Укрощение строптивого лига

— Есть! — мы с ним так и стояли, держась после поцелуя за руки. Со стороны, наверно, смотрелось очень романтично, но, увы, это все обман.

За спиной послышался знакомый каркающий кашель. Здешнее инвалидное кресло благодаря магам двигалось совершенно бесшумно, вот и пользуются здешние пенсионерки преимуществом.

— Вы решили всех невест довести до слез? — обратилась к нам герида Миллар. — А мне еще внучку предстоит утешать.

— Мне жаль, — серьезно ответил Тирс, на полшага отступив от меня, чтобы расстояние стало приличным.

— Ничего, не будет витать в глупостях. А ваша невеста мне нравится все больше. Викарт, я все же надеюсь дожить до свадьбы, — старуха улыбнулась.

Покидали мы дом рафини в спешке. Хозяйка дома и две ее дочери, не скрывающие расстроенных чувств, провожали нас.

— Тирс, если в меня швырнут еще какой-нибудь гадостью, я тебя прокляну! — предупредила его. Мне одной отверженной поклонницы хватило.

— Я буду мужественно защищать тебя!

— Не смешно!

— Мне тоже.

— Конечно, иначе на страшиле придется жениться. Вот уж я тогда не откажусь и развода не дам! — посмотрела на него мстительно.

Мы как раз добрались до скаперта. Как только «шофер» захлопнул дверцу, я прильнула к окну и, лучезарно улыбаясь, помахала рукой рафине Падри и ее дочерям.

— Боги! Чем я прогневил вас, что мне досталась такая язва? — закатил глаза Райский.

— А я? Сам ко мне под ноги выбежал!

Пока ехали, Тирс то и дело загадочно поглядывал на меня. А потом, сверкая озорными глазами, спросил:

— Еще будем целоваться?

— Размечтался! Как сказала викартесса, один поцелуй, а потом что-нибудь придумаем. Все же я надеюсь, что нашей свадьбы удастся избежать.

Тирс расхохотался. А отсмеявшись, предложил:

— Обед вышел интересным. Чтобы закрепить успех, посетим оперу?

— Опять? Там скучно. Может, в иллюзион?

— Поехали! — он бросил шоферу несколько слов, и скаперт поменял маршрут.

Я снова смотрела представление магов, как зачарованная. Хлопала, пока ладони не начали гореть. И покидала шатер в хорошем настроении. Затем он купил мне охапку цветов, и мы поехали обратно. Тирс умел быть любезным, когда хотел.

— Все еще хочешь вернуться в свой мир? — спросил по дороге.

— Хочу. В гостях хорошо, а дома лучше. Тут все чужое. И снобов много.

— Но ты там бедна.

— И что? На необходимое хватает. Зато я там могу быть самой собой.

— Но ты там одинока.

— И тут тоже.

— Хочешь, я подарю тебе щенка?

— Нет.

— Двух щенков?

— Нет.

— Какое-нибудь украшение?

— Не хочу.

— А конфеты в красочной коробочке? С орехами и марципаном?

— Да!

— Тогда поехали и купим, — улыбнулся он. — И еще купим духи. А то пахнешь, как викартесса.

— О! — догадалась я. — Тяжело было меня целовать из-за этого, да?

— Поначалу, но потом мне понравилось, — он подмигнул. — Позже можем повторить.

Кавалером Тирс оказался щедрым. Накупил мне конфет, пирожных в нарядной коробке, несколько духов в изумительных бутылочках. Я перенюхала почти все ароматы в лавке и все не могла выбрать, поэтому он помог выбрать. И его выбор пришелся мне по вкусу. Сразу видно, что у него тонкий нюх.

Вернулись мы в хорошем настроении. Довольная Эдалина устала сидеть дома и подбила нас поехать на прогулку. Я только сбегала на кухню за колбасками…

Вечер прошел чудесно. А на утро грянул гром…

Я проснулась от громкого голоса викартессы:

— Подлецы! Какие подлецы! Из-за алчности замарали свое имя! У этих людей нет ни чести, ни достоинства!

Она шла с Тирсом по коридору и что-то горячо обсуждала. Я сразу поняла, что дело касается меня. Наспех натянула домашнее платье, которое сшили специально для меня, чтобы я могла самостоятельно одеться, и поспешила к ним.

— Садись, Вера, — устало произнесла Эдалина, как только я вошла к ним. Тирс сидел в кресле сосредоточенный и злой. И я даже боялась представить, что же случилось.

— Они решились на невероятную подлость, на низменное бесчестье! — Эдалина протянула газету. От волнения я не могла сосредоточиться, но глаза выхватили заголовок, напечатанный огромными буквами: «Падение нравов в доме Дотвигов».

«Неужели все из-за поцелуя?!» — поплохело мне. Но если бы.

«…Как нам стало известно из анонимных, но верных источников, скандал про новоявленную еериду Дотвиг является пустой шумихой. И даже то, что на ее запястье красуется родовая метка Дотвигов — не имеет никакого значения.

Как нам сообщил аноним, почившая лиера Виалина Дотвиг, обладая легкомысленным нравом, влюбила в себя не только старшего сына и наследнига Дотвигов — Лазара, но и его младшего брата. Поэтому есть подозрения, что новоявленная наследница — всего лишь младшая незаконнорожденная дочь младшей ветви Дотвигов.

Понимаем, новость ошеломляющая, однако нам была представлена родственная переписка между Доте игами, и причин не доверять ей нет…»

У меня задрожали руки. Пусть я ощущала себя Верой Смирновой, но от вылитых помоев на Дотвигов во рту пересохло.

— Вера! Это ложь! Невероятно гнусная ложь! — твердила Эдалина, мечущаяся по библиотеке, как тигрица в клетке.

— Если даже так, это позор! — прошептала я, прекрасно понимая, что теперь я для здешнего общества отверженная. Еще вчера меня считали завидной невестой, а теперь будут избегать как чумную. И я косвенно задела «грязным крылом» Нормеров. Не представляю, что теперь делать. Поджала губы. Хотелось плакать, но как назло не могу выдавить ни слезинки.

— Лить слезы и отчаиваться не стоит. Следует вопреки всему поесть, и а потом хорошо подумать над нашим ответом, — произнес хмурый Тирс.

— Нашим? — переспросила я.

— Нашим, Вера. Они нанесли удар нам тоже. Поэтому пусть не надеяться, что я устранюсь и позволю им спокойно жить.

— А разве можно что-нибудь сделать? — спросила я, не особо веря в чудо.

— Можно, — произнесла Эдалина и испытывающе посмотрела на меня. — Но смотря, на что ты готова ради доброго имени матери.

— На многое, — тихо ответила я.

— Что ж. Тогда шанс есть.

— И что я должна сделать?

— Разбудить в себе дар ледяных геридов.