Учитель. Назад в СССР 4

— Хорошо! — кивнула Ниночка и осталась стоять на месте.

— Бегом! — рявкнул я.

Девушка вздрогнула, пришла в себя, ойкнула и унеслась из пионерской комнаты.

— Паша, бегом за ней и проконтролируй. Как бы она от шока не позабыла, куда я ее послал.

— Сделаю, — кивнул Пашка и метнулся вслед за пионервожатой.

— Егор Александрович, чем помочь? — взволнованно поинтересовался Федор.

— За водой метнись.

— За какой? — уточнил Швец.

— За чистой. Холодной.

— Понял. Сейчас будет, — кивнул Федька и тоже умчался.

В кабинет понемногу набивались люди.

— Выйдите все! — приказал коллективу.

— Товарищ Зверев! — возмутилась завуч.

— фельдшера вызвали?

— Что?

— Доктора наконец-то вызовите хоть кто-нибудь! — буквально прорычал я.

— Так… товарищ Григорян вызывает… — растерялась Зоя Аркадьевна.

— Доктора вызвали, — заверил Свиридов, появляясь на пороге. — Товарищи! Покиньте помещение! Все свободны, модно расходится по домам!

— Да что вы такое говорите!

— Юрий Ильич! Да вы что!

— Как мальчик?

— Что теперь будет? — заволновались учителя.

— Товарищи! Все будет хорошо! Фельдшер скоро будет, Егор Александрович оказывает первую помощь. Да, товарищ Зверев?

— Да, — ответил я, доставая из кармана носовой платок и оглядываясь в поисках кувшина с водой.

Графин всегда стоял у Нины на столе. я оглядел мальчишку, проверил пульс, приподнял веки, заглянул в глаза. Ленька тяжело дышал, на бледном лице проступили прожилки, под глазами залегли синие тени. В остальном юный пиротехник выглядел неплохо, если не считать почерневшую руку со следами крови.

Носок я намочил в стакане, отжал и принялся осторожно обтирать раненную конечность. В какой-то момент Ленька застонал, задёргался, открыл глаза.

— Е-гор А-алекс-а-андр… ич… бо-ольно-о…

— Знаю, что больно, — кивнул я, продолжая аккуратно протирать ладонь. — А будет еще больней, — заверил пацана.

— П-почему? О-оторвало-о? — простонал Ленька и попытался приподняться, чтобы разглядеть свою руку.

— Лежать, — строго приказал я. — Потому что отец ремня всыплет по первое число, — пояснил мальчишке.

Голубев часто-часто заморгал, вздрогнул всем телом, а затем к моему удивлению попытался улыбнуться, кривя губы.

— Деда… — печально выдохнул семиклассник. — Деда…

— Что дед?

— Дед выпорет, — вздохнул Голубев и закусил губу.

— Больно?

— Дергает, — пояснил пацан.

— Товарищ Зверев, как он? — раздалось за моей спиной.

— Все в порядке, товарищи, — ответил я. — Если это можно назвать порядком. — Аделаида Артуровна, врача вызвали?

— Фельдшера, скоро будет. Я отправила за товарищем доктором машину, — тут же сказала товарищ Григорян.

— Спасибо, — от души поблагодарил инспектора.

От школы до фельдшерского пункта расстояние немалое. Пока Оксана добежит со своим чемоданчиком, пройдет минут двадцать точно. На машине гораздо быстрее будет.

— Егор, как мальчик? — повторил Юрий Ильич, становясь с другой стороны стола. — Ну что ж ты, Леонид? Как так? Нехорошо, — покачал головой директор, глядя в испуганные Ленькины глаза.

— Нехорошо… — согласился Ленька, снова закусив губу. — Мы… праздник хотели… для вас… как на девятое мая… — пояснил Голубев и заморгал, сдерживая слезы.

— Ну что там, Егор Александрович? — уточнил Свиридов, взяв себя в руки и вернувшись к официально-деловому обращению.

— Жив будет, остальное до свадьбы заживет. Насколько могу судить, калекой тоже не останется, — коротко глянув на директора, ответил я. — Пальцы целые, а вот ожог сильный. И, знаешь что, Леонид? — посмотрев на пацана, объявил я.

— Что? — выдохнул Голубев, встревоженно глядя на меня.

— А вот что. Ждет тебя, конечно больничный, но я лично попрошу товарища Дедешко, чтобы она гоняла тебя на каждом уроке по всей физике. А еще попрошу товарища завхоза выдать тебе брошюру по технике безопасности, чтобы ты выучил ее наизусть, и лично сдал зачет Степну Григорьевичу и Юрию Ильичу.

— Не надо… пожалуйста… — простонал Ленька и закатил глаза, делая вид, что снова падает в обморок.

— Надо, Леня, надо, — заверил я пиротехника. — По-другому никак.

— Ну, мы же праздник… и сюрприз для учителей хотели… мы не нарошно….

— Еще бы не хватало, чтобы нарошно, — в шутку рассердился Юрий Ильич. — И где только что взяли, — покачал головой директор.

— Нашли, — Ленька зыркнул на Свиридова и упрямо поджал губы.

— Ну чистый партизан на допросе, — усмехнулся Юрий Ильич. — Справитесь, Егор Александрович?

— Конечно.

— Тогда я пойду Оксану Игоревну встречать.

— Хорошо, — кивнул я, не прекращая осторожно промывать ладонь. Воды было мало, и она уже покраснела.

— Разойдитесь, товарищи, — раздался голос завхоза. — Егор, вот, держи, — Степан Григорьевич бухнул на стол чайник с водой, следом поставил глубокую миску.

— Спасибо, налейте, — кивнул завхозу.

— Готово.

Я тщательно выполоскал платок и продолжил процедуру.

— Степна Григорьевич, вон там на полке аптечка, достаньте, пожалуйста.

— Ой… дёргает, — вскрикнул Ленька.

— За уши тебя подергать! — цыкнул завхоз.

— Я не хотел… — заныл Голубев.

— Понятно дело, не хотел. И как пальцы не оторвало. Никак в рубашке родился, — буркнул Степан Григорьевич. — Ну-ка, кышь отсюдова все лишние. И вы товарищ, тоже, ступайте в приемную, нечего тут свет загораживать, — распорядился завхоз, не мало не смущаясь тем, что командует инспектором из района.

Брови Аделаиды Артуровны взметнулись вверх, дама от образования хотела что-то сказать, даже раскрыла рот, но в последний момент передумала, кинула на меня задумчивый взгляд, потом глянула на пострадавшего, развернулась и вышла.

— Ну вот, а то, понимаешь ли, цирк тут, что ли? — проворчал завхоз, плюхая на стол коробку с аптечкой.

— Чего надо? — деловито уточнил Борода.

— Бинт чистый доставайте, и ножницы.

— Может того, зеленкой и все дела? — предложил завхоз. — Чего ему сделается. На пацанах, как на собаках, быстро все заживает.

— Нет, пусть доктор осмотрит. Вроде ничего такого, но кровь-то откуда –то шла. — отказался я. — Так, Леня, сесть сможешь?

— Смогу, — заверил Голубев и тут же попытался встать. — Ой… А-ах… — выдал руладу боли.