Тысяча городов
Шрифт:
Ненавидя каждое слово, он сказал: «Если ты сохраняешь свое положение, ты делаешь это как моя охотничья собака. Ты понимаешь, достопочтенный сэр? Мне не нужно отдавать тебя Автократору, чтобы избавиться от тебя. Если ты ослушаешься меня, ты покойник».
«Клянусь Богом, я понимаю, господин, и клянусь Богом, я буду повиноваться каждому твоему приказу.» Тикас сделал жест левой рукой, который использовал каждый последователь Четвертого Пророка. Вероятно, он хотел этим успокоить Абиварда. Вместо этого это только усилило его подозрения. Он сомневался в обращении Чикаса так же сильно, как и во всем остальном, связанном с отступником.
Но ему нужны были всадники, которых
Абивард невесело усмехнулся. «Что тебя забавляет, лорд?» - Спросил Тзикас, изображая вежливый интерес.
«По крайней мере, только этот один человек в безопасности от ваших махинаций», - сказал Абивард. Одна из обескураживающе подвижных бровей Тзикаса приподнялась в немом вопросе. Со злобным удовольствием Абивард объяснил: «Ты можешь хотеть мой пост, и ты можешь хотеть пост Маниакеса, но Шарбараз, царь царей, да продлятся его годы и увеличится его царство, находится вне твоей досягаемости».
«О, действительно», - сказал Тзикас. «Перспектива свергнуть его ни разу не приходила мне в голову.» Судя по тому, как он это сказал, и по его действиям, то же самое не относилось к Абиварду или Маниакесу.
Абивард мрачно наблюдал, как вдалеке загорелся еще один из Тысячи городов. «Это безумие», - воскликнул он. «Когда мы брали видессианские города, мы брали их с целью сохранить их в целости, чтобы они могли приносить доход Царю Царей. Сожженный город не приносит дохода никому».
«Когда мы вошли в Видессос, мы вошли как завоеватели», - сказал Туран. «Маниакес не стремится к завоеваниям. Он жаждет мести, и это меняет способ, которым он ведет свою войну ».
«Хорошо сказано», - сказал Абивард. «Я не думал об этом именно в таком ключе, но ты, конечно, прав. Как нам остановить его?»
«Избей его и прогони прочь», - ответил его лейтенант. «Другого способа сделать это, который я могу придумать, нет».
Это было легко сказать, но оказалось труднее сделать. Будучи незаинтересованным в завоеваниях, Маниакес не утруждал себя размещением гарнизонов в захваченных городах: он просто сжигал их и двигался дальше. Это означало, что он сохранил свою армию в целости вместо того, чтобы разбить ее на небольшие группы, которые Абивард мог бы надеяться разгромить поодиночке.
Поскольку все видессианские силы были конными, Маниакес двинулся через равнину между Тутубом и Тибом быстрее, чем Абивард мог преследовать его с армией, все еще в основном состоящей из пехоты. Мало того, он, казалось, продвигался по земле Тысячи городов быстрее, чем приказ Абиварда открыть каналы и затопить равнину доходил до правителей городов. Те наводнения, которые действительно имели место, были небольшими, лишь незначительно повлияли на Маниакес и были устранены гораздо раньше, чем следовало.
Абивард, наткнувшись на крестьян города Нашвар, делающих все возможное, чтобы восстановить прорванный канал, в гневе столкнулся с губернатором города, пухлым маленьким человеком по имени Берошеш. «Неужели я должен допустить, чтобы мой народ голодал?» губернатор взвыл, делая вид, что хочет разорвать свою одежду. Его речь с акцентом выдавала в нем местного жителя, а не истинного макуранца с высокого плато на западе.
«Неужели ты позволишь, чтобы все Тысяча городов страдали из-за того, что ты не делаешь все возможное, чтобы изгнать врага с нашей земли?» Абивард вернулся.
