Тварный град

— Откуда ты его добыла?

— Это мой. Папа подарил.

— И что, ты умеешь на нём дудеть?

— Умею, — уверенно сказала Полина.

— А ну-ка! — не поверила собака. Всё это время она трепала поседевшие волосы старшего Альбрандта, а тот прижимался к любимой щекой — почти так же, как Юра ластился к Полине. По повадкам Альбрандты были очень похожи! Было и забавно, и умилительно наблюдать за нежностями матёрого крыса и молоденькой овчарки. И это-то при более, чем двадцатилетней разнице в возрасте!

Но Полина пришла к Венедикту Карловичу с определённой целью и потому соблюла их крысиный «орднунг» — вытащила из кармана домашней кофты трость и вставила в гобой.

— Что ты собралась играть? — насторожил уши Юрец. Полина поёжилась:

— Сама не знаю. Но… Не то, что я играла тебе, наверное.

— Да уж, будь милосердна, — попросил муж.

— Погодите, — Венедикт Карлович положил руку на стол. — Не надо, Полина. С чего бы мне вам не поверить? Ты говоришь, что в Вернисаже хранится дудка Ганса, — он обратил взгляд на Милану, и та закивала, — а мне известно, что один баернский аптекарь, поселившийся на Васильковом острове, презентовал эту дудку музею. Что же касается музыки, то её могут подсказать грифоны на Круглой башне. Они должны помнить мотив.

— Грифоны? — изумилась Полина. — Настоящие?

— Видишь, я тебя не обманывал! — напомнил Юра их прогулку в парке.

— Это, разумеется, считалось просто красивой легендой, — Альбрандт покрутил ус, — но и трубадур до сегодняшнего дня был для меня сказкой. Как и новая эпидемия чумы. Однако, реальность беспощаднее любой сказки. Не поймёшь, чему верить и за любую косточку ухватишься, только бы выжить.

— А откуда грифонам знать мелодию дудки крысолова? — удивилась Милана.

— Потому, что, как я знаю от своего деда, а он от прадеда — этот колдун-аптекарь якшался с крысоловами, и когда те покидали Невгород, то оставили дудку тут.

— Почему они покинули Невгород? — тут вступила и Полина.

— Потому, что их работа стала не нужна, — пояснил Венедикт Карлович. — Мы, раттенменши, взяли под контроль и природные стаи, сделав их своими нижними рангами, от каппы до омеги.

— То есть, омеги это обычные крысы в вашей иерархии?

— Именно. Не слать же на погибель оборотней, — отец Юры нахмурился. — Не редить стаю. Проще погубить массу простых крыс, чем лишиться войска. Впрочем, уверен, Балясна не погнушается задействовать дополнительные силы. Иерархия затрагивает всех крыс без исключения.

Он посмурнел. Милана заскулила и крепче обняла его.

— То есть, как и предполагалось, не всё равно, что играть, и не всё равно, на чём, — вслед за отцом насупился Юрец.

— Если она собралась убедить Эрфольга, промаха быть не должно. Иначе, — Венедикт Карлович осекся и добавил: — Сам знаешь, что вас ждёт. Заявления альфе должны подкрепляться делом, либо кровью пустозвонов.

Полина сглотнула, а Милана, как показалось, прижала ушки. Похлопала светлыми ресницами и выдала:

— Ну тогда крадём дудку и раскалываем грифонов! Делать нечего!

Зазвонил телефон и с именем Феликса на вызове пришло беспокойство — он приехал к крысам, и как его примут Альбрандты после всего минувшего — одна Бастет ведала.

— Алло, Фел.

— Я, собственно, у двери, — кротко сообщил Кот на Кавасаки. — Открой, а то я пальцами по звонку не попадаю.

Полина поднялась с телефоном у уха, и Юра устремился следом.

Они схватились за засов одновременно и тревожно вперились друг в друга. В левом Юрином глазу плясали яростные искорки, но Полина посжимала руку мужа и мигнула, мол, кот пришёл с миром и по делу. Тогда Юрец сам отпер дверь.

Феликс стоял вполоборота, и длинные волосы почти заслоняли его узкое, худое, бледное лицо. Он опасливо глянул на Альбрандтов с лестничного холла и мявкнул сходу, пихнув лапы в карманы куртки:

— Мать сегодня под предлогом обработки от короедов пыталась завладеть дудкой. И… Не получается. Энергия у неё слишком сильная. Оборотням не по зубам. Придётся тебе самой её красть. Вернее, мы поможем, но брать будешь ты.

— Откуда ты знаешь, что я дудочник?! — выпалила Полина, изумлённая тем, что не успела сказать Феликсу об этом её предположении. Он сузил яично-жёлтые глаза.

— Я разгадал твою ауру правильно, мр?

Юра опять замесил ладонями по лицу, будто отбивался от гадких мыслей, и потом проворчал:

— Ты это… Scheisse, Фел. Или входи, или я дверь закрываю.

Феликс взмахом головы отбросил космы назад. Встретил тяжёлый взгляд бывшего друга открыто и готовно, только зрачки его разом расширились и опять свернулись в щёлки. Он шепнул примирительно:

— Я войду, Юри.

? — «Где он, кот возьми»? (нем.)

? — «свидание» (нем.)

33. Союз Лапок

Феликс проник за дверь и замер на пороге, поджав одну ногу, словно бы для молниеносного бегства. Юрец отвернулся к большому зеркальному трюмо. Полина видела в отражении суровые складки вокруг его плотно сжатого рта и недобро глядящий на кота глаз.

— Разувайся, бери тапочки. — Она шепнула Фелу, и тот вышел из оторопи.

— Замётано.

Юра испустил недовольное сопение и заклацал зубами. Фел было обратился к нему, но передумал прежде, чем сказать что-либо, и Полина поспешила его успокоить.

— Я тебе рада, проходи, не стесняйся.

— Я пришёл предложить помощь и мур.

— Посланник ада и порока, — ощерился за его спиной Юрец, и Полине пришлось сделать на мужа страшные глаза.

Венедикт Карлович приветствовал кота в своём доме взглядом исподлобья и ледяной терпимостью.

— Здравствуй, Феликс.

— Здравствуйте, дядя Ве… Венедикт Карлович, — неловко поправился тот. Милана же дружелюбно помахала ему лапкой и напросилась на быструю кошачью улыбку. Но атмосфера дома Альбрандтов трещала напряжением.

— Я… Сяду?

Робкий вопрос и резкий Юрин кивок. Фел опустился в кресло напротив главы семьи. Соединил пальцы — подушечка к подушечке, поиграл ими, то сводя, то разводя.

— Ты принёс новости? — деликатно спросил Венедикт Карлович.

— Да, я… — Феликс повторил ему то, что вывалил ребятам на лестнице. Альбрандт-старший задумался.

— Это было очевидно и разумно со стороны трубадура заколдовать дудку, чтобы ни одна тварь не могла её испортить. Феликс, твоя мама готова оказать нам содействие?