Умножители времени

спектакль, а Игра. Прекрасно!

– Габи и её друзья, которых вы сегодня увидите, Глеб Сергеевич...

– Пожалуйста, просто Глеб - попросил Глеб вежливо, приложив руку к

сердцу.
– Извините, перебил.

– ...они учатся в хореографическом училище, у меня подрабатывают, а

Габи и ещё две девушки, Сабина и Ингрид, работают также официантами -

Даниэла стала как-то присматриваться к лицу Всеволожского - Слушай-ка,

Мона, а ведь Глеб очень, даже очень похож на Эриха, лицом. Только, в отличие

от Ремарка, у вас, Глеб более резкие, выпуклые черты, более... что ли...

– Топорная работа - подсказал Глеб Сергеевич.

Сёстры неожиданно вздрогнули и переглянулись. Даниэла с лицом,

ставшим сосредоточенным и отчуждённым спросила:

105

– Вы, Глеб Сергеевич, топором владеете?

– Не знаю, как "Сергеевич", а Глеб - мастерски. Это моё любимое занятие

на нашей даче под Москвой - гордо ответил мужчина.

– Вот и чудненько. Я и хотела, чтоб именно вы сегодня были Сетом - Дана

уже вернулась в непринужденно-деловой образ, достала телефон и позвонила.
–

Габи, передай Томасу (ведь он играет сегодня Осириса), чтобы аккуратней и

чётче справился с "защитным панцирем" в саркофаге.

Все! Более Глебу не нужно было ничего, чтобы понять план Игры. Но для

тактики, для построения строгого логического узора и точного алгоритма

действий ему мало было родившихся в сознании реминисценций, отголосков из

смутных воспоминаний мифов. Нужно знать правила Игры..., впрочем, он ведь

не выиграть хочет, а поиграть. В хорошей компании. Развлечься.

Он не мог и предположить, что сегодняшний бал будет мало похож на

развлечение.

– Не удивляйтесь моему вопросу - улыбнулась Дана - Мы просим вас

сегодня поиграть, точнее сыграть (а вы любите Игру!) три роли. Мизансцены

будут просты и репетировать ничего не нужно. И не следует. Это, эти роли -

посвящение вас в, скажем, рыцари. Посвящение, одним словом. Значит, главное

– не актёрство, а серьёзность, даже торжественность.... Мона трижды проходила

этот обряд, это посвящение, она будет подсказывать. Ну и я тоже, по

возможности. Всё, ужинаем!
– она хлопнула уверенно в ладоши.

Даниэла опытным взором оглядела столы. Подошла Терезия. В

национальном наряде. Белая блузка с широкими рукавами, пышная яркая юбка,

фартук, жакет - корсаж со шнуровкой, вышивка делали женщину не похожей на

себя прежнюю: сейчас и моложе, и нарядней.

– Выбирайте горячее. А пока, душечка, принеси нам кальвадос, мои

любимые пивные коктейли и штурм.

Когда официантка отошла, Даниэла сказала.

– Я люблю ресторанный бизнес. Сюда приходят люди, не прячущие

106

голову в плечи. И я устраиваю праздники! И накормлю, и напою, и развлеку!

– А что такое штурм?
– спросил по-ребячьи Глеб.

– Газированный винный напиток. Он очень приятен с кальвадосом, но в

этом и опасность.
– ответила Мона и добавила - Эрих очень любил это яблочное

или грушевое брэнди мешать со штурмом.

– Можно человеку, внешне схожему с Ремарком, поинтересоваться: а что

он ещё любил?

– Большие галстуки и шляпы. Женщин с большими глазами, большими

ресницами, большим лбом и красивой фигурой. Ещё?

– Да.

– Ещё он любил свои депрессии, любил муку от романа с Марлен Дитрих,

любил чувствовать себя "опалённым судьбой". Ну как его герои. Ему всё это

помогало творить! Но он... Он воплотил свою Судьбу! Это - главное!

– Ах, Мона, родная! А о твоей судьбе он думал?! Этот человек часто умел

своё лицо делать "плачущим". Мне бывало в этих случаях смешно, а чаще

неприятно. А эта "психологиня" бежала во весь опор ему помогать. Хоть на

край света!

Выбрали и заказали горячее. Через пол часа подать. Глеб присматривался

к Даниэле, пока сестры весело болтали о кулинарии. Мона-то часто наблюдала

сестру в её "винтжных" образах, особенно последние восемьдесят лет. Сейчас

она в коротком платье: верх из парящего скользкого шелка, низ - хлопок. По

шёлку восточная вышивка, на талии широкий ремень из кожи питона, туфли из

такой же кожи. В ушах большие серебряные серьги, на шее серебряное колье в

виде цепи с замком, на открытых руках переводные татуировки в зверином

стиле. Клатч тоже из кожи питона.

Даниэла перехватила взгляд Глеба и довольно дерзко, вызывающе-

кокетливо спросила его:

– Как вы находите меня? Не совсем старая кляча?

– Ну зачем эта щёлочь в голосе.
– спокойно ответил Глеб - Вы и сами

107

знаете, что чудесны и свежи.
– и продолжил, галантно поцеловав Даниэле руку -

И ресторан ваш прекрасен. Люблю средневековье. Я ведь в молодости

занимался фехтованием: и шпага, и сабля, и меч. И сейчас каждое утро делаю

упражнения с японской катаной.

– Нам очень повезло с вами! Но ещё больше мы ждём впереди! Но при

условии!
– воскликнула искренне Даниэла.

– Что такое? Каком?
– напрягся Глеб Сергеевич.

– Не штурмовать! Не увлекаться штурмом!
– она рассмеялась - А сейчас,

извините, мне нужно идти переодеться и хоть чуть порепетировать, настроится.

Терезия пригласит вас на первое отделение примерно через полчаса.

– Я тоже люблю средние века - заговорила Мона, - Для многих это -

нарицательный образ чего-то застойного, протухшего, но в эти века

путника(любого!) пускали в любой дом переночевать. Кормили, подлечивали.

А эти прорывы в готику, храмы, замки, прорывы в науку, обычную и

оккультную. Алхимия! Первые, гениальные трактаты! Мистерий уже нет, но

каждый в каждой кошке видит мистику... знаки...