Увечный бог

Тарр прищурился: - Ты так и сказал капитану?

– Не знаю, жив или мертв Быстрый Бен, но если биться об заклад... могу представить, как сотня Сжигателей спешат оспорить мою ставку. Даже несколько сотен... Но если предложить пари Ежу или Скрипачу...
– Бутыл потряс головой, хлопнул по шее - его кто-то укусил.

– Ты ставишь, что он мертв?

– Нет, ставлю, что он жив. И более того. Ставлю на то, что он все еще в игре.

Сержант вдруг расплылся в улыбке.
– Рад видеть тебя с нами, Маг.

– Не так быстро, Тарр... извини, сержант. Не забывай, я не видел его конца. Говорят, было страшно.

– Страшнее не бывает.

– Гм... вот почему я не ставлю ни на что.

– Худ знает, что Скрип в тебе нашел, солдат. Иди с глаз моих.

Когда он поменялся местами с Кораббом, Каракатица мигом пристал: - Слушай...

– Кто я нынче, во имя Худа? Сам Рыбак?

– Кто? Нет. Корик тут сказал...

– О чем? Насчет Мочу Пьющего? Скрип не делает собственных карт, Карак. Он не мошенник. Значит...

– Насчет добычи, солдат. Добычи.

– Думаю, это был сарказм.

Улыба ухмыльнулась, но промолчала.

– Именно. Сам Дассем Альтор положил конец всякому грабежу...

– Мы завоевывали, не грабили. Оккупируя город, глупо брать добычу и творить насилие. Тронь горожан, и солдаты начнут гибнуть в дозорах.

– Мы и раньше не вводили такое в обычай. Но и тогда был шанс разбогатеть. В каждой роте был писец, все делили. Собранное оружие, доспехи. Лошадей и так далее. Победа в битве означала прибыль.

– Замечательно, Карак, - кивнул Бутыл.
– Но с нами храмовые сокровища. Жалование идет без задержек. По факту, сапер, мы воняем золотом.

– Это если доживем до получки.

– Так всегда. Не понимаю тебя.

Глазки сапера блеснули.
– Скажи, - прохрипел он, - ты дал бы за всё это нахтову жопу? Скажи, Бутыл.

Маг задумался. Четыре, пять, семь шагов.
– Нет, - признался он, - но и раньше меня богатство особо не тревожило.

– Ты молод, ага. Тебя влекут приключения. Но, видишь ли, в известном возрасте, повидав достаточно, ты начинаешь думать о жизни. Что с ней сделать. Начинаешь мечтать о хорошем домике или о комнате в достойной таверне. Да, ты знаешь, что так не будет, но все равно мечтаешь. Вот куда пойдет монета.

– И?

Голос сапера стал тише.
– Бутыл, я не думаю дальше ближайшей недели. Уже месяц не вспоминал о жалованье. Слышишь? Ни домика, ни таверны. Никакой тебе рыбацкой лодочки или, боги упасите, садика. Ничего такого.

– Потому что мы ходячие мертвецы, верно?

– Я тоже думал, всё как говорил той ночью Скрип. Но теперь думаю иначе.

Заинтересовавшись, Бутыл оглядел сапера.
– Продолжай.

Каракатица пожал плечами, словно ему вдруг стало не по себе.
– Что-то с нами случилось, вот и всё. Может, когда вторгались в Летер. Может, в Малазе или даже в И'Гатане. Не знаю. Погляди на нас. Мы армия, не думающая о добыче. Почему, думаешь, Корик начал высмеивать Улыбу, предлагать всё за мочу?

– Потому что сломался, - ответила Улыба.
– Потому что завидует.

– Потому, что всем плевать на серебро и золото, на покупку вонючих имений, разведение коней или морскую торговлю. Наверное, мы единственная на свете армия, которой ничего не нужно.

Улыба фыркнула: - Погоди, сапер. Ты не веришь, что когда мы порубим всех, кого положено, встанем победителями на поле - ты не веришь, что мы начнем отрубать пальцы, собирать браслеты, кольца, хорошие мечи и так далее?

– Нет, не верю, Улыба.

– Думаю, я согласен с Караком, - заметил Бутыл.
– И потом, может, ТЫ и начнешь...

– Почему я?
– возмутилась она.
– Не обо мне речь, и вообще...

– Пусть другой станет первым, - буркнул Бутыл.

– Ох, я прошлась бы, проверяя трупы, точно, - кивнула она.
– Нашла бы еще дышащего и чиркнула по горлу. Кольца и прочее говно? Забудь.

– Я именно об этом, - сказал Каракатица и поглядел на Бутыла широко открытыми глазами.
– Вот именно, маг. Вся армия спятила.

***

– Скрип теперь в капитанах, - прогудел Бальзам.
– Чего вам еще знать? Он мужик правильный. Был Сжигателем, не забыли? Поглядите, парни, на его старый взвод - ни одного не потерял. Если не какой-то бог за ним приглядывает, то кто?

Наоборот влез между Горлорезом, Мертвяком и сержантом.
– Слышали, что говорил Бутыл? Насчет имени и так далее?

Горлорез скривился: - И что?

– Он спрашивал, как мы получили имя.

– Ну?

– Ну, я думаю... э... думаю, это важно. Думаю, Бутыл что-то знает, но держит в секрете...

– Как закупоренный?
– сказал Мертвяк.

Визгливый хохот Горлореза вызвал проклятия в ближайших рядах. Ассасин чуть слышно вздохнул.
– Извините, вырвалось.

– Так потряси его, Борот, - призвал Мертвяк, - чтобы все выплеснулось. У него есть пробка, иди и найди, где именно.

Горлорез хрюкнул и подавился, стараясь сдержать хохот.

– Кончай, Мертвяк, - приказал Бальзам.
– Даже не думай.

– Но мы лишь поскребли верхний слой возможностей, серж...

– Видел, что Каракатица сделал с Кориком? Я тебя уложу, Мертвяк...

– Ты не можешь, ты сержант!

– Значит, могу. Идиот.

Наоборот сказал: - Бутыл - маг, как и я. У нас есть общее. Думаю, я его разговорю рано или поздно. Знаю, он чего-то скрывает.

– Ладно, - принялся гадать Мертвяк, - этот тип как-то выжил в кухне На'рхук, это впечатляет.

– И вернулся с капитаном Гуддом. Это внутренний круг, понимаете? Я подозревал уже давно.

– Наоборот, ты, похоже, наткнулся на правду, - заявил Мертвяк.
– Люди знания. Знают... что-то.

– Ну уж больше, чем мы.

– А может, и карту имеют. Уже расчертили и как мы переходим пустыню, и как берем еще одну империю. Вторую после Летера.

– Да мы и Вихрь раздавили. И выбрались из Малаза. Так ты теперь надо мной не насмехаешься, Мертвяк?

Тут все четверо, словно по команде, обернулись на взвод, что шел сзади. Сержант Тарр поднял брови.

– Слышал, Тарр?
– крикнул Бальзам.