Уходящие из города
Шрифт:
Подростки веселились сами, Лола накрыла на стол, предупредила, что соседи снизу могут вызвать полицию, если будет совсем уж шумно, попрощалась и ушла. Хоть она пробыла с друзьями дочери всего минут двадцать, внимательно всех изучила. Вроде неплохие ребята. Кто-то из них похитил сердце ее красавицы, и тут надо быть особенно осторожной, вычислить и не выдать себя: нельзя, чтоб дочь догадалась, что мать сует нос в ее сердечные дела.
Недавно Бу попросила не лайкать ее фотографии. Ясно, понятно. Кто-то ей нравится. И хочется увидеть, что ее фотку лайкает этот кто-то, а не мама (что мама готова ее с ног до головы залайкать – это она и так знает). Лола считала Бу красавицей; иногда доставала телефон и начинала ее фотографировать: в профиль, анфас, только лицо,
– Смотри, какая ты, смотри! Красивая какая! И в кого только?
Бу недоверчиво хмурилась, а сегодня так вообще огорошила:
– Ма-а-м, ты знаешь, что ты красотка?
– Я?
– Ага. Ты секси. Рома сказал: твоя мама секси.
– О господи, надеюсь, никто этого не слышал?
– Никто! Только Саша. И он сказал: да-а, горячая штучка!
Лола, казалось, привыкшая к любым подростковым и детским выкрутасам, опешила:
– Господи, что у них в голове! Они совсем ведь еще дети!
– Мама, а мне кое-кто нравится, но я тебе не скажу.
Ну и не говори. Лола все равно узнает. Кто же Бу больше по сердцу – веселый открытый Сашка (похож чем-то на их Сашку Трошкина) или умный, но себе на уме Ромка? Темненький или светленький? Классическая дилемма. А может, у Бу есть своя Полина?
Папа с мамой уехали на дачу. Оставив детям детские радости, Лола поспешила вслед за родителями. Как раз успевает на последнюю электричку. На даче можно будет в конце концов расслабиться: папа заварит ей свой фирменный травяной сбор, мама перескажет новости. А Бу приедет в субботу вечером, скрыв следы разгрома в квартире. Хоть бы не вылили остатки алкоголя в цветочные горшки, как в прошлый раз. Ну и ничего не сожгли, конечно.
Андрей написал Лоле через неделю. Ее номер у него был – у всех родителей ее группы был ее номер – извинился за поведение Светланы. Лола ответила внезапным приглашением попить как-нибудь кофе. Он согласился, но написал, что очень занят: жена с дочерями уезжают за границу. Потом поправился: «бывшая жена». Лола бросила бессодержательное «когда сможешь, напиши». Он ответил не сразу – очень долго набирал короткое «напишу», как будто решался. Так не дают ничего не значащих обещаний, и Лола поняла: напишет, и тут же прогнала от себя эту мысль, потому что не любила надеяться и ждать. Но тут пришлось долго ждать и надеяться, почти полгода – она успела забыть о той переписке, когда однажды Андрей позвонил ей.
Так жизнь и свела их, свела тихо, как сводит взрослых людей, которые мало разговаривают, а просто в какой-то момент, идя рядом, обнаруживают, что шагают в ногу и сбиться с этого общего ритма уже сложно.
Потусторонний С.
Во всяких там духов и чертей Сергей не верил никогда. Все эти сказки – от бед с башкой или от веществ. В двадцать первом веке живем, а люди все еще верят во всякую ерунду. Видать, деньги карман тянут, вот и носят их всяким попам да экстрасенсам. Сам Сергей ни с чем странным не сталкивался. Ну, в детстве лунатил малость, но это уже к одиннадцатому классу прошло, как и не было. Опасался, что в армии вдруг прорежется – во сне встанет и перестреляет товарищей, но обошлось. В городе ходило много дурацких баек вроде историй про рыб-чертей (такое странное место, где внутри одного двора еще двор, а потом еще двор, дескать, не выйти оттуда никак) или про двор на Благодатной (бывшей Дзержинского), где то ли материться нельзя, то ли что… Очередные враки: он сам жил в том дворе и не раз матерился там, правда, тихо, себе под нос: не хотелось испортить репутацию.
Работая риелтором, Сергей только диву давался, какой народ в массе своей суеверный и глупый.
