Угли "Embers"

– Ты никогда не рассказывал мне о драконах! – Аанг вскинул руки. – Всё это время я считал, что Кузон… и… Шидан шпионил за нами!

– Шпионил? – пожурил ученика Гиацо. – Ты не заметил красного дракона, выдыхающего дым у тебя за плечом? Он никогда не скрывался.

– Но! – Аанг задохнулся. Сглотнул и бросился вперед. – Ты никогда не говорил мне, что он вроде как человек!

– А с чего бы мне говорить тебе такое? – спросил Гиацо. – Он не «вроде как человек». Он и есть человек. Только сильно отличающийся от тебя и меня, - он щелкнул языком. – Разве ветер рассказывает тебе, куда дует? Нет, ты должен за ним наблюдать, как ты должен наблюдать за каждым человеком. Ибо ими тоже могут двигать невидимые нам силы по направлению к целям, которых мы не ожидаем. Разве я говорил тебе, что случится, если съехать по почтовым рельсам Омашу? Или покататься на диком обезьянокабане? Разумеется, нет! Где же тут веселье?

– Шидан – это не весело, - крикнул в ответ Аанг. – И Зуко… ну, что там противоположно веселью? Вот это он и есть!

Гиацо вздохнул.

– Никому не весело, когда грустно, Аанг. Взрослеть бывает очень больно.

– Без шуток, - буркнул Аанг. – И почему все ведут себя так, будто мне полагается быть взрослым? Это не так! Я ребенок!

– Мы не выбираем, когда нам взрослеть, мой ученик, - прямо заявил Гиацо. – Как мы не выбираем, когда подует ветер. Всё, что нам дано выбрать – это мужество верить ветру и смотреть, куда он нас приведет.

– Я могу выбирать, куда дует ветер!

Всё ещё такой маленький.

– Аанг? – Гиацо махнул рукой. – Видишь вон то дерево?

Аанг посмотрел на дерево почти с тем же сомнением, что и на Гиацо.

– Оно не пытается петь мне, так что… да.

Эх, у Аанга никогда не было шанса попробовать недельную медитацию, с помощью которой испытывали себя мастера постарше. Это было слишком изнурительное занятие для ребенка… и всё же, не причинил ли он Аангу зла, избежав его? Старейшина знал бы, когда у него галлюцинации.

– Ты можешь свалить его покорением воздуха?

– Конечно! – Аанг вскочил в позу готовности…

«Такой маленький и так медленно соображает».

– А, но стоит ли это делать?

Сбитый с толку, Аанг опустил руки.

– Что ты имеешь в виду? Ты же сам мне так велел!

– Нет, - покачал головой Гиацо. – Я спросил, можешь ли ты. – Он улыбнулся. – Теперь я спрашиваю, стоит ли тебе это делать. Ты же не хочешь потревожить гнездо, правда?

Минуту Аанг стоял совершенно неподвижно.

– Чьё гнездо?

Гиацо приподнял брови.

– Почему бы тебе это не выяснить?

Аанг с сомнением посмотрел на него. Присел на корточки и запрыгнул на ветви.

Гиацо ждал, внутренне веселясь.

– А-а-ай!

Аанг кубарем скатился вниз, когда пара сине-серых пересмешник-соек спустились и принялись бранить его. Высоко сверху Гиацо слышал голодный писк птенцов.

Уклонившись от последнего налета, Аанг смахнул с одежды кусочки коры.

– Черт! Сокка был прав про вражеских птиц.

– А кто сунул нос к их детям, а? – Гиацо сложил ладони вместе, совершив минутную медитацию для терпения. – Можно наблюдать и издалека, маленький покоритель воздуха. Иногда это даже лучше.

– Но если не приблизишься, - возразил Аанг, - то не увидишь всего.

Ха, хорошее возражение.

– Истинная правда, - согласился Гиацо. – Это тонкая грань – знать, когда подойти ближе, а когда отойти. Но если те, кто живет в опасности, говорят тебе, что мудро не приближаться или, - он поднял руку до того, как Аанг успел его прервать, - что мудро будет принять меры предосторожности, прежде чем подходить к опасности, то разумно было бы послушать. – Гиацо со вздохом уселся на землю. – Однажды я чуть не утонул, не послушавшись.

– Правда? – с недоверием переспросил Аанг. – Но ты слушаешь всех!

– О, в бытность старейшиной – да. Но когда я был младше, я не был таким мудрым. – Он указал на не слишком далекое побережье. – Будучи молодым человеком, я отправился с моим бизоном к милому на вид пляжу с черным песком и совершенно захватывающим прибоем, разбивающимся о камни. Я оставил одежду вне досягаемости прибоя и зашел по колено, прежде чем меня увидел старый сборщик водорослей и завопил, чтобы чертов молодой придурочный покоритель воздуха остановился. – Он пронзил Аанга взглядом. – При определенных течениях те камни создавали тягун. Я его не видел. Я не мог почувствовать его в воздухе. Но жители деревни знали о нем… и всего неделю назад он забрал две жизни. – Он на дюйм развел большой и указательный пальцы. – Вот так вот близко я подошел к тому, чтобы зайти на глубину, где тягун мог меня схватить. И я никогда не познакомился бы с тобой, или ты со мной.

– Они предупредили тебя, - Аанг грустно опустил глаза. – Тогда Народ Огня был другим.

– Обычаи были другими, - поправил его Гиацо. – Люди остались теми же. Они любят и ненавидят, пытаются делать добро и терпят неудачу и поддаются страху вместо того, чтобы поступать правильно.

– Раньше люди были лучше!

– Правда? – спросил Гиацо. – Или их выбор был проще? Аанг, легко сказать «Я не буду есть мясо», когда ты и те, кого ты любишь, сыты и здоровы. Но если ты спасешься бегством и твои дети голодны, и ты не знаешь, что из еды вокруг безопасно есть… что ты будешь делать тогда?

– Это не то же самое, - Аанг решительно стоял на своем. – Никто не вынуждал Народ Огня начать эту войну.

– Не вынуждал, - согласился Гиацо. – Но тот, кто начал войну, даже отдаленно не так важен, как тот, кто её закончит.

– Не важен? – Аанг посмотрел на него так, будто Гиацо стоял на голове. – Я Аватар. Я должен быть справедлив!

– Это невозможно, - с сожалением сообщил Гиацо. – Созин мертв, как и Азулон. Из тех, кто видел начало этой войны, лишь горстка продолжает ходить по земле. И Шидан в их числе, - добавил он. – Мертвые – это забота мира духов. Ты Аватар, мост между миром живых и духами, которые влияют на мир. Ты должен волноваться за живых, - он вздохнул. – И нет, это нечестно. Просто так есть.

– Но… - Аанг моргнул мокрыми глазами. – Если я не могу переживать за людей, которых… больше нет…

– Тц, послушай, - Гиацо щелкнул Аанга по кончику носа. – Ты должен переживать за живых, да. Это долг Аватара. Но ты ещё и Аанг, человек. Никто не может сказать тебе, что нельзя любить тех, кто ушел из мира живых. Мы все часть тех, кого мы любим, даже если кажется, что они очень далеко, - улыбнулся он. – Думай об этом как об уроке, малыш. В конце концов, если ты сможешь привести Народ Огня к миру, то тебе наверняка хватит мужества и сообразительности для следующего задания.

– Следующего? – Аанг отшатнулся с круглыми глазами. – Победить Хозяина Огня недостаточно?

– А, но после того, как он будет побежден, тебе придется исправить вред, причиненный ещё до войны Созина, - просиял Гиацо. – В конце концов, ты же не можешь восстановить покорение воздуха или наш народ в одиночку! Тебе понадобятся наши давно потерянные кузены. Те, кого спас Кузон… и те, чьи убежища Шидан защищает и поныне.

Аанг моргнул.

«О, мама дорогая».

– Шидан же рассказал тебе о тех, кого увез Кузон, - сказал Гиацо, стараясь вычленить, что именно встревожило его ученика. – И я знаю, что Темул оставила тебе подсказки о девочках, которых она увела прямо из-под носа Созина. Народ Огня ценит свои кланы. Заставить детей бросить своих родичей и покорение? Они никогда не проявят такой жестокости.