Убить героя

Шун перегнулся через столешницу, внимательно изучил практически пустые ряды крючков, нахмурился и ударил по золоченому колокольчику на стойке. Прошла почти минута, прежде чем в приоткрытой боковой двери появился молоденький заспанный консьерж.

— Свободных номеров нет, — сообщил он, не собираясь выходить, и потянул дверь на себя.

— У нас оплаченная бронь! — громко заявил Шун.

— И что? Надо было приходить раньше. У меня люди вон с утра дежурят под окнами. С оплаченной бронью.

— Вы чисто технически не можете отдать забронированный номер, пока от него не откажутся, — донеслось из-за спины. Шун обернулся и встретился взглядом с высокой эффектной блондинкой. — Или пока не истечет срок заселения. А он истекает лишь через сорок минут. Но если ты, мальчик, не знаешь таких элементарных вещей, то позови сюда кого-нибудь из взрослых. — Блондинка неспешно подошла, поставила локоть на столешницу и одарила консьержа пренебрежительным взмахом руки. — А сам давай-ка кыш отсюда! Кыш-кыш!

— Госпожа Мерлан! — расплылся в восхищенной улыбке Асвальд, болезненно наступил Шуну на ногу. — Чего стоишь столбом? Ну-ка быстро ее поприветствуй!

— Добрый день, уважаемая госпожа Мерлан, — прошипел Шун, вытянул руки по швам и низко поклонился. — Безмерно счастлив приветствовать вас!

Услышав это имя, мальчишка-консьерж изменился в лице и замахал руками:

— Го… госпожа! Не надо начальство… вы абсолютно правы! Это я что-то запамятовал! Ваш номер свободен. И их номер тоже! — Он поспешно распахнул прозрачный шкафчик, полез куда-то вниз, вытащил два ключа. — Вот! Держите! И позвольте направить вам в номер бутылку нашего лучшего шампанского!

Блондинка фыркнула, взяла из его дрожащей руки свой ключ и направилась к лестнице.

— И нам бутылку лучшего шампанского! — нахмурился Кои.

— Конечно! — Консьерж протянул ему ключ. — Всенепременно! Прошу еще раз меня извинить!

Мерлан ждала их у лестницы, безучастно рассматривая холл и многочисленных постояльцев, спешащих мимо по своим делам.

— Кого мы ждем еще? — деловито спросила она, как только молодые люди подошли ближе.

— Еще… двоих, — уклончиво ответил Шун.

— Выступаем минимальным составом? Хм… ну ладно.

Мерлан пошла наверх, покачивая упругими бедрами. Возможно, сейчас этой леди перевалило за шестьдесят, но в свои лучшие годы она была чудо как хороша.

— Она что… — потрясенно зашептал Кои Шуну на ухо, как только Мерлан скрылась за поворотом на этаж. — Она в нашей команде?!

— Ага.

— Обалдеть… как тебе удалось ее уговорить?

— Мне кое-кто помог.

— Да этот кое-кто не помог, а чудо сотворил! — Кои забежал вперед, развернулся. — Слушай, а может, я ее на ужин приглашу?

— Ну попробуй, — крикнул Асвальд, что отставал от них уже на добрый десяток ступеней. — Главное — люлей от нее не отхвати за такое приглашение. И я знаю, о чем говорю! Блин… Куда вы все летите-то, а?

— Пригласи, — кивнул Шун. — Только учти, она ест много.

— Да не проблема! — воодушевился его согласием Кои. — А что она любит, не знаешь?

— Думаю, преимущественно говядину, — улыбнулся Шун.

Дьявольское дитя пролетом ниже звонко рассмеялся.

Глава 10.2

Его господин был красив, словно ангел. Высокий и статный, с военной выправкой широких плеч, но точеной, андрогинной талией и длинными пальцами, которым больше подходило не оружие, а клавиши дорогого рояля. У господина были серебристые волосы, тонкие и мягкие на вид, но густые. И в его присутствии Кзавер каждый раз мучился от бессознательного желания запустить свои руки в эти прямые, идеально лежащие вдоль спины локоны. Кзавер догадывался, что его личное божество не оценит подобного отношения, и по привычке кусал внутреннюю сторону нижней губы, пытаясь справиться с наваждением.

— Итак, этот день наступил, — тихо сказал господин, смотря в широкое окно своей временной резиденции. — Имба прибыл в Столицу.

Густые сумерки опускались на центральную часть города, расцвечивая темное небо огнями праздничных фейерверков. Кзавер знал, что там, внизу длинные нити, усеянные яркими лампочками, тянутся от дерева к дереву, каскадом падают со шпилей дворцовых башен. Им навстречу поднимаются магические разноцветные фонарики, каждый несет в ночную высь чье-то желание. Белый мрамор, которым выложен весь центр, красиво играет переливами в этом бесконечном море электрического и магического огня, а пестрая толпа бурлит совершенно по-броуновски, и кажется, что дома сегодня не остался ни один человек.

— Как они радуются его приходу, — хмыкнул господин. — Идиоты…

— Они это скоро поймут, — сказал из своего угла Ганнер. Он сидел в самом дальнем кресле, листал на личной панели виртуальные конвертики сообщений. — Меня больше волнует не имба, а ваша излишняя благосклонность.

— Уж чем-чем, а излишеством я не страдаю. — Лиам заложил руки за спину. От цепкого взгляда Кзавера не укрылась та сила, с которой господин сжал одну ладонь другой. — И если уж говорить напрямую, я оказался здесь именно из-за Кацу. Не тревожься я за его судьбу — вы оба были бы уже мертвы.

— От этого проходимца отвернулись даже его серафимы, — поцокал языком Ганнер. — А вы бы в любом случае поняли, что тут творится неладное. Так что не соглашусь с вами.

— Твое право. Но проходимцы зачастую намного полезнее вышколенных аристократов.

— Камень в мой огород? — улыбнулся Ганнер, не отрывая взгляда от панели.

— Тоже мне аристократ… — хмыкнул господин.

Кзавер не любил Ганнера, уже давно и очень искренне. Дело было даже не в их родословных, таких несправедливо разных, и не в исключительных навыках медноволосого полукровки. Кзавера бесила та свобода, которую Ганнер позволял себе в общении со Стальным Псом.

На улице громко бабахнуло. Мириады золотых искр посыпали с неба, внизу их встретили восторженными криками. Господин мягко перекатился с каблуков армейских ботинок на носок и обратно на каблук, задумчиво покивал чему-то, развернулся и присел на подоконник, окинул Кзавера холодным взглядом.

— Ну а ты? — спросил тихо. — Что можешь сказать?

Золотое свечение, льющее через окно, окутало господина мягким ореолом, источило итак грациозную фигуру. У Кзавера перехватило дыхание.

— Позвольте увидеть вас без одежды. Хотя бы раз, — затараторил он, пугаясь собственных слов. — Я хочу запечатлеть вас в своей лучшей скульптуре! Или… или картине…