Убить героя

Закончив с осмотром, Шун наполнил до краев громадную ванну, больше смахивающую на бассейн, опустился в горячую воду, подцвеченную ароматными добавками, и расслабился. Шоковое состояние, в котором он пребывал первые два дня, давно прошло, и он больше не чувствовал горечи и отчаяния, проигрывая в голове свою встречу со Стальным Псом. Его мучил лишь один вопрос — что значила та странная фраза? «Жду не дождусь, когда ты снова станешь моим».

«Моим»… кем? Другом? Врагом? Госером? Любовником? Что именно Шун забыл? И как он вообще мог забыть? Заклятие, наложенное на него Псом, лишало силы и части воспоминаний? Можно ли их как-то вернуть? И… стоит ли? Ну ладно, если он был другом или госером… А если… хотя нет, не может быть. Шун никогда не замечал за собой подобных наклонностей.

Но кем же они были друг другу, если Пес не просто оставил его в живых, но и одарил бесценными артефактами?

Он набрал в легкие побольше воздуха, нырнул и улегся на дно, рассматривая подрагивающий потолок сквозь разноцветную толщу воды. Совсем недавно у него было лишь одно желание — вернуться в Столицу, восстановить свою репутацию и поквитаться со Стальным Псом. Ненависть и злоба бурлили в нем весь этот год, придавали сил, заставляли жить дальше. Но сейчас… Шун понимал, что этой ненависти в нем заметно поубавилось. А еще в нем появилось желание разобраться, получить ответы на вопросы, которых за год накопилось предостаточно. И это желание было сильнее с каждым днем. Шун сел, отплевался и намылил голову дорогим шампунем, что был включен в стоимость номера.

Еще и сон этот странный… Что значит — «обещал довести до Цитадели»? У них действительно когда-то был такой разговор? Он и его забыл?

Шун подумал о том дне, когда он стоял под дворцовым сводом с остальными претендентами на одиночную битву. Стальной Пес осматривал каждого, иногда задавал вопросы. На Шуна он тогда смотрел дольше всех. Смотрел, молчал, а потом…

Шун невольно провел рукой по задней стороне шеи, вспоминая ощущение, практически забытое за год. Пес тогда так же коснулся его шеи. Не сжал, не впился, как потом виделось Шуну во снах… нет, на самом деле то прикосновение было легким, быстрым, но почему-то таким пугающим…

А еще на лице Пса тогда на миг застыло удивление. Всего один миг, такой крошечный, мимолетный, однако Шун запомнил его очень отчетливо.

Он выбрался из воды, долго вытирался толстым махровым полотенцем. Потом оделся, позавтракал в ближайшем трактире и пошел в банк.

Город был очень большим и делился на три части. В одной жили люди, во второй — зурги. А в третью часть никто никогда не ходил. Жили ли там пауки — Шун не знал. По ночам там было тихо и темно, а днем через арку, что отделяла паучьи кварталы, виднелись лишь пустые улицы.

Город не имел названия, только номер — 667. Шун слышал, что так иногда бывает, но сталкивался с подобным впервые. Он набрел на город случайно, просто создал портал и притянул первый же населенный пункт, что попался в поле обзора. Конечно, проще всего было вернуться в Город Торговцев, заселиться в номер двадцать пять, как и раньше. Но Шун был уверен, что возвращаться туда небезопасно. А Миро должен был найти его в любом месте, разве не так?

Широколицый молодой человек вежливо улыбнулся Шуну, как только тот переступил порог банка.

— Я могу вам чем-то помочь?

— Да, — замялся Шун. Он не очень представлял, как нужно вести себя в подобных местах. — Я хотел бы положить кое-что на счет друга.

— Друг — просветленный?

— Да.

— Он в безвременье? Или уже спустился в мир?

— Нет, не думаю, что спустился.

— Хорошо. Тогда пройдемте за мной, я помогу вам заполнить бумаги.

Шуна привели в просторную отдельную комнату, усадили за стол и дали на подпись несколько документов. Он пробежался глазами по тексту, бумаги сообщали об обязательствах банка и ставили в известность, что с Шуна за операцию взимается такая-то плата. В принципе, не особо большая… Шун подписал бумаги, протянул их молодому человеку. Тот проверил подпись и тихо ахнул.

— Вы… вы принц? Наследный принц?

— Да, это я, — немного смутился Шун. Давненько уже его титул не произносили с таким придыханием…

— Для меня большая честь… в смысле, я… — залепетал молодой человек, руки его начали подрагивать.

— Это что, шутка какая-то?

— Что? Нет! Нет, конечно! Я совершенно серьезно… простите, я ведь не знал, что… ну…

— Чего не знали? — непонимающе нахмурился Шун.

— А вы… вы не слышали? Недавно начал ходить слух, что вас прокляли перед самым первым состязанием.

— Не слышал… И откуда этот слух принесло?

— Говорят, с запада.

— Хм…

Странно, но зурги ушли на юг, в сторону Столицы. А вот на запад подались выпь и лис… неужели они? Шун не смог сдержать улыбки. Дожили… его репутацию спасают монстры. Мда…

— Ох, простите, что отвлекся. На чей счет будем переводить артефакты?

— Я не знаю полного имени. Командир Юн, просветленный. У него своя команда.

— Сейчас. — Молодой человек развернул большую панель, забил туда имя и высветил несколько лиц. — Узнаете кого-нибудь?

— Вот он.

Положив на счет командира Юна все артефакты, что принадлежали раньше ему и его команде, и оставив молодому человеку красивый автограф с наилучшими пожеланиями, Шун покинул банк. Он прогулялся по городу, потом перенесся в ближайший лес и начал ежедневную тренировку. Почти недельное одиночество не выбило его из привычной колеи, Шун отрабатывал удары практически до вечера, не делая перерыва даже на обед, а потом еще пару часов сидел в глубокой концентрации, восстанавливая потраченные силы и пытаясь достигнуть того состояния, которое Асвальд называл позицией контроля. Он понятия не имел, что должен почувствовать, когда достигнет этой позиции, но с каждым днем в нем росла какая-то внутренняя уверенность, так что время, потраченное на ежедневную концентрацию, определенно не проходило даром.

Когда солнце закатилось за горизонт, он прыгнул обратно к городу и вздохнул, жалея, что никто не видел его мастерски протянутого портала. За последние дни он научился перемещаться практически мгновенно, не расставаясь с содержимым желудка. Поужинав в трактире, он прихватил с собой пару бутылок дорогого вина и пошел в гостиницу. У него еще остался приличный запас свободных денег и артефактов для продажи, так что можно было немного себя побаловать.

Уговорив вторую бутылку, Шун растянулся на кровати, закрыл глаза и долго наблюдал, как перекатываются по тонкому телу радужные пузырьки. Он надеялся, что алкоголь поможет ему заснуть без сновидений, но как только Морфей раскрыл Шуну свои объятия, вокруг снова раскинулся мертвый мир, подернутый черным пеплом.

Хрустящая под ботинками арена была все такой же пустой и не имела выхода. Шун подумал, что больше не хочет метаться и что-то искать, а потому решил просто стоять на одном месте, пока сновидение не закончится. Ведь когда-то же оно должно закончиться…

Черные хлопья падали сверху, приземлялись на его плечи и голову. Поначалу Шун стряхивал их, пачкая руки, но через несколько минут перестал делать даже это. Он неподвижно стоял, от скуки прислушиваясь к окружающему пространству, но абсолютную тишину нарушали лишь едва различимые удары его сердца, да размеренное дыхание.