Творения Великих.Пришлая

Кивнув, я направилась к моряку.

– Господин Гастус? – обратилась я, пытаясь скрыть дрожь в голосе.

– Да вроде бы с утра я ни над кем не господствовал, – проворчал тот, отпив из большой деревянной кружки.

Я замялась.

– Вы Гастус? – теряя решимость, осторожно еще раз спросила я.

Мужчина вперился в меня хмельным взглядом и покачнулся.

– А кто, собственно, спрашивает?

– Мое имя Аван, – затараторила я. – Я бы хотел поплыть с вами на…

– А мне бы хотелось еще кружку эля выпить, – фыркнул Гастус, не дав мне договорить. – И что с того? Топай давай отсюда. Не забивай мне голову чепухой.

У меня дар речи пропал. Нолан, конечно, предупреждал, что старик вредный, но чтобы настолько.

– Но я… – подалась я вперед. – Мне срочно нужно!

– А всем нужно, – поднялся на ноги Гастус. Схватил кружку и опрокинул в себя остатки пойла. – Но команда уже набрана. Так что извиняй.

Издевательски откланявшись, моряк пошагал к выходу.

– А ну стой! – взревела хозяйка за стойкой и рванула к нему.

– Маретт, ты чудно выглядишь сегодня, – покачиваясь, изрек Гастус. – Даже лучше чем… ик!… всегда.

Еще секунду назад он был едва захмелевшим, а теперь еле стоял на ногах.

«Вот хитрец! Платить не хочет» – сощурилась я, наблюдая со стороны, как женщина надвигается на моряка, словно ледокол.

Маретт, очевидно, мои подозрения разделяла. Не клюнув на комплимент, тряхнула внушительных размеров грудью и звенящим от негодования голосом заговорила:

– Ты куда это собрался, старый черт? Ты мне когда обещал заплатить? Еще в прошлый раз!

Гастус вновь правдоподобно икнул и повалился на проходящего мимо постояльца.

– Прошу простить, милейший, – заплетающимся языком выговорил он.

– Ты погляди! –продолжала бушевать Маретт. – И правда надрался в хлам, что ли?

Гастус, подтверждая слова хозяйки снова икнул.

– Плати давай! – требовательно выставила ладонь женщина.

– Маре-етт, – протянул моряк, игриво щурясь, – рыба моя, давай в следующий раз. С уловом нынче совсем не свезло.

Хозяйка таверны закатила глаза и вдохнула поглубже, готовясь разразиться криком на весь постоялый двор, но я рванула к парочке, выясняющей отношения.

Кажется, это был мой шанс обрести расположение подпитого моряка.

– Давайте я заплачу! Сколько он вам должен?

Маретт рот разинула от удивления.

– Три золотых гарто, – проговорила она, ошалело таращась на меня.

Я вынула остатки денег Нолана и приуныла.

– У меня только два золотых осталось…

Но Маретт проворно выхватила у меня деньги из рук.

– Сойдет! – сунула она монеты за пазуху. – Давай, – толкнула хозяйка Гастуса под бок. – Иди, куда шел. И больше даже не думай приходить без денег. Поить в долг не стану!

Гастус, сутулясь и пошатываясь, словно побитый пес, вышел на крыльцо. Я поспешила следом, лучась от гордости, как вдруг, мужчина резво развернулся ко мне. Вцепился в плечо и со всей силы прижал меня к стене.

В затылке от удара загудело.

– Ты какого черта себе позволяешь, пацан? – зарычал он без тени хмеля в голосе. Его медвежья ручища сильнее сдавила плечо, грозясь сломать ключицу.

– Я лишь заплатил…

– Я что, по-твоему, баба, чтоб за меня платить? – с угрозой спросил Гастус. – Если так, то из нас двоих ты на бабу смахиваешь чуток побольше.

Моряк смерил насмешливым взглядом мои растрепанные вьющиеся волосы и тряпичные тапочки. Не зря Нолан боялся, что обувь у меня неподходящая. Не мужская.

– Я… – в горле пересохло. – Мне надо попасть на остров, – заговорила, всеми силами пытаясь не завизжать от боли.

– Я ж сказал, команда набрана! Ты туповат, что ли?

Но боль, кажется, притупила чувство самосохранения и пробудила инстинкты. Потому сдаваться я не собиралась.

– Я от Нолана Роджи! – достала я козырь из рукава. – Он сказал, что вы поможете!

– Нолан? – зарычал Гастус, приблизившись к лицу так, что от его хмельного дыхания у меня глаза заслезились. – И с чего это он решил, что, я стану помогать такому нюне как ты?

Я и правда чуть не распустила нюни. Ночь и день выдались тревожными. Нервы были на пределе, а тут еще меня грозился избить пьяный моряк!

– Он сказал, за вами должок, – проскулила я совсем уж не по-геройски.

Гастус мигом перестал сжимать мое плечо.

– Вот старый пес, – хрипло проворчал он. – Он что меня теперь всю жизнь попрекать долгом будет? Как тебя там звать?

– Аван, – напомнила я, потирая саднящее плечо. – Не знаю, но Нолан сказал, что вы поможете добраться мне до Авэль.

Мужчина как-то странно дернулся, прищурился, услышав про Авэль. Молча отступил на шаг.

– Завтра утром будь на пристани. Корабль «Рыбень». Опоздаешь хоть на минуту, вплавь будешь добираться до своего острова, уяснил?

Я кивнула.

– Смотри, не скули потом, – Гастус развернулся и неспешно побрел в ночь. – Я предупредил.

А я, еще немного потоптавшись на крыльце и утерев прорвавшиеся-таки слезы боли и облегчения, вскоре вернулась в таверну. Взяла ключ у Маретт и отправилась в отведенную мне комнату на втором этаже.

Убранство комнаты оказалось крайне скромным. Стол и кровать. Даже стульев не было. Кровать, кстати, оказалась до жути скрипучей, а постельное белье – противно влажным.

Я осторожно уселась на двуспальную лежанку и принялась разбирать мешок. Помнится, Офелия говорила, что положила еды… А я ведь целый день не ела!

Так и есть. Среди вещей, помимо фляжки с водой, обнаружились пара свертков с хлебом, сыром и вяленым мясом.

Извлекая сверточки, я услышала странный звон. Запустила руку в сумку…

– Деньги?! – достала я небольшой кожаный мешочек.

Видимо госпожа Роджи втайне от мужа решила дать мне немного гарто в дорогу.

От признательности защипало и в глазах, и в носу.

Надежно спрятав так внезапно обретенное богатство, я распахнула настежь окошко. Дрожь в теле медленно уступала место усталости. Руки и ноги будто свинцом налились, но я чудом умудрилась сделать отчаянный рывок и усесться прямо на шаткий стол. Тут же разложила сверточки с едой.

Сегодня я слишком устала, чтобы о чем-то беспокоиться. Поэтому, мерно вдыхая сырой ночной воздух, я просто жевала хлеб с сыром, болтала ногами и бездумно таращилась в темноту, в которой где-то там дышало и ворочалось необъятное, грозное море.