Ты меня бесишь

Они доезжают до придорожного кафе, но там не оказывается такого мороженого, какое заказал Джонни, поэтому Скирт разворачивается и вскоре находит место получше.

Соня выходит из машины и потягивается с наслаждением. Даже лучше, что разбился телефон, без него ей спокойнее.

Она первая заходит в кафе и находит свободный столик.

Джонни идёт за ней, поминутно оглядываясь на Скирта. С ним как-то… безмятежно.

Мак обгоняет их и занимает место рядом с Соней.

— Только у меня нет денег, — говорит он, внимательно вглядываясь в лежащие на столе салфетки, чтобы справиться с неловкостью.

Джонни же вынимает из кармана скомканную стодолларовую купюру и кладёт на стол.

— А у меня есть.

— Я помню, что нет, — закатывает Соня глаза и не удерживается, добавляя: — я уже привыкла к этому.

Скирт садится рядом со своим приемным феёнком и обращается к подошедшему официанту в горчичного цвета фартуке и клетчатой рубашке, с убранными в хвостик светлыми волосами:

— Мне тоже, что и этому юноши.

— А мне мороженое клубничное, с шоколадной крошкой и в рожке, — говорит Джонни, и забирает деньги, решив, что всё-таки поспешил выкладывать их на стол.

— А что вам? — он улыбается Сони, уже успев окинуть её оценивающим взглядом.

Она заправляет за ухо прядь волос.

— Большой стакан кофе со льдом и молоком, пожалуйста.

Он усмехается:

— Я вас угощу, можно?

— Нельзя, — встревает Мак, — вам угощать мою девушку!

Договорив, он внутренне замирает в ужасе. Но с другой стороны, он уже давно предлагал Соне притвориться её парнем, верно? Вряд ли же её разозлят теперь его слова? Пусть они и правдивы. С его стороны.

Соня облизывает губы и стреляет глазами в официанта, она ещё не успела отточить этот прием, но выходит не плохо. А затем…

— А что, если бы я заказала вот этот салат с лососем и авокадо, бифштекс, и что там у вас ещё есть…

— Ну… — парень приподнимает брови от неожиданности. Затем находится: — Я бы всё устроил. Хочешь?

И Соня повышает голос:

— Часто так снимаешь девчонок? А твой начальник знает? Рассказать ему? Мак, что ты будешь? — добавляет, будто потеряв к официанту интерес, но тот не унимается:

— Я просто помогаю своему отцу, это его кафе, не нужно быть такой грубой. Так что?

— Не нужно приставать к посетителям! — буравит Мак его взглядом. — Тебе, кстати, сколько лет, а? Восемнадцать есть? А то мы уже засадили одного педофила час назад.

— Просто принесите мне мороженое, — стонет Джонни, и локтем пинает Скирта, чтобы тот вмешался.

— Правда твой парень? — официант приподнимает кустистую бровь.

Соня качает головой, то ли в ответ на его вопрос, то ли это реакция на его поведение.

— Это правда переходит границы, либо позови управляющего, либо принеси заказ.

И переводит взгляд на Мака.

Скирт запоздало вмешивается:

— Ага.

— Жалобную книжку мне! — ударяет Джонни кулачком по столу, и остро ухмыляется. — Вы не имеете права отказать, к слову.

Мак сдерживает улыбку.

И к ним подходит Ральсель. Высокий, всклоченный и мрачный. От него пахнет дымом и бензином.

Он садиться рядом с Маком, локтем упирается в стол и ладонью подпирает голову.

— Мне бутылку виски. Здесь ведь есть что выпить?

— Эээ, у нас есть пиво, и, — задумывается официант на несколько секунд, — ладно, я могу подать вам ликёр из своих запасов, — он дежурно улыбается и переводит взгляд на Соню:

— Ты в интересной компании!

Соня замирает, не зная, как реагировать на появление человека из багажника и касается руки Мака.

— Тебе нужно поесть.

А Скирт, видно, не считает, что произошло что-то странное, он хлопает Ральселя по руке:

— Не советую сейчас пить.

Официант ждёт ответа насчёт ликёра, надеясь, что мальчишка не повторит свою просьбу.

Но Джонни оживляется ещё больше, с любопытством и восхищением поглядывая на Ральселя.

— Значит, — подытоживает он, будучи очень гордым тем, что взял на себя роль старшего, — мне мороженое и жалобную книгу, моему… папе, — бросает взгляд на Скирта, прикидывая, сойдёт ли он внешне за его отца, — тоже. Тёте Сони и её парню овощной салат и кофе со льдом. А этому господину ликёр.

Соня, конечно, не остаётся в стороне и возражает:

— Надо что-то посущественнее салата.

Официант, глядя на Мака, отчего-то, начинает ухмыляться.

А Скирт треплет Джонни по волосам:

— Кто хорошая фея?

Ральсель на этом странно смотрит на них, но продолжает мрачно молчать.

— Салат и горячий, сладкий чай, — говорит Мак, и добавляет, отчего то чувствуя себя глупо: — И булочку с маком.

— И поживее, — произносит Раль, вроде спокойно и негромко, а у Мака пробегает по спине холодок.

— Всё будет сделано, — официант подмигивает Соне и отходит, а Скирт ворчит:

— Стоит только выехать из города и вот — вампиры на каждом шагу!

Соня не понимает:

— Что?

Мак настораживается. А вот Джонни согласно кивает.

— Здесь ещё ничего, — роняет Ральсель, и отвлекается на вид за окном. — Я, к слову, убивать вас не стану. Психи. У меня только один вопрос. Нет, два. Сколько нам ехать обратно, и что с Хедриком?

Скирт высовывает кончик раздвоенного языка:

— Несколько часов и, что, он тебе понравился?

Соня решает вступить в разговор:

— Пропущу мимо ушей намек на угрозу, хотя вам не стоит бросаться такими словами. Но… Почему вы нас преследовали?

Всё это время она думала, что этот человек может быть связан с ее отцом, но упоминание Хедрика заставляет её в этом усомниться.

Раль вдруг улыбается ей, мягко, но с неким снисхождением.

— Это была не угроза, я хотел успокоить. И видимо произошла путаница, так как это Хед преследовал вас. Я без понятия, почему. Поэтому и спрашиваю о нём.

— Твой брат? — Соня переводит взгляд на Мака, затем снова на человека-из-багажника. — Если вы были с ним, должны были знать, в чём дело.