Убийство. Кто убил Нанну Бирк-Ларсен?

Медленно, с трудом:

— Он так не сделал бы.

За окном взвыли сирены. Машины одна за другой уносились в ночь.

— Вы потеряли дочь, я знаю. Но Кемаль невиновен. Его жена ждет ребенка. Он хороший человек. Не усложняйте ситуацию. Вы должны помочь мне. Мы должны найти Тайса.

Майер смотрел на нее. Она молчала.

— Мы можем просидеть здесь всю ночь, — сказал он. — Мне спешить некуда. А вам?

Она взглянула на него с ненавистью.

«Даже когда ты им помогаешь, все равно они тебя ненавидят», — подумал Майер.

— Пернилле…

— Есть одно место. Он редко там бывает, не знаю, зачем оно ему. Это заброшенный склад.

— Адрес?

— Не помню. В районе Тегльхольмен, где-то там.

Лунд объезжала окрестности улицы Кнудсенс, выбирая промышленные зоны, и смотрела, смотрела, смотрела.

Наконец в конце неосвещенного проезда она увидела красную вывеску, наполовину скрытую проволочным забором: «Перевозки Бирк-Ларсена».

Телефонный звонок.

— Мы едем на Тегльхольмен, — сказал Майер. — Он где-то там. Группа захвата выехала.

— Уже здесь, — ответила она.

— Что?

— Похоже, здесь у Бирк-Ларсена склад на территории какого-то заброшенного предприятия. Вижу свет. — Она объяснила ему, как проехать к складу.

— Со мной Пернилле, — сказал Майер. — Будем там через две минуты. Подождите меня. Лунд? Лунд?

Она положила телефон в карман, вышла из машины, посветила фонариком на въездные ворота. Открыты. Она зашла.

Холодная темная ночь. Тонкие облака. Полумесяц. Ветра нет. Ни звука, ни признака жизни.

Только освещенные окна склада.

В торце здания узкая дверь, покрытая граффити. Тоже не заперта. Лунд вошла в здание, светя фонариком.

Короткий коридор. Впереди свет.

Человеческий крик. Долгий, пронзительный, исполненный агонии и ужаса.

Лунд побежала.

Он не собирался убивать его. Пока. Он хотел услышать. Кувалда была отброшена. Теперь у него в руках была деревянная палка Скербека, и он обрушивал ее на спину, грудь, ноги Кемаля.

По полу растекалась кровь. Одна рука Кемаля безжизненно болталась, неестественно вывернутая, сломанная в локте. Бирк-Ларсен снова замахнулся, направляя удар в красивое смуглое лицо.

Еще вопль — и ни слова.

— Тайс, — проговорил Скербек.

Он стоял в стороне, переминаясь с ноги на ногу. Он ни в чем не участвовал, только смотрел и изредка бурчал что-то.

Бирк-Ларсен обошел обмякшее окровавленное тело, думая, куда еще он не ударил. Пнул Кемаля в голову.

— Ну все, хорош, Тайс, — ныл Скербек.

Еще один удар обрушился на тело, снова истошный вой разнесся по пустому помещению.

— Тайс, ради бога! Хватит с него. Может…

Бирк-Ларсен поднял на него горящие животной яростью глаза:

— Что?

— Может, он правду говорит.

Бирк-Ларсен вскинул палку, изрыгая проклятья, и опустил ее на ребра Кемаля. Пошел за кувалдой.

— Тайс! — взмолился Скербек.

Откуда-то из темноты донесся окрик:

— Тайс Бирк-Ларсен. Это Сара Лунд.

Скербек собрался с духом, встал между Бирк-Ларсеном и распростертым на полу телом, сказал:

— Все, Тайс, пойдем, нам пора.

— Отвали! — проревел Бирк-Ларсен и одной рукой отбросил Вагна как тряпичную куклу.

Поднялась кувалда, качнулась перед носом Скербека, и его след простыл.

Бирк-Ларсен схватил Кемаля за мокрую от крови шею и рывком поднял с пола.

— Садись, — приказал он. — Сядь! На колени.

Да, так показывали по телевизору. Так их казнят. С завязанными глазами, на коленях, ожидающих смерти.

— Тайс! — Голос был громче, ближе, резче. — Остановитесь! Остановитесь немедленно!

Но в нем полыхала ярость. Ее не легко затушить. Он слышал, как она бежит к нему по бетонному полу. Поднял голову, посмотрел. В холодном свете флуоресцентного светильника увидел синие джинсы и черно-белый свитер.

— Кемаль невиновен! — крикнула она. — Послушайте меня! Он ничего не сделал.

Учитель стоял на четвереньках, изо рта на пол текла кровь. Бирк-Ларсен пнул его под ребра, схватил за волосы.

— Я сказал «сядь»! — гаркнул он в окровавленное месиво лица.

Железный боек кувалды нацелился на шею Кемаля. Один удар по коленопреклоненному человеку. Справедливость. Месть.

— Сядь! — заорал он.

На стене он видел две их черные тени. Да, это правильное место, правильная поза. Это точка, где кончается боль.

Еще одна фигура бежала к нему от двери.

— Тайс! Положи оружие. Он не делал этого.

Тот горластый лопоухий коп.

Кувалда. Один длинный сильный замах.

Он услышал, как щелкнул предохранитель, увидел краем глаза, что коп, которого все звали Майер, навел на него пистолет, готовый нажать на курок.

Выстрел. Звук разлетелся по пустому складу, как будто лопнул воздушный шар. Бирк-Ларсен мигнул, словно очнулся.

Третья фигура. Бежевый плащ. Длинные волосы. Лицо, такое любимое, такое родное.

Пернилле стояла рядом с полицейскими и смотрела на него как завороженная.

«Это я, — мысленно обратился к ней Тайс. — Тот я, о котором ты знала, но всегда боялась спрашивать. Это я».

Кувалда опустилась еще раз.

— Тайс! — заорал Майер, вновь целясь в него. — Положи молот. Я застрелю тебя, если ты хотя бы попытаешься тронуть его. Клянусь!

Пернилле прошла мимо них, прямо к Бирк-Ларсену и бесформенной окровавленной куче на полу у его ног, в которую превратился Кемаль.

— Положи молот! — орал коп. — Не делай глупостей.

Секундного колебания хватило, чтобы в его лицо нацелилось еще три черных пистолета с разных сторон. Как будто они могли остановить его…

Но была еще и Пернилле, в одном шаге от него, с бледным окаменевшим лицом. Пернилле, шептавшая ему глазами: «Я знала, но никогда не хотела знать».

— Тайс, — сказала она, — положи.

И он положил.

Риэ Скоугор и Мортен Вебер наконец-то сделали все необходимые звонки. Кому-то Хартманн позвонил сам. Напоследок поговорил с полицейскими и затем, ровно в восемь, явился на собрание.