Умершее воспоминание

— Ты ничего сказать не хочешь, что ли? — не понял я, с недоумением нахмурившись.

— Я не хочу ни о чём говорить, — прошептала Дианна, глядя мне в глаза.

Я грустно смотрел на неё.

— Я вообще-то вернуться к тебе хотел, Дианна…

— Да кому ты нужен? — прозвучал её холодный голос. — И что ты мне можешь дать, кроме проблем, что?

— Я? Я… Просто ответь, пожалуйста, ответь… Ты всё ещё любишь меня?

Собеседница снова отвела взгляд, но я прежним движением заставил её посмотреть на меня.

— Есть ли смысл отвечать на этот вопрос, — начала Дианна, — если ты меня совсем не любишь?

— Когда я такое говорил? — с некой злостью в голосе спросил я. — Я такого не говорил! Я такого никогда не говорил!

— Твою любовь к другой я восприняла как нелюбовь ко мне. Или это неправильно? Ты ведь не любишь меня, Логан.

«К другой? — завертелись в голове судорожные мысли. — К какой другой? Кто это — другая?» Бросив эти размышления, я посмотрел на Дианну и забормотал:

— Если это единственная причина, по которой ты отталкиваешь меня… Чёрт возьми, Дианна, если тебе нужно это, я могу через каждое слово говорить, что люблю тебя! Могу каждую секунду говорить, что люблю тебя! Хочешь? Ты хочешь этого?

Она отвернулась от меня с каким-то отвращением, и я, обняв Дианну за талию, притянул к себе.

— Я люблю тебя, — прошептал я ей на ухо и свободной рукой сжал заднюю часть её шеи, — люблю, люблю, люблю, люблю…

— Хватит, — как-то неуверенно произнесла Дианна и оттолкнула меня, но я снова обнял её и коротко поцеловал в шею. Какое-то время она не сопротивлялась, точно пыталась понять, нравится ли ей всё это, но уже через мгновение решительно сказала: — Оставь это, Логан! Хватит!

Отпрянув, я с удивлением и разочарованием взглянул на неё.

— Нет уже ничего, — тихо проговорила она, заправив за ухо прядь волос. — Всё. Ничего не осталось.

Я почувствовал себя последним дураком на свете. За то, что я только что сделал и наговорил, стало невыносимо стыдно. Опустив грустный взгляд, я затаил дыхание и спросил:

— Совсем?

— Останься хоть что-то, я бы тебя не отталкивала…

Нельзя было придумать ситуацию более глупую, чем та, в которую я попал. О боже! Провалиться бы под землю, прямо в самый ад! Пытаясь осознать, насколько нелепо я выглядел в тот момент и насколько сильным было желание Дианны рассмеяться мне прямо в лицо, я медленно сел на пол.

— Но я даже рада, что так получилось, — сказала она с полуулыбкой на губах, точно совсем не понимала, что мне было невыносимо плохо. — Знаешь, кажется, я даже начала верить в справедливость.

Я смотрел перед собой не смыслящим взглядом. Дианна села на пол рядом со мной и взглянула на меня. Мне казалось, что не только от её тона, но и от неё самой веяло холодом.

— Врёшь ты всё, — вдруг сказал я, не глядя на неё. — Ты всё ещё любишь меня.

— Что? — засмеялась Дианна.

— Сейчас тебе нужно только ударить меня ниже пояса, да посильнее; ты хочешь, чтобы я чувствовал то же, что и ты тогда… Но достаточно. Можешь больше меня не обманывать.

— Я и не обманываю тебя, как ты не можешь понять? — внезапно разозлилась собеседница. — Не люблю я тебя больше! Не люблю!

— Попробуй сказать, что ничего не чувствуешь сейчас.

Сказав это, я поцеловал Дианну. Она не ответила на мой поцелуй, а когда я отстранился, она удивлённо и в то же время рассержено посмотрела на меня.

— Любишь? — спросил я, с силой сжав её плечи. — Любишь?

— Перестань, Логан… — ответила она, часто дыша. — Хватит. Я уже сказала. Ничего не осталось.

Я снова уставился в одну точку перед собой и угрюмо замолчал. Мне казалось, ничто в мире не было сильнее моего унижения.

— Мне стыдно, — прошептал я, нахмурившись. — Мне кажется, я сейчас умру от стыда. Да нет, даже не умру, а подохну, подохну, как гнида!

— Из-за чего тебе стыдно?

Я не понимал, о чём она меня спрашивала, не понимал, что надо было ответить. Кажется, я не понимал даже, что она сидела рядом со мной; все мысли слиплись в один тугой комок.

— Логан, — тронула меня за плечо Дианна, но я не почувствовал её прикосновения. — Ты что, а? Логан…

Я закрыл глаза и вздохнул.

— Логан, ты слышишь меня? Логан…

— Да, я слышу, — отозвался я и открыл глаза. — Что тебе нужно, Дианна?

Яркий свет вдруг ударил меня по глазам, и я, немного поморгав, посмотрел перед собой. Дианны уже не было, как и не было прихожей, где мы с ней сидели на полу. Передо мной было широкое окно, сквозь которое пробивался солнечный свет, а рядом, объятая лучами этого света, стояла Эвелин…

— Я не Дианна, — проговорила она, с оскорблением сузив глаза.

Я резко сел на диване, сбрасывая с себя остатки сна, и испуганно взглянул на Эвелин.

— Конечно, — сказал я, — я знаю. Да, Эвелин… Что ты хотела?

Она отступила от дивана на шаг и, опустив растерянный взгляд, тихо ответила:

— Завтрак уже готов.

И ничего больше не сказав, она ушла на кухню. Взявшись обеими руками за голову, я огляделся: я ночевал сегодня в гостиной Блэков. О, ведь точно! Этот дурацкий сон совсем сбил меня с ног, но теперь я отчётливо понимал, что происходило вокруг, и вспоминал, что было вчера. День рождения Изабеллы, её драка с Мэри, наш с Эвелин танец, потом какао и… поцелуй… О боже! Эвелин ведь сказала вчера, что любит меня!

От этого сладкого воспоминания у меня заныло в груди, и я начал ползать по дивану, точно искал что-то, что смогло бы отвлечь меня от этого воспоминания. О, я целовал её! Что это значит теперь? Могу ли я считать, что мы… что мы теперь вместе? Помнит ли Эвелин то, что было между нами вчера? Чувствует ли она то же самое, что и я?..

Глядя в сторону кухни, где была Эвелин, я отчего-то робел. Как мне нужно говорить с ней? Нужно ли поцеловать её, сказав «доброе утро»? Или она посчитает моё поведение неприличным, а мои намерения — слишком наглыми? Но я ведь назвал её другим именем! А девушки этого терпеть не могут! Чёрт, да как можно было назвать Эвелин Дианной? Выходит, я очень виноват перед ней…

Эвелин сидела за столом и ложечкой размешивала сахар в чае. Когда я вошёл, она даже не посмотрела на меня, и это только усилило моё чувство вины.

— Ты специально встала пораньше, чтобы приготовить этот завтрак? — спросил я, оглядывая блинчики, сырные сэндвичи и какое-то печенье, расставленные по столу.

— Не специально, — негромко ответила Эвелин, всё ещё не глядя на меня. — Я почти не спала сегодня ночью.

Сев напротив, я обеспокоенно посмотрел на неё.

— Почему?