Умножители времени

и слышать, что он тебе что-то советует. Дайте хоть раз в сто лет поиграть в

замужнюю довольную дамочку. А то ведь я больше ношу свое одиночество.
–

Пауза.
– Ношу всё, ношу... то с легкой печалью, такой осенней, а то с печалью

застуженной, тяжелой, зимней.

– Мне ваша осенняя печаль тоже нравится, - признался Глеб.

– Экий вы: и девичью непосредственность, и дамскую холёность, и

женскую печаль воспринимаете чутко.

– И более всего импонирует вариант "три в одном". Как в вас, Мона.

– Ох, хитрец, подлиза!

Она ещё зашла в ванную, что-то подпудрить-подкрасить, а Глеба вновь

кольнуло воспоминание о Тае. "Романтизм Таи тает, алые паруса исчезают за

горизонтом. Деловитость, карьера - вот они, новые паруса. Тая лет на десять

моложе Моны. Господи, что это я?! На двести семьдесят пять!"

Мона вышла из ванной опять в сомнениях:

– Нет, Глеб, я все-таки чувствую себя голой. Я ведь интроверт. Пожалуй,

надену-ка я сверху вот этот лиловый халатик из шифона. Можно вот так

запахнуть, и получится платье. Как?

99

– Отлично! От вашего образа веет истомой и барством, - похвалил Глеб.

– Довольно...

Они ехали в такси почти полчаса. Мона не захотела ехать на своей

машине:

– Мы ведь едем на бал! А там шампанское! Вино! А там вообще может

вскружиться голова! По крайней мере, лёгкую и кратковременную

шизофрению или даже психоз следует предположить заранее. У Даниэлы ведь

разные балы. Чаще - это красивые, театральные, "вальсирующие" действа с

использованием профессиональных актеров, живой музыки или

мультимедийных, интерактивных образов, живописи, инсталляций. Но иногда

она "закатывает" балы покруче, и бывает, непредсказуемые, как и она сама. И

эти мистерии, обряды и культы древности имеют особенное значение и

оказывают особенное воздействие. А ехать нам далековато, в девятнадцатый

район. Ресторан называется "Reinprecht" Подобного типа рестораны

сосредоточились на территории бывшего монастыря и прилегающей

окрестности. Живописное, интересное местечко!

Малолюдно, тихо, запах акаций, очень чисто. Автомобилей почти не

видно. Зато кабачки тянутся рядами вдоль улочек по сторонам холма, на

котором и располагался когда-то монастырь.

– Скажите, милая Мона, а какой бал ожидает нас сегодня?
– спросил Глеб.

– Даниэла попросила меня сохранить это до времени в тайне, -

улыбнулась милая Мона.

– Ну, хорошо. А что такое театрализованные, "вальсирующие" как вы

выразились, действа?

– Хорошо, два слова. Например, "бал Моцарта": кринолины, парики и сам

маэстро со скрипкой. Или "бал Штрауса": платья в пол, перья, цилиндры,

усы... и сам Штраус. Или "Кабаре. Одна тысяча девятьсот двадцать четвертый

год": шелковые "струящиеся платья", ленты через лоб, короткие стрижки,

длинные сигареты в мундштуках, голые плечи... и танго, и румба и... впрочем,

100

хватит. Да, ещё: Дана не скупится; все делает с шиком: костюмы, весь антураж,

высокая оплата музыкантам и артистам... Да...
– она что-то вспоминала -

иногда декорации, костюмы и прочее обходится ей весьма и весьма... Но она

считает это необходимым. Собственно балы проводит два раза в месяц, а

мистерии - по особым случаям.

– Спасибо, что... подсказали, чего мне ожидать. А веночки эти зачем?

Праздник какой-то?
– он показал на сосновые венки, которые были водружены

над входом в каждый из ресторанчиков.

– Нет - вновь очаровательно улыбнулась Мона - Это знак хойриге, то есть

того факта, что здесь производят и угощают вином последнего урожая. А вот и

наш ресторан. Он здесь - самый большой и самый модный. Дана приобрела его

лет 5 назад, кое-что, естественно, перестроив под свои "затеи".

Глеб сразу, только войдя в помещение, обратил внимание на

харизматичность оформления, сумрачность залов, рыцарский стиль. Этот стиль

обращал на себя внимание и в фойе, и в центральном зале с баром и в

ближайших залах справа и слева от центрального. Посетителей не было.

– Добрый вечер, фрау Мона... Добрый вечер, гер...?
– обратилась к

вошедшим метрдотель, симпатичная женщина "за сорок" с приветливой

улыбкой.

– Глеб. Меня зовут Глеб, - отрекомендовался Всеволожский, - Добрый

вечер.

– Добрый вечер, Терезия!
– поздоровалась Мона - Мы будем одни

сегодня?

– Конечно. Спецобслуживание для вас. Разрешите вас проводить. Хозяйка

подойдет позднее. Она занятна подготовкой представления.

Терезия проводила гостей в отдалённый зал.

– Будьте как дома. Так, кажется, говорят в России?
– она любезно и

радушно распахнула руки, приглашая к столу. Официантка подойдет через

минуту.

101

Стены из красного, потемневшего от времени кирпича, столы из толстых,

широких, отполированных досок. Кресла массивные, деревянные, но очень

мягкие и удобные. Один стол, большой, заставлен посудой и всевозможными

закусками. Второй, поменьше и стоящий чуть поодаль, заставлен напитками.

– Класс!
– восхищенно отметил Глеб Сергеевич, придвигая Моне кресло и

подавая её папку меню.

Усевшись сам и придав своему облику светский вид, он не спешил

изучать меню, а рассматривал стены.

– А можно взять в руки эти рыцарские доспехи, мечи, копья и щиты?
– по-

мальчишески резво-дурашливо спросил Всеволожский.

– Мне думается, вы сегодня скоро ими... наиграетесь - многозначительно

ответила Мона.

Подошла девушка-официантка. Совсем юная. На бейджике имя "Габи".

– Добрый вечер! Я к вашим услугам - просто, и чуть поклонившись,