Творец слез

– Перестань! – сквозь слезы сказала Ника. – Не пытайся заставить меня тебя ненавидеть, потому что у тебя это все равно не получится.

Ригель рассмеялся злым смехом, надеясь, что он звучит правдоподобно. Это чертовски больно – так смеяться.

– Думаешь, ты мне нужна? Или твоя идиотская доброта? – прорычал он. – Теперь даже не знаю, что делать с твоими обещаниями.

Ника отвернулась, раненная этими словами, и опустила голову, поэтому не могла видеть, с какой печалью смотрели на нее черные глаза.

Ригель добился, чего хотел: его стараниями на сердце Ники появилась новая рана. Сжимая кулаки, чтобы унять дрожь, он вдруг подумал, что стоять перед ней вот так равнодушно стало, пожалуй, самым смелым поступком, какой он когда-либо совершал.

Наконец Ника ушла. Получилось. Он снова был волком. Они вернулись к своим ролям. Они шли по одной дорожке, но на этот раз с болью в сердце.

Ничего уже не будет так, как прежде.

* * *

«Ты больше не будешь один… Я не оставлю тебя…» – это обещание преследовало меня, когда я убегала. От него, от себя, от того, что произошло.

Все было неправильно: я, Ригель, реальность, которая нас соединила, то, что я чувствовала, то, что не чувствовала, – все!

Я спустилась по лестнице, прошла через кухню на задний двор, в сад.

Когда мне казалось, что я задыхаюсь, меня спасала природа. Она единственная помогала мне дышать. Ночная темнота приняла меня в свои объятия, и я прислонилась к стене дома, медленно оседая на пол веранды.

Глаза Ригеля – мое обещание растаяло в них, и свет погас. И все же я готова повторить свои слова, потому что я не обманывала. Невозможно лгать, глядя в его глаза.

Как мне теперь смотреть на него? Как мне существовать рядом с Ригелем и не иметь возможности к нему прикоснуться, не сметь мечтать о нем? Как принять чью-то любовь, если мне нужно только искалеченное сердце Ригеля? Как продолжать считать его своим братом?

Я как будто раскололась напополам и была в полной растерянности.

Жизнь словно насмехалась надо мной. «Какую половинку сердца выберешь? – как будто шептала оно мне злобно. – Тебе придется жить только с одной половинкой, потому что вторая должна умереть. Так какую выберешь?»

Я чувствовала себя раздавленной, беспомощной. Но точка невозврата пройдена, слишком поздно поворачивать назад.

В кармане завибрировал мобильник. На экране открылось длинное сообщение. Я не сразу смогла прочитать его затуманенными от слез глазами. Лайонел просил прощения за случившееся, за то, что заявился среди ночи. Слов было много, слишком много для меня, измученной и печальной. Я тупо смотрела на текст, когда на экране вдруг вспыхнуло «Лайонел». Не было ни сил, ни желания с ним разговаривать. Нет, не сейчас!

«Я знаю, что ты не спишь», – написал он мне через минуту. Он видел меня в Сети. «Пожалуйста, Ника, ответь мне!» Он снова позвонил. Раз, два, три. Я откинула голову и со вздохом приняла вызов.

– Лайонел, уже поздно, – прошептала я в изнеможении, закрыв глаза.

– Извини, – взволнованно и быстро сказал он, возможно, опасаясь, что я нажму на отбой. Его голос звучал искренне.

– Прости меня, Ника! Я не должен так себя вести. Не знаю, что на меня нашло. В общем, хочу сказать, что я идиот.

Сейчас не самое подходящее время об этом говорить. Я растеряла все слова и не могла сосредоточиться. Перед моими глазами летали осколки разрушенного мира, и я не видела ничего, кроме них.

– Прости меня, Лайонел. Сейчас мне не хочется говорить.

– И все-таки я не жалею о том, что сказал. Может, я повел себя странно, но…

– Лайонел!

Он замолчал. Ему действительно стыдно за себя – я это чувствовала, но я не в состоянии выслушивать его оправдания.

– Родители уехали на несколько дней. Завтра вечером я устраиваю вечеринку и хочу тебя пригласить. Заодно мы могли бы поговорить…

Я сглотнула и открыла глаза. Силуэты деревьев чернели на фоне ночи. Никогда в жизни не была на вечеринке, но сомневалась, что отважусь туда пойти.

– Боюсь, я… не в настроении.

– Ну пожалуйста, приходи, – умоляющим тоном сказал Лайонел, а потом добавил более спокойно: – Мы хоть нормально поговорим. К тому же вечеринка поднимет тебе настроение.

Мой голос звучал слабо и глухо, а он даже не спросил почему. Может, думал, что я грущу из-за него?

– Обещай, что придешь, – настаивал он.

Я подумала, насколько проще все складывалось бы с Лайонелом – нормально, да просто возможно… если бы не моя душа, мой разум, мое сердце, если бы не звездное небо у меня внутри…

Я крепко зажмурилась. «Я буду умницей», – напомнила живущая во мне маленькая девочка. Я оттолкнула ее, потому что не желала это слышать.

Защитить свою мечту, обрести любовь в семье – вот чего я всегда хотела. Тогда почему же так больно?

На следующий день я проснулась от звонка мобильного телефона.

Я очень плохо спала.

– Ника! – пропел голос. – Привет!

– Билли? – пробормотала я, прикрывая веки рукой.

– Ой, Ника, ты не представляешь! Со мной случилось что-то невероятное!

– Ммм… – пробормотала я немного растерянно.

На сердце было по-прежнему тяжело. Эмоции прошлой ночи дымились во мне, как обломки сгоревшего дома, напоминая, что произошло.

– Клянусь, я думала, что это утро обычное, как и все остальные, а оказалось, что нет! Когда бабушка сказала, что в моем гороскопе напротив удачи сегодня стоит три звездочки, я даже представить себе не могла такую удачу.

Я попыталась сесть, пока Билли продолжала тараторить:

– Давай встретимся сегодня вечером! Я обо всем расскажу! Приезжай ко мне! Закажем жареных куриных крылышек и сделаем себе маски из ревеня, которые я нашла в коробках с хлопьями.

– Вечером? – неуверенно пробормотала я.

– Ага. Или ты занята? – спросила Билли с оттенком разочарования.

– Я вроде бы собралась на вечеринку.

– Вечеринка? У кого?

– У Лайонела. Он меня пригласил вчера.

В трубке повисла тишина. Я даже посмотрела на экран, чтобы убедиться, что Билли все еще там. В следующее мгновение ее голос взорвался у меня в ушах: