Удерживающий Апокалипсис

Окна украшенного лепниной особняка выходили на правый берег Темзы, там, где река делает большую петлю. В двух шагах от квартиры Маккея располагался Национальный морской музей. Лейтенант посетил его пару раз, когда дни были особенно дождливы, а сидеть дома было скучно.

Ричард был молодым привлекательным мужчиной аристократического вида с волевым лицом, упрямым подбородком и твёрдым взглядом. Новенькая форма сидела на лейтенанте как влитая и привлекала взоры девушек, едва закончивших дорогие пансионы.

С утра Дик Маккей отправлялся по лучшим домам Лондона с визитами. Вечером лейтенанта ждали на балах или в клубах на партию бриджа.

Январь 1840 года не отличался от январей предыдущих лет: ветер, холод и промозглая сырость. Месяц ознаменовался выступлением королевы Виктории с тронной речью на открытии парламента. Маккею удалось проникнуть в зал заседаний благодаря давнему другу их семьи сэру Чарльзу Скотту.

Маккею королева не понравилась. Она заявила, что английское правительство поддерживает действия капитана Эллиота в Китае.

Для Ричарда, молодого офицера, заявление королевы означало одно: скоро он своими глазами увидит берега Китая. На светских балах только и было речи, что о политике неутомимого лорда Пальмерстона.

Лорд был тонкокостным узкогрудым мужчиной с густыми бакенбардами. Несмотря на отнюдь неатлетическое телосложение, а может быть и благодаря ему, Пальмерстон был непревзойдённым мастером дипломатических козней. Дерзкий и горячий Пальмерстон с благословения королевы решил начать войну с цинским Китаем.

Встречаясь с тузами из деловых кругов Лондона, Маккей видел, что политика лорда вызывает одобрение самых состоятельных лиц империи и соглашался, что интересы Великобритании должны преобладать в любой точке мира.

В марте 1840 года Пальмерстон отправил к берегам непокорного Китая военную экспедицию, возглавляемую главнокомандующим морским флотом Индии, с нотой китайскому правительству. Лорда раздражала деятельность Линь Цзэ-Сюя – императорского комиссара в провинции Гуандун.

Цзэ-Сюй, которому было за пятьдесят, был улыбчивым человеком с усами и длинной бородкой. Император назначил его также командующим военно-морскими силами провинции Гуандун.

Старик выступал за запрещение английской опиумной торговли в Китае, губившей здесь столько народа. Он закрывал опиекурильни и конфисковывал зелье у англичан.

Интересы Британской короны были под угрозой. В начале осени прошлого, 1839 года, у полуострова Цзюлун произошёл бой между китайскими Пагодами и английскими кораблями. Через два месяца у берегов провинции Гуандун последовало новое столкновение английского и китайского флотов.

У Ричарда Маккея теплилась надежда, что 30-пушечный бриг «Парламент», на котором он начал службу совсем недавно, не отправят на другой конец света. Надежды рухнули, когда лейтенант узнал о решении цинского императора запретить торговлю с англичанами.

В Лондоне начиналась весна. По мокрым улицам гремели колёса кэбов, симпатичные девушки, словно цветы, оживали под лучами солнца. Взгляды молодых мисс останавливались на выглаженном кителе Маккея, обтягивающим широкие спортивные плечи.

Давно ожидаемый приказ отправиться к берегам Китая, наконец, пришёл.

– Китайские девушки, я думаю, не идут ни в какое сравнение с лондонскими, – пошутил лейтенант Генри Тренборн, стоя на спардеке брига «Парламент».

Его румяные щёчки и аккуратно подстриженные усы покоряли аристократических мисс из состоятельных семей не хуже волевой наружности Маккея.

– Смотри, Дик, какие красотки пришли нас проводить! – Тренборн наблюдал за удаляющейся толпой провожавших, прячущихся под зонтами от моросящего дождя.

– Зато китайских девушек больше, чем лондонских, – отозвался Маккей, скользя взглядом по берегу. – Надеюсь, в Гуандуне они не дадут нам скучать.

С Тренборном Ричард познакомился три месяца назад, когда получил назначение на «Парламент». Генри оказался на борту корабля месяцем раньше и уже успел обжиться. Два совместных похода, в Гавр и Амстердам, выявили общие склонности лейтенантов: любовь к противоположному полу, древностям и хорошим сигарам.

Долгое путешествие брига вокруг Африки с непродолжительными остановками на материке, на Мадагаскаре, а затем умопомрачительный бросок через Индийский океан и экваториальную жару закалили офицеров.

Беспощадное солнце покрыло густым загаром их лица, но Маккей и Тренборн улыбались снисходительными белозубыми улыбками морских волков. Испытавший шторма Атлантики и Индийского океана вправе считать себя морским волком.

К концу июня 1840 года «Парламент», шедший в составе британской эскадры, бросил якорь у острова Шамянь в устье Чжуцзяна – Жемчужной реки. На её берегах стояла столица провинции Гуандун.

Южные сумерки накрыли Гуанчжоу, когда в кабельтове от «Парламента» бросили якорь фрегаты «Герцог Эдинбургский» и «Уэльс». Ночь принесла ухудшение погоды, и, как ни хотелось экипажу сойти на берег, пришлось ждать до утра.

Килевая качка, скрип рангоута и налетавший со стороны Аомыня и Сянгана ветер навевали героические сны лейтенантам, жаждавшим проявить доблесть в борьбе с дерзкими противниками британского льва.

Корабельные склянки пробили девять часов утра. По городу ползла матовая дымка тяжёлого тумана. Сильная влажность затрудняла дыхание. Получив разрешение покинуть корабль, Маккей и Тренборн ступили на китайскую землю.

– Куда пойдём? – спросил Генри.

– Надо расспросить тех, кто здесь давно, – предложил Ричард, увидав на улице английского офицера.

Сэр Энтони О'Брайен был из Глазго. Полугодовое пребывание в Китае наложило на моряка отпечаток: неряшливость и суета азиатов коснулись его мундира – слегка помятого, сидевшего не так крепко, как должен сидеть мундир на английском офицере.

– Я не первый месяц живу в Гуанчжоу и знаю здесь все закоулки, – сказал О'Брайен. – На окраины лучше не соваться: желтомордые обезьяны убили двоих наших. Виновных не нашли, да и попробуй найти, если они все на одно лицо!

О'Брайен засмеялся, но в его смехе было мало радости.

– Нас интересуют девочки, лавки древностей, пагоды и что тут ещё есть для жаждущих приключений, – произнёс Тренборн. – Индийский океан настраивает на любовный и лирический лад.

– Этого здесь в изобилии, – заверил О'Брайен. – У меня есть пара часов. Покажу вам, где тут что.

На узких улочках Гуанчжоу кишела толпа. Низкорослые китайцы оживлённо беседовали друг с другом, торговались у выставленных здесь же лотков, но стоило появиться английским офицерам, как на жёлтых лицах проступало напряжение.