Укрощение строптивого лига

— Какой практике? — насторожился Нестого и попятился к двери.

— Магической. Какое направление вашего дара? Огонь? — Райский щелкнул чем-то походим на зажигалку и пошел на Нестого.

— Я маг воды и воздуха! — закричал тот напыщенно.

— Замечательно! — зло улыбнулся Тирс. — Значит, вы должны уметь левитировать!

— Вы не смеете! — закричал Нестого. Не дожидаясь приближения нанимателя, он открыл дверь и бросился в коридор. Однако викарт в три грациозных прыжка догнал его и прямо перед лестницей придал ускорения, очень нужного для взлета… Однако магом воздуха Нестого оказался бездарным, потому на четвереньках, а потом на животе съехал по лестнице вниз.

— Вижу, у вас недостаточно практики, чтобы преподавать моей невесте! Мы в ваших услугах больше не нуждаемся! — и уже под конец бегства Нестого крикнул Райский. — Оплату пришлем курьером!

Слуга вовремя открыл дверь перед неудачливым наставником и так же вовремя захлопнул ее.

После его ухода, мы с Тирсом некоторое время стояли в молчании.

— Прошу прощения, что не убедился в его компетентности, — неожиданно произнес он извинение, и я застыла с открытым ртом.

— Бывает. Вот только… с лестницы, конечно, хорошо, но…

— Он еще легко отделался. Дело в том, что кроме сомнительной рекомендации, Нестого «купился» на посулы некоторых лиц. Поэтому и убеждал пристрастно, что дара у вас нет.

Я не могла поверить. Как же так?

— После вашего вчерашнего рассказа у меня появились подозрения. За ту плату, что я обещал, никто в здравом уме не станет так относиться к ученику. А раз Нестого повел себя подозрительно — возможно, есть причины. Я навел о нем справки, и оказалось, что на днях он получили на счет в банке некоторую сумму. И угадайте, от кого? От вашей кузины. Я решил, что он нам больше не подходит. Или считаете, что я должен был пожать ему руку?

Я покачала головой.

— Но откуда… Как она узнала?

— О, это просто. Подозреваю, у них есть осведомитель. Но и я с этим разберусь.

Не могу поверить! И кто же из прислуги?! Я стояла ошарашенная, пока не почувствовала на руке горячее дыхание и приятное касание губ.

Это Тирс поцеловал. Не как ловелас, не как подлиза, а даже не знаю. Но мне показалось, что он от души сожалеет о произошедшем и чувствует себя виноватым.

— Простите Вера, сейчас я спешу. Но мы обязательно найдем другого наставника! — посмотрел в глаза, и у меня пропало желание отвечать колкостью.

Уже через час из особняка с небольшим саквояжем выбежала заплаканная служанка. Я ее в доме не видела, но Гареда рассказала, что Зера была новенькой и помогала на кухне. И все равно весь день я была расстроенной.

Перед сном я долго вертелась, пытаясь разыскать в себе хоть какой-нибудь отголосок магического дара.

«Если Лазар был ледяным геридом — то, наверно, я должна чувствовать в руках холод…»

Я уговаривала дар проснуться, послать хоть какой-то знак, прислушивалась к телу, но закончилось все тем, что зачесалась левая пятка.

«Это знак или ерунда?» — начала гадать я. Заснула поздно, но с надеждой, что это все-таки знак.

Глава 19

Через несколько дней мне нашли новую наставницу — еру Далеу.

Сухонькая старушка с белыми волосами, собранными в невообразимую прическу из нескольких высоких валиков на затылке, согласно моде прошлых лет, походила на божий одуванчик, но ровно до тех пор, пока не заговорила.

— Лиера, сядьте ровно! — строго велела она, в воздухе описав длинной указкой мою недостойную осанку, будто перед ней сидела не я, а девочка с хвостиками. И ничего, что на пальце ученицы, то есть моем, красовалось обручальное кольцо с крупным алым камнем.

— Я — ера Далеу, — на морщинистом чопорном лице не отражалось ни одной эмоции. — Ваша наставница. Сразу предупрежу: невзирая на титул и положение, я буду жаловаться вашим попечителям и не собираюсь покрывать лень и неусидчивость. Итак, приступим к уроку…

К этому времени я сидела, сложив руки, как в школе, выпрямившись до боли в спине и не сводила с нее глаз.

— Я привезла с собой весь необходимый инструментарий, дабы исследовать силу вашего спящего дара. Если даже в вас есть его капля, я выжму ее из вас сквозь слезы и страдания. Ибо без стараний и мучений не бывает ничего!

«Боже мой, эту-то где Райский откопал?! Он что, нормальных наставников не может найти? Выбирает всех с прибабахом, чтобы я померла до свадьбы?!»

Я взволнованно смотрела на страшные старинные приборы, извлекаемые ерой из древнего саквояжа. При виде двузубой огромной вилки на подставке, похожей на камертон, я отчего-то подумала, что ею Далеу будет бить меня по голове, чтобы лучше вложить знания. А потом на столе появилась железная палка с камнем на рукояти… А потом еще какие-то подозрительные штуки…

— Ровно! — неожиданно гаркнула Далеу, и я, подпрыгнув, выпрямилась стрункой. Нет-нет, я не ябеда, однако сегодня викартесса узнает, какого я мнения о Тирсе, как о кадровике.

Наставница поставила вилку перед моим носом.

— Возьмитесь за зубцы руками, — велела она. Пока я соображала, как хвататься, старуха резкими, оточенными движениями коснулась концом указки зубцов. — Ну же. Долго еще ждать? Мечтать будете потом!

Я осторожно взялась за зубцы камертона, и тогда ера Далеу поместила кончик тонкого прута с кристаллом на конце между моих рук, сжимающих железки. Однако ничего не происходило. Старуха окинула меня жестким взглядом и досадливо сморщила губы.

— Ничего! — констатировала она, и у меня кровь отлила от лица. — Что ж, попробуем хоть что-нибудь! Поэтому сейчас будем развивать концентрацию. Обычно ученицы проливают много слез над этим упражнением, но пока не сделаете его, я вас не отпущу.

Что ера не шутит, я не сомневалась.

Далеу пододвинула ко мне странный цилиндр, тоже на ножке, и велела:

— Поднесите ладони ближе, но не касайтесь олограпа. Закройте глаза и подумайте о чем-нибудь радостном.

Я послушно закрыла глаза и стала думать об обеде в саду, где цветет белый душистый куст и…

— Теперь о плохом! — властный голос еры перебил мысли.

«О плохом, плохом…» — заметалась я и почему-то представила, как за столом вместо меня сидит Райский в коротких штанишках и непричесанный, болтает ногами, а ера Далеу орет на него и лупасит по мягкому месту указкой. Тирс выходил таким смешным, что у меня невольно сорвалась улыбка.

— О плохом! — рявкнула старуха, и я вздрогнула. Зато живо представила, как внезапно смерть приходит за старой грымзой…

— Вы не годитесь ни на что! Не можете настроиться ни на положительные эмоции, ни на плохие! А это значит, что тогда вам поможет только боль!