Учитель. Назад в СССР. 2

— Сделаю, — пожал я плечами. — Внести коррективы могу? — уточнил я.

— Что? Ах, да, благодарю вас за понимание, Егор Александрович. Коррективы? — задумался на секундочку директор. — Думаю, можно, главное, суть, понимаете?

— Понимаю. Только мне материалы нужны, Юрий Ильич. У меня все закончилось. Второй раз за помощью в Академгородок не пойду. Одно дело для школы, а тут получается частный заказ… Не поймут…

Да и не хотелось самому влезать долги такого рода. Одно дело для школьных дел, я действительно так считал. А начальник пусть сам обеспечивает запчастями, ему больше с руки.

— Что вы, Егор Александрович. Все материалы предоставят… Я помогу… И товарищ… из роно посодействует… У

— Ну, тогда договорились. Когда нужно?

— Когда? — директор крепко задумался. — Да вот к концу сентября… У него день рождения как раз. В самый раз будет. Успеете? — с надеждой поинтересовался директор.

— Успею, — прикинув сроки, кивнул я.

— Главное, не в ущерб школьным делам, Егор Александрович, — спохватился Свиридов.

— Никак не, товарищ директор. Школа и линейка всегда в приоритете, — заверил Юрия Ильича. — Еще что-то?

— Что? Ах, да… Нет. Благодарю за понимание, Егор Александрович.

Свиридов поднялся, обошел стол и протянул мне ладонь.

Мы пожали руки, и я покинул директорский кабинет.

— Ну что, Егор? Что Свиридов хотел? — взволнованно накинулась на меня Ниночка, едва я вышел из маленькой приемной.

— Не волнуйся, все в порядке, — заверил я, не желая распространяться.

Свиридов не просил держать просьбу в тайне, но по старой своей привычке я промолчал по принципу: меньше знают, лучше спят и мало сплетничают. Хотя сплетни от новостей не зависят. Скорее, их всегда порождают незнание или непонимание ситуации.

— Так, Нина… Валентиновна… — заметив кого-то из учителей, добавил я. — Нам нужно сесть и расписать по пунктам, что будем делать в ближайшие дни. Ну, там костюмы, материалы, плакаты и прочие колпачки для Буратино. Кстати, как там Григорий? Его уже выпустили на свободу с чистой совестью? — вспомнил я.

— Еще нет, — нахмурилась Ниночка. — Вот… жду… Тебя дождалась, теперь будем ждать вместе… Что-то я волнуюсь, Егор, как бы завуч не запретила этюд…

— Не запретит, Свиридов одобрил, парторг поддержала, что еще надо? — заверил Кудрявцеву.

— Ну да, ну да… плохо ты знаешь нашего завуча, — снова печальный вздох.

— Тогда, Нина Валентиновна, мы вступим с вами в преступный сговор, — склонившись к ухо Ниночки, прошептал я.

— В какой? — девушка чуточку покраснела, но не отстранилась.

— Мы все провернем тайком, а на линейку выйдем с полноценным представлением. Как говорится, или пан, или пропал, не так ли, Валентина Ивановна? — громко поинтересовался я, увидев физичку, которая вышла из-за поворота.

— Победителей не судят, Егор Александрович, в этом я уверена, — парторг подмигнула нам с Ниночкой и прошествовала в свой кабинет

— Это… что сейчас было? — пискнула Кудрявцева.

— Нормальный рабочий процесс, — заверил я девушку.

— До свидания, Зоя Аркадьевна, — раздался за углом бас физрука.

— Вы все поняли? — проскрипело из кабинета.

— Понял.

Дверь бесшумно закрылась, из-за поворота показался физрук, красный как рак, утирая пот со лба, но держался Григорий относительно уверенно.

— Ну что? Ну как? Сильно ругалась?

— Нормально, — рубанул ладонью Гришаня. — Отбился. Пошли на улицу, — оглянулся Борода.

— Зачем?

— Затем! — буркнул Григорий, вопросительно глядя на меня.

— Пошли. Нина, ты с нами?

— Куда я вас одних отпущу — заявила Ниночка. — Еще в историю попадете!

— Только это… через черный вход, — пробормотал физрук и двинулся по коридору в сторону лестницы. Мы переглянулись и пошли за ним.

— Ну что там? — нетерпеливо поинтересовалась Кудрявцева.

— Да ничего… — пожал плечами физрук, доставая пачку сигарет из кармана штанов. — Пытаюсь бросить, все никак… С таким завучем никаких нервов не хватит… — вздохнул Гришаня. — Куришь?

Я растерялся: черт его знает, курит Егор, или нет? Вроде сильной тяги к табаку за все время в его теле не наблюдалось.

— Балуюсь, — после недолгого размышления, ответил я. — Пока не хочется.

— Капля никотина убивает лошадь! — авторитетно заявила Ниночка, осуждающе глядя на физрука. — К тому же ты учитель физической культуры! Какой пример ты подаешь детям!

— Сделай перекур, убей в себе лошадь, — хмыкнул я.

— Чего? — изумился Гришаня, игнорируя Ниночкину реплику.

— Шутка у нас такая в армии была, — пояснил я.

— Ясно.

Григорий занялся делом, мы молча наблюдали за процессом.

— Ну, что она сказала? — первой не выдержала Кудрявцева.

— Да ничего! — пожал плечами Гриша. — Ну, пыталась что да как, кто участники. Надежные ли, когда репетиции. Обещала контролировать каждый день. Сказала, если кто-то покалечится, будет выговор… Ну и запретит… — вздохнул парень. — Да ну ее… Бу-бу-бу… бу-бу… А то я первый раз акробатику делаю… еще никто не убивался.

— Надеюсь, никто и не убьется, — озабоченно пробормотала девушка. — Ты когда на репетицию?

— Так завтра и начнем, сегодня пошлю гонца по своим пацанам, — выдыхая дым, ответил физрук.

— Гонца? — удивился я.

— Ну… да… — Гришаня чуть покраснел. — Мы с мелкими летом спортом занимаемся. Ну там бегаем, зарядка на речке… потом плаванье наперегонки… Ну и рыбалка… Это когда я в отпуске… — уточнил Гришаня.

— Да хоть каждый день. Молоток же! И пацаны при деле, и ты в авторитете, -поддержал я парня.

Интересно, в шестидесятые уже была система кружков и дополнительных занятий? Убей бог, знать не знаю. Нас-то в детдоме, чем только не занимали, лишь бы мы не хулиганили. А как оно в школах дела обстояли, я и не ведаю. Ну, значит будем внедрять, если что.

— Ладно, все хорошо, что хорошо заканчивается. Значит план такой… -начал было я.

— Вы чего этот тут делаете, паразиты? Курите? И девчонку учите? Ах, вы… — раздался до боли знакомый голос. — Думал, пацанва… — растеряно закончил Борода старший, обнаружив вместо школьников нас.