Ты знаешь мой секрет?

— Не с невестой, Соня.

Алекс закидывает ногу на ногу и одаривает белоснежной улыбкой, против воли заставляя сердце биться чаще.

Черт! Нельзя же быть настолько идеальным.

Бесит даже!

— А с кем же тогда?

Растягиваю искусственную улыбку, передразнивая всезнайку, который уже, оказывается, все вновь распланировал.

— Женой и дочерью.

* * *

— Это шутка такая?

По инерции продолжаю улыбаться, но медленные повороты головы Алекса слева-направо заставляют вновь стать серьезной.

— Разве так можно?

— А что тебя смущает, Соня? Малышке нужны родители. Ты ее бросать не собираешься. Я тоже. Тогда какой смысл тянуть?

Все это кажется логичным, но… все же слишком нереально.

— Я узнавала, что оформление документов на ребенка в органах опеки может растягиваться на неопределенный срок, довольно длительный, да и, если не ошибаюсь, расписывают в ЗАГСе не раньше, чем через месяц после подачи заявления.

Обозначаю первые трудности, с которыми непременно придется столкнуться. Бюрократическая машина не любит суеты и торопливости.

Гроссо выслушивает внимательно, даже кивает утвердительно.

А я начинаю думать, что он в своих планах допустил малюсенький просчет, забыв учесть временные рамки, и это озвучиваю:

— Ты не сможешь находиться здесь целый месяц. Тем более, два. Уверена, твое присутствие в компании необходимо постоянно, раз даже в выходные работа кипит.

— Совершенно верно. Но пока все идет штатно. Не переживай.

Алекс благодарит, а я качаю головой, с трудом осознавая виражи, в которые попала по стечению дурных обстоятельств.

— Надеюсь, за это время мы найдем другое решение, — говорю то, что думаю.

Гроссо — птица высокого полета. Я ему не чета. Со временем он это осознает, но отыгрывать уже станет поздно.

И я не хочу получать удары в спину еще и с его стороны, когда он осознает, что поторопился. Или того хуже, начнет на мне отыгрываться.

— А чем тебя пугает наше супружество?

Мужчина словно мысли читает, задавая этот вопрос.

И я решаю, что это шанс поговорить на чистоту.

— Алекс, мы с тобой друг друга даже не знаем. Вот ты, к примеру, уверена, имеешь высшее образование, начитан, интеллигентен, до одури богат, вращаешься в своих поднебесных кругах, посещаешь все эти ваши концерты, балы, выставки художников и прочие мероприятия.

— Та-а-ак, — кивает с улыбкой. — Продолжай.

— А я — обычная провинциалка, среднее звено, живу от зарплаты до зарплаты, у меня даже высшего образования нет, я не ношу платья стоимостью с эту квартиру, — взмахиваю эмоционально ладонью, — и на ваши банкеты я бы не пошла даже под дулом пистолета.

— А с ними-то что не так?

Гроссо не скрывает хмыка, явно насмехаясь. Но это и к лучшему, пусть сразу поймет, что мы из разных песочниц.

— Я не разбираюсь в этикете. Положи передо мной все эти ножи и вилки, и я непременно тебя опозорю. Алекс, откажись от глупой затеи, пока не поздно!

— Совсем-совсем не разбираешься? — подкалывает зараза, не собираясь проникаться серьезностью момента. — А с ложками та же беда?

— Алекс! — рыкаю, хлопая ладонью по столу. — Вот же развеселился.

— Сонечка, милая, открою тебе большой-большой секрет. Я тоже не умею очень многих вещей в этой жизни, большей частью потому, что мне они либо не нужны, либо не интересны, либо их может выполнить кто-то другой, более умелый. Но! Если потребуется, я непременно изучу вопрос и устраню пробелы в знаниях.

— К чему ты ведешь? — прищуриваюсь, ожидая подвох.

— Все просто. Наша будущая с тобой дочь — урожденная Гроссо, уж прости, но это уже свершившийся факт. И ей волей-неволей придется знать многие тонкости. Будь то этикет, культура, кулинария или обычное вождение. Неважно. И я почему-то уверен, что ты сама захочешь ей помочь разобраться в некоторых вопросах. А значит, со временем непременно изучишь. Или нет. Это только твое личное дело.

— Всё так просто? — задаю один и тот же вопрос.

И ответ мужчины аналогичен прежнему.

— А зачем усложнять, Соня?

— Ты хоть понимаешь, что семья — это ответственность? А не обычная сделка, которые ты проводишь ежедневно? Что, даже все распланировав, в любой момент эта система может дать сбой?

— Поверь, Соня. Разницу я осознаю.

Смотрю в глаза, которые вновь серьезны, и верю.

Верю ему.

Он реально все для себя решил и отступать не собирается.

— И? Как ты это представляешь? Фиктивный брак ради ребенка?

— А чего хочешь ты?

— Я… — сглатываю, не зная, как избежать ответа на этот вопрос.

Он слишком откровенен, слишком сложен, слишком обнажает чувства и эмоции.

Не умею открываться настолько перед другими.

— Я тебе нравлюсь, — отвечает за меня Гроссо, а затем добавляет, — а ты — мне, в постели нас обоих все устраивает. У нас будет малышка. Кажется, этого вполне достаточно, чтобы попробовать наладить и остальное. Как считаешь? Или тебя больше устраивает фиктивность?

— Я…

— Соня, тебя слишком многие в этой жизни предавали. Поэтому мне несложно понять твое недоверие. Но очень надеюсь, что со временем мы вместе это преодолеем.

* * *

— Мне нужно подумать, — произношу в итоге.

А по факту просто беру паузу, потому что мы оба знаем, что другого выхода у меня нет. Либо с Алексом в одном направлении, либо… другой вариант не прокатит. Уж точно не с этим человеком.

А племяшку я не оставлю. Вернее, не отдам в чужие руки.

— Конечно, — Гроссо кивает и тут же поднимается, забирает обе чашки с остатками остывшего кофе и переставляет их в мойку, а потом снова сосредотачивается на мне, — у тебя есть полтора дня. Самолет послезавтра в двенадцать дня. Я заеду за тобой в десять утра. Собери всё необходимое.

— То есть? — хмурю брови.

— Вещи на первое время, — задумывается на секунду, — ноутбук, документы, фотографии, что-то личное и ценное. То, без чего не сможешь обойтись. Про повседневку не думай, обустроимся и сразу все необходимое докупим.