Берошеш выпятил нижнюю губу, совсем как дети Абиварда, когда они были раздражены. «Я делаю то же самое, что и любой из моих соседей, и ты не можешь
отрицать этого, господь. Чтобы вы выделили меня - где же там справедливость? А? Вы можете ответить?«Где справедливость в том, что ты не встаешь на сторону Царя Царей?"» Ответил Абивард. «Где справедливость в том, что ты игнорируешь приказы, исходящие от меня, его слуги?»
«В том же месте, что и правосудие ордена, чтобы причинить себе такой большой вред», - парировал Берошеш, не отступая даже на ширину пальца. «Если бы вы могли каким-то великим волшебством заставить всех моих коллег-чиновников подчиняться в одинаковой степени, это было бы другое дело. Все пострадали бы вместе, и все в равной степени. Но ты просишь меня взять все это на свою голову, потому что другие губернаторы городов ленивы и трусливы и не сделают ничего подобного, пока ты не встанешь над ними с кнутами ».
«И что бы они сказали о тебе?» Мягким голосом спросил Абивард. Берошеш, очевидно убежденный, что он воплощение добродетели, изобразил выражение, которое больше подходило бы лицу невесты, чья девственность была поставлена под сомнение. Абиварду захотелось рассмеяться. «Неважно. Тебе не обязательно отвечать на этот вопрос ».
Берошеш ответил, причем довольно пространно. Через некоторое время Абивард перестал слушать. Он пожалел, что у него нет магии, которая могла бы заставить всех градоначальников Тысячи городов подчиняться его приказам. Однако, если бы существовала такая магия, цари Царей использовали бы ее в течение сотен лет, и восстаний против них было бы намного меньше.
Затем ему в голову пришла другая мысль. Он выпрямился в своем кресле и сделал большой глоток из кубка финикового вина, который поставила перед ним служанка. Напиток был таким же отвратительно сладким, как и всегда. Абивард едва ли обратил на это внимание. Он поставил кубок и указал пальцем на Берошеша, который неохотно замолчал. Тихо, задумчиво Абивард сказал: «Скажите мне, ваши маги много чего делают с каналами?»
«Нет, не мой», - ответил губернатор города, разочаровав его. Берошеш продолжал: «Мои маги, господин, похожи на тебя: они люди высокогорья и поэтому мало что знают об обычаях этой земли. Однако некоторые из волшебников города время от времени проводят ремонтные работы на берегах. Иногда один из них может сразу сделать то, на что потребовалось бы несколько дней большой команде мужчин с мотыгами и лопатами. А иногда, магия - это то, чем она является, нет. Почему ты спрашиваешь?»
«Потому что я хотел спросить, не...» Начал Абивард.
Берошеш поднял правую руку ладонью наружу. Возможно, он был напыщенным, но он не был глупым. «Ты хочешь сотворить волшебство, чтобы открыть все каналы одновременно. Скажи мне, если я не прав, господь».
«Ты прав», - ответил Абивард. «Если бы мы собрали здесь волшебников из нескольких городов, все они, как ты говоришь, из страны Тысячи городов, чтобы они знали воду и грязь и что с ними делать"…» Его голос затих. Знать, что хочешь делать, и уметь это делать - не обязательно одно и то же.
Берошеш выглядел задумчивым. «Я не знаю, пытались ли когда-нибудь подобное. Должен ли я попытаться выяснить, господь?»
«Да, я думаю, ты должен», - сказал ему Абивард. «Если у нас здесь есть оружие против видессиан, не думаешь ли ты, что нам следует узнать, можем ли мы им воспользоваться?»
«Я займусь этим», - сказал Берошеш.
«Я тоже», - заверил его Абивард. Он слышал этот тон в голосах чиновников раньше, когда они давали обещания, которые не собирались выполнять. «Я поговорю с магами здесь, в городе. Ты выясни, кто такие маги в близлежащих городах, и пригласи их сюда. Не говори слишком много о причинах, иначе шпионы донесут Маниакесу, который может попытаться помешать нам.»