Удавка новолуния

— Старые враги, ещё со времён, когда вы руководили бандой? — поинтересовался Грейс.

Деверо почесал подбородок.

— Вообще-то, — сказал он, — я уверен, что это были сверхи.

— Да ладно, — ровным голосом произнёс Грейс.

Ложь легко слетела с языка Деверо.

— Я так думаю.

Детектив шагнул к нему, но если он и пытался запугать, то явно потерпел неудачу.

— Если это были сверхи, мистер Вебб, то у нас связаны руки. Несмотря на то, что труп лежит прямо напротив вашего дома, мы не сможем расследовать стрельбу, и это станет расследованием сверхов.

— Чёрт возьми, — Деверо сложил пальцы домиком. — Какая жалость.

Вклинился голос Фреда.

— Детектив Беллами бы…

Лицо детектива Грейса исказилось.

— Мне всё равно, что бы сделала детектив Беллами. Это то, что делаю я, — он посмотрел на Деверо так, словно это его вина. — Можете ли вы твёрдо утверждать, что в ваш дом стреляли сверхъестественные существа?

Деверо любезно улыбнулся.

— Могу.

— Сверхи не стали бы использовать оружие! — рявкнул Фред.

— Лорд Фэйрфакс использовал, — Деверо имел в виду мёртвого альфу клана Фэйрфакс, который недавно взбунтовался и нанял банду для ограбления банка Талисманик. Фред вздрогнул в ответ.

Скарлетт опустила руки и подошла к нему.

— Констебль Хакерт, — тихо сказала она, — я видела нападавших собственными глазами. Я уверена, что это были сверхи, — она лгала с поразительной ловкостью. — Люди просто не могут так двигаться.

Фред не смог удержаться от того, чтобы не залиться ярким румянцем. Деверо начал понимать, почему вампиршу с одним клыком звали Скарлетт: несомненно, именно такую реакцию она вызывала у других. Вероятно, и у него тоже.

(Имя Scarlett звучит совершенно так же, как слово scarlet — ярко-красный, алый, багряный; Деверо намекает, что Скарлетт заставляет всех краснеть, — прим)

Несмотря на очевидное смущение молодого полицейского, он не сдвинулся с места.

— Какие именно сверхи? Вампиры? Оборотни? Другие? — Фред указал на мёртвое тело упавшего стрелка. — Потому что этот парень, на мой взгляд, похож на человека.

— Ты же знаешь, Фред, что нельзя судить о ком-либо только по внешности, — сказала Скарлетт. — Не всегда можно отличить сверха по внешнему виду. На самом деле, поступать так было бы крайне предвзято, и я ожидала бы от тебя гораздо большего.

Что-то промелькнуло в его глазах. Независимо от того, воображал ли он влюблённость в Скарлетт или нет, Фред Хакерт был готов взорваться от гнева.

К счастью для всех них, детектив Грейс не обратил внимания на скрытые эмоции и бросился напролом.

— Нам нужен доступ в ваше жильё, мистер Вебб. Это действующее место преступления, которое необходимо осмотреть, прежде чем мы уедем.

Детектив Грейс, казалось, думал, что Деверо вчера родился, но это не первый случай, когда интеллект Пастуха недооценивали, и он сомневался, что это будет последний.

— В доступе отказано. Это частная собственность в районе сверхов, и у вас нет юрисдикции, выходящей за рамки того, что я вам разрешаю, — он ухмыльнулся. — И вы знаете, как говорится, детектив Грейс.

— Как? — огрызнулся Грейс.

— Закон есть закон.

Выражение лица Грейса помрачнело.

— Что ж, хорошо, — он развернулся на каблуках. — Мы здесь закончили.

Фред не собирался так легко сдаваться.

— Но…

— Констебль Хакерт, — Скарлетт поманила его пальцем. Наклонив к нему голову, она что-то прошептала. Даже со своим обострённым слухом Деверо трудно было разобрать её слова, но потом ему стало стыдно за то, что он пытался подслушивать, и он отошёл.

— Мистер Вебб, — окликнул его Грейс из машины. — Если это мёртвое тело окажется человеческим, вы же знаете, я вернусь.

Деверо махнул рукой.

— Другого я и не ожидал, детектив, — он кивнул в тщательно выполненной демонстрации притворного уважения и направился в свой изрешечённый пулями дом.

Доктор Яра и Мартина были в одной из задних спален, подальше от открытых окон.

— Всё в порядке, — сказал Деверо. — Полиция уезжает.

— Полиция сюда не придёт? — глаза доктора Яры расширились. Мартина, напротив, выглядела просто поверженной.

— Нет, — он выдавил из себя искреннюю улыбку. — Они, вероятно, вернутся, но пока мы получили отсрочку. Это лучшее, о чём мы можем просить.

— Здесь безопасно?

Улыбка Деверо исчезла.

— Нет. Небезопасно.

Скарлетт, стуча каблуками, вошла в комнату с телефоном в руке.

— Всё будет хорошо, — она указала на Деверо. — Никто не должен видеть, как ты убегаешь, поджав хвост. Ты слишком новичок, и твоя репутация слишком шаткая, — она указала на Мартину. — А твоя жизнь в опасности, если ты останешься здесь.

— Её жизнь в опасности, где бы она ни была, — парировал Деверо.

— Верно, — согласилась Скарлетт. — Вот почему тебе повезло, что ты встретил меня, — она подняла свой телефон. — Я попросила кое-кого об одолжении. На этой улице будет безопасно, по крайней мере, в ближайшие несколько дней. Сверхи присматривают за сверхами. Я настоятельно намекнула, что поскольку ты оборотень-одиночка, потенциально обладающий огромной силой, нам лучше быть на твоей стороне.

Деверо напрягся.

— Ты…?

— Нет. Все думают, что опасность грозит именно тебе. Не ей.

Мартина вздрогнула.

— Я никому не говорила о её существовании, — продолжила Скарлетт. Её лицо сделалось напряжённым. — Но кто-то кому-то сказал, — она многозначительно посмотрела на Деверо. — Кто-то знал, что она здесь.

Доктор Яра расправила плечи.

— Я никому не говорить! — заявила она, обороняясь.

— Я знаю, что вы этого не делали. И я тоже, — пробормотал Деверо. Он посмотрел на Мартину. — Значит, либо кто-то проследил за нами от переулка Гудмана до этого места…

— Я бы заметила, если бы это было так, — сказала Скарлетт.

— Или, — сказал Деверо, — Мартина кому-то сказала, где она находится.

Скарлетт фыркнула.

— Я же говорила, что она обуза.

Мартина зарычала, одним плавным движением поднялась и бросилась на Скарлетт. Её пальцы были изогнуты так, словно она хотела выколоть вампирше глаза. Деверо едва успел схватить её за талию и оттащить назад. По крайней мере, она осталась в человеческом обличье.

— Что ж, я полагаю, мы знаем, что она наконец-то измотала своего волка, и на несколько часов мы в безопасности, — сказала Скарлетт, не моргнув глазом. Её тон был сухим.