Укрощение строптивого лига

— Это исключено! Мы слишком любим поесть! — он послал мне воздушный поцелуй и, взбежав по лестнице, умчался к себе.

— У тебя ничего не болит? — спросила Эдалина.

— Неа. Скоро они поедут в Каарские топи, и я поеду с ними! — я довольная взбежала по ступенькам вслед за рыжим и направилась к себе.

В кои-то веки я засыпала счастливой.

Глава 16

Утром меня разбудила Гареда.

— Лиера Вера, просыпайтесь. У вас сегодня важный день!

— Да? Я ничего не знаю!

— Но как же?! Вам нужно подготовиться к визиту. Выбрать платье, прическу.

— К какому визиту? — я высунула нос из-под одеяла.

— Вы едете к рафине Падри, чтобы всем сообщить о вашей помолвке с викартом.

Сон, как рукой сняло. Я, невзирая на возражение горничной, наспех надела домашнее платье и поспешила к викартессе, которая уже была собрана, причесана и сидела перед зеркалом, примеряя украшения.

— Утро доброе, Вера! Вижу, ты взволновала. Но званый обед — это сущая мелочь, — улыбнулась она, и я поняла, что ничего это не мелочь! — Сейчас мы тебя соберем, а все остальное за тебя сделает Тирс.

— Что именно? — насторожилась я. — И как обычно происходит объявление помолвки?

— Когда все происходит по правилам, а не как у некоторых наглых, заносчивых особ, жених объявляет о помолвке при гостях. Странно, что общество тогда поверило, будто Тирс обручился с Мелией.

— То есть, у рафини Падри, кроме нас, будут еще гости?

— Конечно, но тебе нечего волноваться. С тобой будет Тирс! Ты можешь на него положиться.

Но мне уже было не до гостей, потому что я спохватилась:

— Нам придется целоваться?!

Эдалина вместо ответа неопределенно покачала рукой.

— Вы такая красивая пара.

— Не хочу! — выпалила я.

— Тирс — красивый и завидный жених Миритии.

— Не хочу!

— Вера, — потухшим голосом обратилась викатресса. Улыбка сошла с ее лица. Она тяжко вздохнула и помассировала переносицу, будто у нее разболелась голова. — Тебе так противен Тирс?

— Ну, не то чтобы противен… — я же не дура, чтобы матери в лицо ответить, что лучше питона поцелую, чем ее сыночка-выскочку.

— Вера, только один раз.

— А потом? — покосилась я недоверчиво.

— А потом… — на миг лицо викартессы стало плотоядным. — Потом мы что-нибудь придумаем. Если ты не хочешь замуж, обязательно придумаем. Не будем же мы тебя неволить.

— Правда? — не поверила я.

— Конечно! Но некогда разглагольствовать! Надо собираться — иначе не успеем! — Эдалина грациозно подошла к своему шкафу, распахнула створки и достала настолько изумительное платье, что я дар речи потеряла.

Смелое, с соблазнительным декольте и потрясающей юбкой, щедро обшитой молочным кружевом. А еще к наряду прилагались кремовые перчатки в тон платья и туфельки, расшитые вышивкой…

Я всегда думала, что не падка на шмотки. Оказывается, я ошибалась! Я — тряпочница и еще какая!

Тут же в комнате появилась Гареда, и они с викартессой в четыре руки быстренько надели на меня платье. Потом усадили перед зеркалом, и Эдалина начала перебирать и выбирать для меня фамильные украшения. А я сидела и пускала слюни от восторга и восхищения. Серьги, броши, ожерелья так прекрасны, что глаза разбегались. Боже, мне нравится все! Хочу!

Выбор викартессы пал на гарнитур, подходивший под цвет моих глаз.

А потом мне подбирали прическу.

Волосы накрутили магической спиралью, закрепили шиньон, который тоже накрутили, и замысловато уложили волосы. Потом подбирали духи…

Время пролетело незаметно. И вот уже Тирс настойчиво стучит в дверь.

— Мама, время!

— Да-да! — проворковала Эдалина, продолжая прикладывать к моему лицу серьги, хотя в ушах уже красовались длинные с синими камнями.

— Мама! — вновь постучал Тирс.

— А куда спешить? — спокойно возразила она. — Все ждут вас. Пусть разогреют себя сплетнями, а потом подавятся от зависти!

— Мама, вы меня пугаете! — Райский отворил дверь и просунул голову в комнату. Увидев меня, он улыбнулся, как дурачок, втянул голову обратно и бесшумно закрыл дверь.

— Тирс в восторге! — довольно прошептала викартесса.

— Думаете?

— Я знаю его тридцать один год, и было бы странно, если бы я не знала единственного сына, как саму себя. Тирс! Заходи!

Под дверью зашуршало, и в комнату вплыл уже привычный высокомерный викарт. Эдалина смотрела на него и улыбалась.

— Тирс, мой мальчик, покажи им всем, что у Нормеров изумительный вкус.

Райский подозрительно разглядывал меня и молчал. Потом неспешно подошел, выставил руку. Я взяла его под локоть, и мы вместе покинули комнату. Уходя, мне показалось, что викартесса промокает платком глаза. Это она чего? Будто в последний путь провожает. Или в логово зубастых чудовищ…

А Тирс продолжал молчать и разглядывать меня. И вообще вел себя слишком странно. Сверлил взглядом и хмурился. Набравшись смелости и приготовившись к колкостям, я спросила:

— Что-то не так? — но ответ Тирса поразил.

— Я удивлен. Удивлен, как кружева, украшения и удачная прическа меняют облик. — Удивляйся. Только не пристало викарту идти с открытым ртом. Муха залетит.

— Не желай мне мухи. Нам еще придется запечатлеть поцелуй.

— Не хочу!

— Во благо Миритии!

— А, может, как-нибудь обойдемся дружеским рукопожатием?

Он не ответил.

У белого особняка с ажурными, коваными воротами скаперт притормозил.

Привратники в ливреях ловко распахнули створки. Мы проехали дороге, остановились перед крыльцом с колоннами, вышли на розовую мощеную дорожку, и лакей, поклонившись, сообщил нам, что рафиня Падри и гости развлекаются в саду. Он же сопроводил нас к нарядной беседке. Около нее играли музыканты, рядом на поляне журчал фонтан, а в тени стояли накрытые, но еще не занятые столы. При нашем появлении гости оживились, перестали играть в игру, похожую на городки, и вялые беседы перешли в громкое шушуканье.

— Викарт! — обратился изнеженный, слишком кокетливый женский голос. Навстречу нам шла уже не молодая, но очень молодящаяся женщина. — Это было жестоко! Вы утомили нас ожиданием. Герида Дотвиг, я рада, что вы почтили нас вниманием,

— она скользнула по мне оценивающим взглядом, но приветливо улыбнулась именно Райскому. Он ответил обаятельной улыбкой и поклонился. Я тоже улыбнулась из вежливости, но на меня рафиня поглядывала с холодком.

«Может, у нее дочь на выданье?» — только подумала, к рафине подплыли две похожие на нее дочери. Викарт лучезарно улыбнулся и им.