Убей для меня

Сюзанна очень походила на свою мать. Мне доставляло удовольствие инициировать ее, видеть, как она впитывала каждое мое слово. Но сейчас, к сожалению, это уже невозможно. То, что Сюзанна должна умереть, никогда не вызывало сомнений. То, что ей придется принять мучительную смерть, стало неизбежным в ту ночь, когда она уничтожила его самого умного подопечного. Око за око - это торговля дураков, всегда говорил Фам. Его наставник никогда не ошибался. Чарльз склонился над рукой Бобби и начал резкими движениями вырезать пулю из ее руки.

– Приходить сюда было довольно рискованно.

– Здесь меня они никогда не будут искать. А раз так, то я могу спрятаться где угодно. Черт возьми, - прошипела она.

– Чертовски больно.

Так и должно быть. Чарльз протянул ей бутылку лучшего скотча Артура:

– Пей.

Бобби отодвинула бутылку:

– Мне нельзя напиваться. Меня ищут, и я должна быть начеку.

– Ты говорила, что не думаешь, что тебя здесь ищут.
– Чарльз снова воткнул скальпель и получил поток проклятий.

– Кто, на самом деле, учил тебя вынимать пули, доктор Менгеле?
– ворчала Бобби.

– Я сам, когда мне пришлось вынимать пулю из ноги, - дружелюбно сообщил он.

Ее взгляд скользнул к его трости, прислоненную к столу.

– Ой.

Чарльз вытащил пулю одним махом. Он мог бы уже сделать это несколько раз, но теперь ему надоела эта игра.

– Не желаешь сохранить в качестве сувенира?

– И ты это сделал?
– с горечью поинтересовалась Бобби.
– Когда какой-то вьетконговец подстрелил тебя?

Чарльз подумал, не влепить ли ей пощечину, но это не доставило бы ему удовольствия. Не было смысла пытаться сломать кого-то, кто едва контролировал себя. В чем вызов? Но она все еще держалась прямо, и что-то в нем восхищало ее, поэтому Чарльз ответил.

– Да, сделал. И сохранил пулю, чтобы всегда помнить, сколько ненависти я испытывал в тот момент. Мне нужна была эта ненависть, чтобы выжить. И меня подстрелил не вьетконговец, - добавил он. Здесь, в конце концов, речь шла о гордости.

Бобби закрыла глаза и глубоко вздохнула.

– И кто это был? Кто в тебя стрелял?

Она никогда об этом не спрашивала, никогда не осмеливалась. Давным-давно спрашивал Тоби Гренвилль. Ему было всего тринадцать, но вел он себя гораздо увереннее, чем Бобби когда-либо.

– Другой американский солдат. Мы бежали вместе.

Бобби снова распахнула глазами, но они превратились в щелочки, когда Чарльз начал очищать рану.

– Откуда?

– Из адской дыры в Юго-Восточной Азии, которая также называлась лагерем для военнопленных.

Она издала тихий свист:

– Это многое объясняет.
– Она вздрогнула, когда он вонзил иглу в ее плоть.
– Сэр. Почему он стрелял в тебя?

– Из-за горбушки, - Ответил Чарльз по-прежнему мягко, хотя при этих словах он закипел от гнева.
– Потом он заставил меня лечь. Он думал, что я умру.

– Но ты не умер.

– Очевидно, нет.– Подробностей не последовало.

Бобби стиснула зубы, пока Чарльз зашивал рану.

– И как ты отомстил?

– Как-то. Но это случилось позднее. – Чарльз подумал о человеке, который отбывал наказание в нью-йоркской тюрьме за преступление, которого он не совершал, чтобы защитить семью, с которой ему никогда не разрешалось познакомиться. Человек, заслуживший каждый день своих мучений и многого другого. –Я очень тщательно все обдумал. И это стоило долгого ожидания. Каждый день я улыбаюсь, когда думаю о том, что он страдает. Умственно, физически и душевно. И на всю оставшуюся земную жизнь.

Бобби замолчала, а Чарльз продолжал работать.

– И почему ты просто не убил его?
– наконец спросила она.

– Потому что в его случае смерть была бы слишком милосердной.
– Бобби кивнула и так крепко прикусила нижнюю губу, что зубы оставили отпечатки. Но крика не последовало Она самая выносливая девушка, с которой он познакомился много лет назад. Тот самый стержень, которого он так давно не видел. Чарльз дернул нить посильнее, чем нужно. Бобби резко втянула воздух, но промолчала.
– Сюзанна против...

– Я хочу видеть ее мертвой, - сдавленно произнесла Бобби.
– Но умирать она должна долго.

– Хорошо, - согласился Чарльз, возможно, немного слишком весело, и Бобби подняла глаза.

– Ты ее тоже ненавидишь. Почему?

Чарльза раздражало, что Бобби так легко его раскусила.

– Мои причины касаются только меня.

Но она так быстро не сдалась.

– Все эти годы ты подпитывал мою ненависть к ней. Подтолкнул меня забрать то, что принадлежит мне.

Чарльз начал бинтовать ей руку.

– А ты и должна была забрать. Сюзанна прожила ту жизнь, которую могла бы прожить ты.
– Он сунул ееруку в марлевую петлю и отступил назад.
– Я закончил с тобой.

– Но я еще не закончила с тобой. В течение многих лет ты натравливал меня на нее, чтобы я убила ее ради тебя. Почему ты ненавидишь Сюзанну Вартанян? Что она у тебя отняла?
– Когда Чарльз не ответил, Бобби здоровой рукой схватила его за рукав.
– Скажи мне!

Она возвышалась над ним, ее голубые глаза метали молнии, и на мгновение Чарльз почувствовал легкий страх.

«Молодец» - подумал Чарльз, снова гордясь ею. Осторожно он убрал ее руку со своего рукава.

– Сядь, а то упадешь. Ты потеряла много крови.

Бобби повиновалась дрожа, бледная, но все еще сердитая.

– Скажи мне, - повторила она немного спокойнее.
– Если я должна убить ее ради тебя, то, по крайней мере, я заслуживаю того, чтобы знать почему. Что она у тебя отняла?

Чарльз встретился с ее взглядом. Бобби права.

– Дарси Вильямс.

Атланта,

воскресенье, 4 февраля, 19 часов 45 минут

– Сюзанна, проснись. Иначе мы опоздаем.

Сюзанна, борясь с оцепенением, открыла глаза. Потом выпрямилась и огляделась.

– Почему мы здесь? – Они приехали в аэропорт, и Люк сворачивал на парковку.

– Сюрприз. – Больше он ничего пояснять не стал.
– Ты обрадуешься. Обещаю.

– Почему мы здесь?- снова спросила она, когда он вел ее к выдаче багажа, а оттуда к грузовой стойке.
– Ты велел прислать сюда мои вещи? Но как...? – Вместо ответа Люк схватил ее за плечи и развернул. Сюзанна заморгала, затем ее сердце заколотилось. – О… - Она подбежала к большой переноске для собак, упала на колени и заглянула в зарешеченное окошко. Из него выглядывала знакомая мордочка с радостной улыбкой. Тор.
– Как тебе это удалось?