Умножители времени

– Не трудитесь, я хорошо знаю историю. Но должно опять отметить: Тьма

и Свет путают людей. Этот Василий камни бросал, чтобы отогнать бесов от

храмов, а углы домов, где жили грешницы, целовал, чтобы опять же изгнать

бесов. Голым ходил, потому что вериги, цепи носил и хотел, чтоб люди видели,

что тело бесовское смирять надобно.

Через час пути головой и сердцем Глеба опять завладела Тая. У неё через

пять дней день рождения. Он, конечно, её поздравит. Он попробует поговорить,

объяснить ситуацию. Всё, что разрешит сказать Консультант. Зачем, зачем она

говорила с ним в дерзком тоне? Кто для неё этот китаевед? Уехать с ним в свой

день рождения?! А что должен делать он, Глеб Сергеевич? Ничего он в Москве

не поправит! Пусть эту вечную проблему выбора решит время. Эти два-три

месяца. Как замечательно обстоит дело в математике: самая трудная задачка

имеет решение. Единственное, верное, бесстрастное, справедливое. Раз - и в

ответе "вам сёстрам по серьгам"! А в жизни? То ли ты чистенький, то ли не

очень. Глеб задремал и за эти двадцать минут дрёмы ему приснился сон, будто

93

он на Красной площади распаковывает огромное джакузи, чтобы пригласить

людей к святому омовению. Из ящика выпадают многочисленные трубки,

шланги, они, как спрут хватают Глеба своими щупальцами, бросают его в

джакузи это, и оно ползет в сторону Храма...

Глеб вздрогнул, проснувшись, но не открыл глаза, а спросил Мону:

– Почему люди, не видя, не замечая простого, пытаются вычурностью

"залепить" нелепость. Или объясняют шестью словами то, для чего хватило бы

и трёх?

– Вы лестно думаете о людях. Большинство людей и в трёх словах

запутаются. Хватит двух: "вау", и "упс".

Они помолчали, выпили из термоса по нескольку глотков кофе.

– Скажите, - спросил Глеб, - а чем Даниэла занимается сейчас?

– Клиника пластической хирургии, салон красоты, ресторан. Она, я уже

сказала, кипучая натура. И везде - хозяйка! И вникает во все дотошно,

профессионально.

– И в хирургию?
– спросил Глеб, вспоминая фотографии.
– И вы, Мона?

– Да, мы - опытнейшие хирурги. В любой хирургии: и сердечной и

сосудистой... Стаж не менее ста лет. А опыт воин! Дана ещё

специализировалась в пластике, но и я могу... Мы учились в Академии военной

хирургии в Вене, работали в медико-хирургическом институте. Затем я училась

и работала у Фрейда в Венском университете. И считаю его настоящим

учёным! Мало ли что вы там с Ясперсом говорите, а повторные выборки дают

устойчивую статистику: из тысячи женщин более девятиста выбирают

футболку с запахом отца! А что касается... впрочем, не хочу об этом.

– Пожалуйста, Мона, два вопроса небольших. Можно?
– лукаво заискивал

Глеб.

– Валяйте, - ответила графиня.

– Зачем Фрейд придумал кушетку? Чтобы пациент полулежал?

– Да это просто одна из его фобий: не любил, когда пациент смотрит на

94

него, - засмеялась доктор Мона.
– И ещё это добавляло значительности! Ведь и

гонорары у доктора Фрейда всегда были значительные. Он шутил: "Плата за

моё лечение должна бить по карману пациента, иначе лечение идёт худо".

– И ещё вопросик: что характерно для его личной сексуальности и

вообще психики?

– Ничего себе вопросик! Попробую дать "ответик". Юному Зигмунду

девушки отказывали, и он приударял за сорокалетними дамами, мамами этих

девушек. Но и там - плохо. Он долго "не мог" и был девственником. Зато

потом "оторвался по полной"! Да ещё с морфием! И пациентам советовал...

– И ещё вопрос. Не о Фрейде. Какая она, Вена? Для вас лично.

– Любимый город, как Париж, как Прага. Мне, дорогой, не удержаться от

штампов: Вена степенная, плавная, вальсирующая. Лучший город для жизни.

Сравнить можно лишь с небольшими итальянскими городками. Венцы, как

итальянцы, умеют наслаждаться покоем. Прокатитесь с сестрой на трамвае по

Рингу утром, когда ещё тихо. Лучше в фиакре! Посидите в кафешке, но не на

главных улицах, а чуть в отдалении, где вашими соседями будут не туристы, а

коренные венцы. Консервативные - да, но, поверьте, все эти "фрау" и "герры"

утончённы изнутри! А как импозантны внешне! Ах, как я любила Вену начала

двадцатого века! Посидите, долго посидите в кафешке, попросите служащего

включить вам Штрауса или Малера, или Моцарта. Вам не откажут и ни за что

не поторопят косым взглядом, если вы третий час сидите с одной чашечкой

кофе. Наоборот, официант каждые полчаса будет приносить вам стакан воды и

улыбаться (венцы пьют кофе с водой). А пленительный и величественный

Шенбрунн. Дана может потащить вас в "Альбертину". Там много картин её

друзей-импрессионистов. А у сестры много воспоминаний... и о творчестве

тоже.

– А собор святого Стефана? А Хофбург? А улица Грабен?

– Я "затоптанные" места не люблю... Хотя... Дана живет близко от

"Стефана". Пешком минут двадцать пять всего.

95

Они опять помолчали. Мона выпила ещё кружечку кофе, выкурила

сигарету. Показались пригороды Вены. "Будем наслаждаться покоем", -

внутренне улыбнулся Глеб. Но вдруг ему снова пришел на ум вопрос:

– Я знаю, что Ремарк и Фрейд жили какое-то время в Швейцарии. И вы

там были?

– Да.

– И Швейцария для вас не оказалась классической страной покоя?

– Нет, не оказалась. А почему - не знаю. Может, потому, что там мне

было скучновато.

Она повернулась в сторону Глеба.

– Вы знаете, чем я себя развлекала... Ладно, расскажу. Когда ещё о

пластических операциях и не говорили, ещё в Первую Мировую, нам с