Тысяча городов

«Мы победим его», - заявил Вараз.

«Мы победим его?» Тихо спросила Рошнани.

«Мама!» Теперь в голосе Вараза звучало негодование. «Конечно, мы победим его! Люди Макурана били видессианцев столько, сколько я был жив, и они никогда не били нас, ни разу, за все это время.»

Над его головой Абивард и Рошнани обменялись удивленными взглядами. Каждое сказанное им слово было правдой, но эта правда стоила меньше, чем он думал. Его жизнь длилась недолго, и армия Маниакеса была лучше, а Абиварда хуже, чем в любых недавних столкновениях.

«Если Маниакес нападет на нас, мы дадим ему все, что он хочет», - пообещал Абивард. «И если он не нападет на нас, мы дадим ему все, что он хочет, тогда тоже. Единственное, это займет больше времени ».

Когда стало достаточно светло, чтобы можно было видеть за каналом, прибежали часовые с криками, чтобы разбудить Абиварда, который позволил усталости одолеть его в то время, когда, по лунным меркам, было далеко за полночь. Зевая и вытирая костяшками пальцев песок из глаз, он, спотыкаясь, выбрался из своей палатки - фургон не поднялся на борт плота - и спустился к кромке воды, чтобы посмотреть, зачем стражники вызвали его.

Уже построенная в боевой порядок, видессианская армия стояла, впечатляюще молчаливая, впечатляюще опасная на вид, в ярком утреннем свете. Пока он стоял и наблюдал за ними, они сидели на своих лошадях и смотрели на него поверх ирригационного канала.

Да, это был Маниакес во главе их. Он узнал не только имперские доспехи, но и человека, который их носил. Для Маниакеса он был просто еще одним макуранцем в кафтане. Он отвернулся от канала и отдал приказы. Заревели рожки. Загрохотали барабаны. Люди начали выбираться из палаток и спальников, осматривая свое оружие.

Абивард приказал лучникам расположиться на самом берегу канала и стрелять в видессиан. То тут, то там имперский солдат в первых рядах соскальзывал с лошади, или лошадь срывалась со своего места в строю, визжа, когда ее пронзала стрела

Ответный заградительный огонь причинил бы небронированной пехоте Абиварда больше вреда, чем их стрельба причинила видессианцам. Однако вместо того, чтобы остаться там, где он был, и вступить в дуэль стрел с макуранцами, Маниакес, подав громкий сигнал трубами, приказал своей маленькой армии двигаться рысью на восток вдоль южного берега канала. Войска Абиварда приветствовали отъезжающих видессиан, возможно, думая, что прогнали их. Абивард знал лучше.

«Постройтесь в боевую линию лицом на восток!"» крикнул он, и музыканты с армией громко, нестройно затрубили в свои рожки и изо всех сил ударили в барабаны. Солдаты отреагировали как могли: далеко не так быстро, как Абивард ожидал от подготовленных профессионалов, и далеко не так неровно, как это было бы несколькими неделями ранее.

Как только они построились, он повел их всех за Маниакесом, за исключением стражника, которого он оставил у брода. Он знал, что не может сравниться со скоростью кавалерии с пешими людьми, но надеялся, что, если видессийцы форсируют переправу, он сможет встретиться с ними в месте по своему выбору, а не с их.

Он нашел такое место примерно в половине фарсанга к востоку от лагеря: возвышенность за каналом с севера на юг, впадающим - или, возможно, вытекающим - в более крупный канал, который тянулся с востока на запад. Там он обосновался с основной частью своего войска, отправив нескольких человек вперед, чтобы узнать, что происходит дальше на восток. Если бы один из его отрядов сражался за то, чтобы не дать Маниакесу перейти вброд канал побольше, Абивард отправил бы на помощь дополнительные войска. Если бы для этого было уже слишком поздно…

Канал, за которым он расположил своих людей, был шириной около десяти футов и глубиной едва ли больше колена. Это не остановило бы наступающую пехоту; это не сделало бы ничего, кроме небольшого замедления наступающих лошадей. Пехотинцы Абиварда выстроились в линию на вершине своего небольшого возвышения. Некоторые ворчали из-за того, что пропустили завтрак, а другие хвастались тем, что они сделают, когда наконец столкнутся лицом к лицу с людьми Маниакеса.

Это было безвредно и, поскольку помогло им набраться смелости, возможно, даже помогло. То, чего они боялись, столкнувшись с солдатами, обученными в школе, более тяжелой, чем гарнизонная служба, было сделано так, как будто за ними гнались демоны, подобные тем, которых победили Четверо Пророков.

«Это инструменты, которые дал мне Шарбараз», - пробормотал Абивард, «и я тот, кого он обвинит, если они сломаются в моей руке.» Однако он уже отвел Маниакеса с прямой дороги на Машиз, и поэтому Шарбаразу, если повезет, было легче дышать на своем троне.

Он прикрыл глаза ладонью от солнца и посмотрел на восток. В этой хорошо орошаемой стране пыль не поднималась из-под лошадиных копыт, как в большинстве других мест, но блеск солнца на кольчугах был безошибочным. То же самое было с группой людей, бежавших с его пути. Солдаты Маниакеса нашли брод и форсировали его.

Абивард вопил как одержимый, изо всех сил готовя свою армию к неминуемой атаке видессиан. Всадники Маниакеса росли с пугающей скоростью, отблески солнца на металле превратились в игрушечных солдатиков, которые каким-то образом сами по себе превратились в настоящих воинов. Абивард наблюдал за своими людьми в поисках признаков паники, когда видессиане, ревя в рога, подошли к каналу, за которым ждали его войска.

Вода брызнула вверх, когда имперцы въехали в канал. Всего на мгновение видессианцам показалось, что их окутала радуга. Затем, словно разорвав завесу, они галопом проскакали через них, поднявшись на возвышенность, которая вела к позиции Абиварда.

«Стреляйте!» Крикнул Абивард. Его собственные трубачи повторили и усилили команду. Лучники в его армии выхватили стрелы из своих колчанов, натянули луки до ушей и выпустили в приближающихся видессиан. Звон тетив и свистящий гул стрел в воздухе навели Абиварда на мысль о слепнях.

Стрелы больно кусали, как слепни. Видессийцы вылетали из седел. Лошади рухнули на землю. Другие лошади позади них не смогли вовремя свернуть и упали через них, сбросив еще больше всадников.

Но видессиане не атаковали с оглушительной барабанной дробью копий, которую использовали бы полевые силы Абиварда. Вместо этого их лучники ответили стрелами с большого расстояния. Некоторые из их копьеносцев подъехали ближе, чтобы они могли метать легкие копья в макуранцев. После этого всадники ускакали бы обратно за пределы досягаемости. Кроме шлемов и плетеных щитов, у людей Абиварда не было доспехов, о которых стоило бы говорить. Когда стрела попадала в цель, она ранила. Рядом с Абивардом мужчина застонал и схватился за древко, торчащее у него из живота. Между его пальцами текла кровь. Его ноги брыкались о землю в агонии. Солдаты по обе стороны от него разинули рты от чести и смятения. Нет, гарнизонная служба не подготовила их ни к чему подобному.