– Квартиру сдать хочу, – говорила ему вроде бы интеллигентно выглядящая женщина средних лет, по виду преподавательница из вуза или какая-нибудь чиновница. –
Да вроде как нехорошая она…– Чем же нехорошая? Ремонта давно не было? Соседи шумные? Под окнами пивнушка?
– Мне кажется, есть в ней что-то… такое…
– С чего вы так решили?
– Племянника пустила пожить. А он говорит: не могу, теть Кать, страшно. Дрожит весь, потный, глаза бегают. Есть там, говорит, что-то. Полами скрипит. Дверцами шкафчиков хлопает…
– Сквозняк?
– Картина в зале, говорит, оживает…
А, ну понятно. Когда он учился в одиннадцатом классе, они с Олегом и Сашкой ездили в Питер на концерт «Мумий Тролля», ну типа «Утекай» и тому подобное. Перед концертом пацаны предложили ему… ну, для того чтоб музыка посильнее вставила. Что они сожрали, Сергей точно не знал. Он вообще сомневался, что его торкнет. Но – торкнуло. Причем всех троих по-разному. Они шли по улице, и Сергей краем глаза различал смутное движение на афишных тумбах. Стоило ему повернуть голову – и все лица снова замирали, делая вид, что они просто изображения. А отведешь глаза – и на тебе, Алла Борисовна с последним концертом шлет воздушный поцелуй, Маша Распутина потряхивает сиськами, а Басков и Киркоров… ну да, он давно подозревал, что они педики, но что сосутся прямо на афише, не догадывался.
– Менты! – Сашка дернул его за рукав.
И верно, впереди шли два мента, где-то метров десять до них было. Менты шли в том же направлении, что и парни. Очевидно, патрулировали район.
– Иди вперед, не стой столбом…
– Они идут к нам… – Тощий, лопоухий Сашка смотрел на него светло-голубыми глазами (радужка почти сливалась с белком) с сетью алых прожилок. Он как будто покойника увидел, а не мента. На лбу у него аж испарина выступила. Хорошо хоть лето – жарко и такая реакция выглядит естественно.
– Иди вперед. – Сергей слегка подтолкнул его. – Иди, не привлекай внимания.
– Сейчас нас примут.
– Иди тихо. Они идут впереди нас, они нас не видят. Мы идем за ними.
– Они идут к нам. Нам пизда. Батя меня убьет. Мопед не купит. Нам пизда.
Все ясно. Сашке мерещилось, что менты шли прямо на них, как айсберг на «Титаник». Он встал как вкопанный и ждал неминуемой встречи, хотя менты продолжали отдаляться и даже не оборачивались. (Сейчас трудно отделаться от грустно-философской мысли, что вот если б тогда менты их и правда приняли, Сашка, может, и хапнул бы пизды от бати, но был бы жив, лишившись подарка на совершеннолетие: на этом мопеде он и разбился.) Сергей перевел взгляд на Олега, который вообще шел молча. Тот весь раскраснелся, как будто пробежал кросс, а по щекам у него текли слезы. Что ему там приглючило, Сергей не хотел и знать, но Олега плачущим он не видел с первого класса.
– Сейчас свернем во дворы и отдышимся, поняли?
Они пришли в себе спустя полчаса, кажется. На концерт опоздали, но это мелочи. Больше Сергей опытов с веществами не проводил, ни в компании, ни в одиночку: не хотелось больше выручать друзей из неприятностей, наблюдать целующихся Баскова и Киркорова или плачущего Олега. И то и другое, знаете ли, не слишком привлекательно.
Поэтому умной только с виду даме Сергей посоветовал:
– Сдайте квартиру человеку с животным. Лучше всего с котом. Кошки отпугивают… этих.
– Обои подерет…
– Из залога вычтете. Есть у меня знакомая, девушка с котиком… воспитанная, ответственная…
Сергей знал, что с кошатницей у квартирной хозяйки все сложится в лучшем виде (он вообще с недавних пор симпатизировал кошатникам – сам был из их числа). А вот этот племянничек, если не завяжет с веществами, скоро нарвется на большие проблемы. Будет тетке неприятный сюрприз.
Таких «нехороших» квартир Сергей повидал немало. Где-то якобы шалил дух мертвой хозяйки, где-то озорничали привидения умерших детей, где-то из стены выходил призрак, привыкший ходить старыми путями, проложенными еще до перепланировки. Все эти выдумки, отпугивавшие одних и привлекавшие других, Сергея трогали мало. Его дело – продать или сдать жилье, а там уж пусть сами разбираются, есть в нем какие другие жильцы или нет.