Учитель. Назад в СССР 4

— Да, зафиксируйте кисть мальчику, чтобы не дергался.

Ленька побледнел еще больше, взгляд мальчишки заметался от меня к фельдшеру, от фельдшера к завхозу. Степна Григорьевич, зловредно улыбнувшись, подошел к пациенту и доктору, опустился на корточки, и крепко перехватил запястье раненого.

— Так хорошо? — уточнил у Гриневой.

— Да, держите крепко, чтобы не дергался.

— Это мы запросто, доктор, — заверил завхоз, внезапно поднялся и обхватил Леньку свободной рукой за грудки, надежно зафиксировав в своих медвежьих объятьях.

— Хорошо, — секунду подумав, кивнула фельдшерица. — Так даже лучше. Не бойся, Леня, все будет хорошо. Это для твоего блага, чтобы ты не дернулся и не навредил сам себе, пока я буду вытаскивать кусочек. Понимаешь?

— Понимаю, — буркнул Голубев сквозь сжатые зубы. — Чего я, маленький, что ли. Чего тут непонятного. Готов я. Давайте уже, тяните, — попросил под конец.

— Приступаю, — серьезно ответила Гринева и склонилась над рукой мальчишки.

Я стоял наготове, внимательно наблюдая за лицом Леньки, мало ли, в обморок свалится или еще что. Но Голубев героически терпел процедуры, только зубами поскрипывал. Я видел, как мальчишка вздрагивал в руках завхоза, но молчал, только покраснел от натуги, да непроизвольные слезы потекли по щекам.

— Готово! — воскликнула довольным голосом фельдшерица, выпрямляясь и бросая в железную медицинскую коробочку непонятный кусочек, который вытащила из раны. — Бинт и воду! — велела Гринева, я тут же передал необходимое.

— Подержите тазик, Егор Александрович, — попросила Оксана. — Можете отпускать, — велела Степна Григорьевичу.

— Точно? — засомневался завхоз. — А ну как задергается опять.

— Потерпит, — заверила Гринева. — Потерпишь ведь? — поинтересовалась у Леньки, который во все глаза разглядывал кровь которая текла из раны, то и дело косясь на кусочек от пиротехники, извлеченный из его руки, явно рассчитывая прихватить его как сувенир.

— Потерплю, — процедил мальчишка.

Фельдшерица задумчиво посмотрела на парня и обратилась к Бороде:

— Все-таки, придержите еще немного, товарищ, — попросила Оксана Игоревна завхоза.

— Держу дочка, держу. А ты молодец, — похвалил Леньку Степан Григорьевич. — Ты гляди, не пикнул.

Ленька улыбнулся сквозь текущие слезы.

— Молодец, — похвалил и я.

— Ну что у вас, товарищи? — взволнованно поинтересовался Юрий Ильич, возникая на пороше пионерской комнаты.

— Операция прошла успешно, — выдал Борода.

— Какая операция? Насколько серьезная? — всполошился директор, оглядываясь в коридор.

— Не волнуйтесь товарищ Свиридов, — успокоила фельдшерица. — С мальчиком все в порядке. Осколок я вытащила, рану обработала, сейчас перебинтую, выпишу таблеточки и мальчика нужно отправить домой. Покой и сон вот лучшее лекарство. А завтра ко мне на перевязку, — отчиталась фельдшерица.

— Степан, ну что же ты… — с облегчением выдохнул директор. — Шутки у тебя…

— Так не шучу же, — удивился завхоз. — Операция по извлечению осколка прошла успешно, вон лежит.

Борода кивнул в сторону стола, на котором стояла блестящая ванночка с окровавленным нечто.

— Ох, Степан Григорьевич, — покачал головой Свиридов. — Оксана Игоревна, так скорую не нужно? — с затаенной надеждой поинтересовался директор.

— Не нужно. Ничего чересчур серьезного и опасного для жизни не случилось. Ну, то есть, произошло конечно, — исправилась фельдшер. — Но сейчас опасности для жизни мальчика нет. Пальцы целы, сильный ожог. Но мы справились своими силами. Если родители захотят, тогда, конечно, можно обратиться в районную больницу, — немного подумав, произнесла Гринева. — Но, думаю, это лишнее, — заверила нас фельдшерица. Если мальчик будет соблюдать предписанные правила и процедуры, все будет хорошо.

— Я буду, буду, — закивал Ленька, не желая в больницу.

— Ну, и замечательно! Вот и хорошо! А с тобой, Голубев, мы поговорим завтра! — сурово нахмурив брови, выдал директор.

— Я больше не буду, Юрий Ильич, — шмыгнул Ленька носом, жалобно глядя то на меня, то на Свиридова, то на завхоза. — Честное пионерское!

— За такие дела тебя из пионеров надо исключать! — раздался до боли знакомый голос сурового завуча. — Я скажу классному руководителю, чтобы поставила вопрос на пионерском классном собрании, — пообещала Зоя Аркадьевна. — Юрий Ильич, я могу сказать товарищу Григорян, что все в порядке? — поинтересовалась у директора.

— Можете, товарищ Шпынько, — поморщившись, как от зубной боли, подтвердил Свиридов. — Ну что, Леонид, домой?

— А можно? — робко уточнил Голубев, глядя исключительно на фельдшерицу.

— Нужно, — заверила Гринёва — Товарищ директор, могу я поспросить у вас помощи?

— Конечно, Оксана Игоревна, — с готовностью отозвался Свиридов. — Что нужно? Сделаем все, что в наших силах.

— Можно мальчика отвезти домой на машине? — неуверенно поинтересовалась фельдшерица. — Я понимаю, что у школы нет транспорта… Но вот товарищ Григорян кажется… за мной приезжала какая-то машина… Можно на ней отвезти ребенка домой?

— Ну уж это ни в какие ворота! — возмутилась Зоя Аркадьевна.

— Думаю, это можно устроить, — перебил директор завуча. — Уверен, товарищ Григорян не откажет в такой малости.

— Спасибо большое, — улыбнулась фельдшерица и принялась протирать и убирать инструменты в свой саквояж. — Если можно, я поеду с мальчиком, объясню родителям, что делать и когда ко мне на прием.

— Конечно, конечно, сейчас все решим, -заверил Свиридов и покинул пионерскую комнату вместе с недовольным завучем.

— Юрий Илыч! Это возмутительно! Мы теперь что, хулиганов на государственных автомобилях будем по домам развозить? — вещала завуч, шагая за директором в приемную.

— Зоя Аркадьевна, ребенок ранен. Что же его, пешком через все село тащить? Да и одного не отпустишь! И доктору надо с родителями поговорить!

Дальнейший разговор мы не услышали, административные работники свернули за угол.

— Я к деду и бабушке сам доберусь, — пришел в себя Ленька и попытался отказаться от такой чести. — Чего тут идти, подумаешь!

— Сиди уже, самостоятельный ты наш. Отвезем тебя к деду с бабушкой, — проворчал завхоз, прекрасно осведомленный о семейной ситуации Голубева. — Вы не переживайте, Оксана Игоревна, директор все порешаете. Н у нас хороший мужик! — заверил фельдшерицу.

— Я не переживаю, — улыбнулась Гринева, защелкивая замочек саквояжа. — Где у вас модно руки помыть? — поинтересовалась в пространство.

— Позвольте, провожу, Оксана Игоревна, — предложил я.

— Спасибо, — кивнула девушка и пошла на выход.