Укради мою любовь

— Коста пострадал не так давно, не так ли? — спросила я.

— Почти четыре года назад, — кивнул Диер, помрачнев. — Некрос оказался слишком силен. Но не волнуйтесь, эльена, — торопливо добавил он. — Варден эль Брао полностью оправился и теперь здоров как бык.

Я едва сдержала улыбку, но Диер, испугавшись, что мог отвратить невесту, пустился в объяснения:

— Коста умелый воин, сильный и ловкий, а к тому же предусмотрительный. Он взял с собой артефакт, который исцелил его и помог победить чудовище, — слуга задумался, потом принялся сгибать пальцы, что-то подсчитывая в уме, и пробормотал: — Он ведь забрал артефакт у вашего покойного мужа как раз четыре года назад. Была какая-то сделка…

Диер пытливо глянул на меня, но я отпустила его локоть и, свернув в синюю комнату, уставилась на голую стену, возле которой теперь стояла алая софа. Сердце в груди так и подпрыгивало. Значит, кулон — это артефакт, который однажды спас Косте жизнь. Что если именно кулон поможет Реджине умереть?

— Здесь была картина, — сказала я.

— Которую вам подарили, — подтвердил Диер.

— Это фамильная ценность?

— Я бы так не сказал, — уклончиво ответил слуга. — Фамильные портреты висят в галерее. Желаете взглянуть?

— Нет, — отказалась я и повернулась к слуге. — Зачем вы хранили в летней резиденции портрет любовницы эльена?

Диер стушевался под моим пристальным взглядом, поправил воротничок, который будто стал ему тесным.

— Это недопустимо, — согласно кивнул он. — Прошу меня простить. Уверяю вас, Коста воспитан в самых правильных моральных ценностях.

Я лишь недоверчиво хмыкнула.

— Он весьма достойный молодой человек и выгодная партия как ни посмотри, эльена.

Начинается… Хотя, быть может, я смогу использовать эти наивные попытки сватовства.

— Однако его назвали в честь предка, который не тяготился соблюдением норм морали, — напомнила я. — Варден Лувий Коста эль Брао. Второе имя — Лувий. Возможно, вы полагаете, что раз я родила ребенка вне брака, то меня вовсе не волнуют такие вопросы…

Я оскорбленно задрала нос, поджала губы как Мадлен, глядящая на рыбу. Надеюсь, не переигрываю.

— Нет-нет, что вы, — поспешил заверить меня Диер. — Я понимаю ваши сомнения, эльена. Однако вы заблуждаетесь насчет предка Косты.

— Так просветите же меня, — предложила я.

— У него на самом деле была связь с женщиной. Роковая страсть. Однако это было еще до того, как Лувий Заккари Кристиан эль Брао сочетался браком со своей женой.

— Отчего же он не женился на первой своей избраннице?

— Вы ведь уже знаете, правда? — уличил меня Диер. — Она была замужем за Доксвеллом. Уж не помню его имя, как-то на гэ…

— Гарибальд, — подсказала я, вспомнив имя из архива.

— Точно, — кивнул Диер. — Об их связи узнали, эльен был влюблен и готов на все, однако она предпочла ничего не менять. Он уехал в столицу, она осталась в Виларе.

Навечно.

— И кулон как-то связан с этой дамой, — уточнила я.

— Возможно, — задумался Диер. — Кажется, я припоминаю что-то такое в письмах…

— Письма? — переспросила я, затаив дыхание.

— Остались в фамильных архивах.

— Вот вы где, — произнес Коста, заходя в синюю комнату, и сын просеменил следом, благоговейно прижимая к груди толстого щенка.

— Мама! — воскликнул Ники срывающимся голосом. — Собака!

На этом слова у него закончились. Да и как выразить все эмоции, что сверкали сейчас в голубых глазках моего сына? Улыбнувшись, я присела и потрепала щенка за ухом.

— Я ведь уже пообещала, — ласково сказала я. — Можно.

Ники прерывисто вздохнул, а щенок недовольно завозился в слишком тесных объятиях.

— Давайте я покажу вашу комнату, юный господин, — предложил Диер. — Вы сможете оставить щенка там, когда пойдете на обед.

— У меня есть комната? — удивился Ники.

— Разумеется. И она великолепна. Вы позволите? — Диер с надеждой глянул на меня, и я кивнула.

Когда они вышли, Коста пристально посмотрел на меня.

— Допрашивала Диера?

— Возможно, — игриво улыбнулась я и кивнула на софу. — А ты затеял перестановку?

Коста шагнул ко мне, и я вынуждена была попятиться и присесть.

— Удобно, — оценила я, но мой голос отчего-то охрип.

— Теперь во всех комнатах моего дома есть удобные горизонтальные поверхности, — промурлыкал Коста, садясь рядом. — Я учусь на ошибках, Элис.

Глава 20

Я думала, что он снова начнет ко мне приставать, и приготовилась давать отпор, но Коста лишь взял мою руку и поднес к своему лицу. Теплые губы нежно коснулись кончиков моих пальцев, кисти, запястья… Он потерся о мою руку щекой точно кот, выпрашивающий ласку, и я, не удержавшись, сама притянула его к себе.

Никто не целовал меня так как он, никто не целовал меня кроме него… Я и не хотела сравнивать. Его губы, руки, плечи — все было именно таким, как надо. Тело вдруг стало совсем невесомым, и я словно взлетела… А нет, Коста и правда поднял меня и усадил к себе на колени.

— Тебе не кажется, что наши отношения развиваются слишком быстро? — пробормотала я, когда его ладони легли на мои бедра, притягивая меня ближе.

— У нас вообще-то общий ребенок, — напомнил Коста. — Куда уж быстрее, Лисичка? Хотя, повторюсь, я хочу еще детей от тебя.

— Но не прямо же здесь ты собрался их делать?

— Почему нет? — ухмыльнулся он. — В первый раз у нас все отлично получилось.

— Перестань, — попросила я, сталкивая ладони, ставшие совсем уж нахальными, — нас могут увидеть. И Ники здесь. Вдруг прибежит.

Скорее всего, собака сейчас вытеснила из его сердца и маму, и папу, и меч вместе с книжками, но мало ли. Коста послушно переместил руки на мою талию и посмотрел мне в глаза.

— Я люблю тебя, — сказал он.

И эти слова будто заполнили всю синюю комнату до отказа, так что мне вдруг стало нечем дышать. Коста смотрел на меня, и я плавилась в серебре его глаз, но не могла сказать ни слова в ответ… Не сейчас… Не так… Люблю ли? Но, кажется, он и не ждал.

— Давай выберем дату свадьбы, — предложил Коста, погладив мою щеку.

Руперт тоже недавно сказал мне о любви, и, хотя я знала его четыре года и считала другом, в ответ на его признание почувствовала лишь неловкость и досаду. Так откуда сейчас в моем сердце этот щенячий восторг?

— Так уверен в своих чувствах? — спросила я, пытаясь вернуть на землю не столько Косту, сколько себя. — Мы почти незнакомы.

Потянувшись, он поцеловал меня, снова сбивая с толку. А ведь я что-то придумала, мелькнула какая-то мысль…