городом. Ее все раздражало, даже няня, которая тихо сидела в уголке возка и что-то вязала из грубой шерсти, перебирая деревянными спицами своими старческими пальцами, бурча себе под нос. На ночь они снова остановились на большой поляне дубравы, поставили шатры. Слуги стали готовить ужин, а Ждана осторожно подошла к Тихомиру и глазами спросила, не отказался ли он от встречи. Тот кивнул ей головой, что тоже ждет ее. Когда все сели у костров с чашами, Ждана ухитрилась и подсыпала в котелок с чаем сонной травы, знаком подала Тихомиру не пить его. Тот все понял и также кивнул ей в ответ.

Через полчаса все, кроме Жданы и Тихомира спали крепким сном. Не зря же она насыпала много травки, до самого утра все спать будут, не проснуться. С поляны они убегали в глубь леса, взявшись за руки, стараясь отойти как можно дальше от стоянки. Потом остановились и Тихомир схватил в свои объятия девушку. Она прижалась к нему всем телом, чувствуя его жар и желание. Горячие губы поцеловали девушку, и она зажмурилась от сладости этого поцелуя.

– Ну говори, что задумала, - проговорил наконец-то Тихомир, когда отпрянул от ее губ, но не выпуская из своих рук.

– Тиша, скажи мне честно, люба ли я тебе? На все ли ты готов ради меня?

– Люба, душа моя! Я на все готов ради тебя. Если бы ты знала, как плачет мое сердце, как я представлю, что везу тебя к жениху, что будешь чужой женой. Не хочу тебя отдавать ему.

– Скажи, Тиша, станешь ли ты моим первым?

– Первым? – не сразу понял м олодец слова Жданы.

Она покраснела, но глянула в его голубые глаза и твердо произнесла.

– Тиша, я хочу, чтобы ты первым взял мою девичью честь.