У свободы цвет неба

– Возвращайся, малыш, - сказала она, - будем говорить.

Он вернулся через несколько минут, как обычно, когда увозил или уносил что-то, серьезный, почти грустный. Сел перед ней столбиком, сложив лапы на застежке жилета, уставился на нее темно-лиловыми бусинами глаз.

– Чак, нам надо собрать мои вещи сейчас. Завтра утром я уеду.

– Я знал, - сказал он грустно.
– Ты пахла прощанием, когда вошла.

– Дружить всегда, ты помнишь?
– улыбнулась она.
– Все мои песенки теперь твои. И твист.

– Да, Лин, - он подошел, положил морду ей на колени.
– Дружить всегда. Петь и танцевать, как ты. Быть немножко, как ты. Расстаться, но быть вместе. А если вернешься, найду тебя по запаху.

– Если ты найдешь меня, Чак, - улыбнулась она, - мы споем вместе снова. И станцуем.

– Хорошо, - сайни мигнул двумя глазами сразу.
– Давай собирать тебя в путь.

– И вот еще что, Чак.

– Да, Лин?

– Завтра утром не провожай меня. Как будто я ушла и вернусь, хорошо? Чтобы тебе не плакать, и мне не расстраиваться.

– Хорошо, Лин. Я уйду в гнездо, когда взойдет малая луна. Но немножко посплю с тобой, можно?

– Конечно, можно, Чак. А теперь давай соберем мои вещи, пока есть время.

Пока Полина шла в Старый дворец, приводила себя в порядок, ужинала, а потом объяснялась с сайни и собиралась, маркиз Вейен да Шайни успел перейти по порталу в Исюрмер, прождать час, пока магистр вернется из храма Потока, обсудить с ним разные незначащие мелочи, поужинать и перейти к обсуждению судьбы Полины Бауэр.

– Ну что, Эйе?
– спросил магистр.
– Решила она что-нибудь?

– Да, Эрве, - улыбнулся маркиз.
– Она считает свое дело политическим и намерена пойти до конца. Моя защита ей не нужна.

Магистр вздохнул.

– Жаль, Эйе, я надеялся.

– Я сделал все, что мог, Эрве, - Вейен пожал плечами.

Сделал маркиз не все. Как светский следователь, он должен был предложить подследственной принять защиту Академии, но этот ее выбор не входил в его интересы. Говорить об этом магистру он не стал. В конце концов, Эрве достаточно подставлял его своей глупостью и нерасторопностью.

– Значит, она уверена, что пройдет следствие благополучно?
– уточнил магистр.

– Не сказал бы, - возразил маркиз.
– Похоже, ее собственная судьба ей совершенно неинтересна. Представь, Эрве, она даже не согласилась побыть со мной ночь, хотя мой дом гораздо удобнее Старого дворца.

– Значит, шар правды и дознание?
– снова вздохнул магистр.

– Шар правды?
– переспросил маркиз.
– Эрве, ты недостаточно наслушался от нее в суде? Всякий раз, когда ей давали шар в руки, из-под ее языка сплошным потоком начинали сыпаться иголки. По крайней мере, я так это чувствовал.

– Да, это были неприятные минуты, - согласился магистр.
– Но что тогда, Эйе?

Маркиз да Шайни улыбнулся.

– Просто доверься мне. Как и всегда.

Утром, когда Жехар постучал в дверь комнат Полины, Чака там уже не было. Она поднялась, крикнула: "Сейчас выхожу", - оделась, провела расческой по волосам, сунула ее в боковой карман сумки, подхватила багаж на плечо и вышла.

– Уже готова?
– уточнил нобиль.

– Да, - она коротко развела руками.

Он кивнул, молча поставил портал, плотно взял ее за руку выше локтя и шагнул в мутную белизну вместе с ней. "Как в облако", - успела подумать она и вышла в холле здания. Там ее ждала позавчерашняя досточтимая.

– В лабораторию, - сказала она Жехару, снимая сумку с плеча Полины.
– Маркиз уже там.

Полина послушно шла рядом с нобилем, удерживающим ее за плечо, невольно сравнивая движение с переходами по коридорам "Крестов" с наручниками на руках, и пыталась зацепиться за что-нибудь взглядом. Как назло, не попадалось ничего достойного внимания. Как и весной.

Открыв дверь лаборатории, Жехар подтолкнул ее вперед, а сам остался в коридоре. Полина сделала шаг, увидела Вейена да Шайни, смотрящего прямо ей в глаза, успела заметить каких-то досточтимых в комнате, и мир в ее глазах сошелся в точку.

Женщина кульком осела на пол. Досточтимый Эрве поморщился.

– Маркиз, можно было и поаккуратнее.

– Эрве, ты помнишь мою версию?
– невозмутимо отозвался Вейен да Шайни.

– Ну да, но...
– начал было магистр - и осекся, встретив улыбку бывшего друга и наставника.

– Эрве, ты собрался увидеть руку, не снимая перчатки? Я же сказал, доверься мне.

– Как хочешь, - неожиданно холодно ответил досточтимый Эрве.
– У тебя три дня.

– С каких пор ты ставишь мне сроки, Эрве?
– полюбопытствовал маркиз.

– Это дело на личном контроле государя, - напомнил ему магистр.
– И ответа он ждет от меня. А ты - светский следователь.

Вейен ответил ему очень саркастичным полупоклоном.

– Хорошо, досточтимый. Я приложу все силы, чтобы успеть.

Эта сцена удивительно точно совпала по времени с беседой виконтессы Асаны да Сиалан и маркиза Айриля да Юна о перспективах работы с клубом "Последние рыцари". По счету Озерного края, оба события имели место девятого апреля.

24 Долг и честь

Десятого апреля Дейвин посмотрел на календарь, увидел там понедельник и решил, что проведет этот день в резиденции. Он не смог решить сразу, выходной ли это все еще или уже больничный, но с самого утра знал, что обязательно нужно сделать. Обязательным делом первого же свободного промежутка времени он счел визит к мерину Болиду. Так, определяясь с остальными планами, граф и пошел в сарай, где был оборудован денник. Конь сперва сделал вид, что не видит Дейвина, потом вообще ушел в дальний угол денника. Да Айгит чувствовал себя довольно глупо, пытаясь дозваться его.

– Обиделся. Вас долго не было, господин маг. Звери такого не любят, а кони особенно. Я читал, они обидчивые.

Дейвин посмотрел Зрением, не поворачивая головы. Ну так и есть. Мальчик Сережа. Тот самый, рванувшийся в драку с одноклассником, высмеявшим при нем Искусство и магов. Граф повернулся и с интересом посмотрел на подростка. Нескладный, костистый, длинноногий и длиннорукий, темные волосы, белая кожа... и бирюзовые сполохи, окаймленные алым, над макушкой.

– А ты?
– чуть улыбнулся он, спрашивая.
– Ты тоже обидчивый?