Увечный бог

Прыщ понимает. Он одного со мной покроя. Один Худ знает, сколько этот тип сумел стащить в личные закрома. Ну, не один хитрый ублюдок найдется в армии.

Ты меня не получишь, Тавора. Не получишь".

***

Хмурый Прыщ встал и начал расхаживать по палатке, огибая складной стол и трехногий стул. Сделав три круга, он хмыкнул, застыл на месте.
– Химбл Фрап, ты там?

Низенький, круглолицый, однако тощий солдат скользнул внутрь.
– Ждал вызова, сэр.

– Каким отличным служкой ты стал, Химбл. Список готов?

– Да, сэр. А чего хотел лорд Кривоног?

– Сейчас разберемся. Давай, поглядим на твой гений, Химбл... о, позволь-ка разверну. Знаешь, удивительно, что ты вообще можешь писать.

Ухмыльнувшись, Химбл поднял руки. Пальцы на обеих кистях были чисто срублены на середине основных фаланг.
– Легко, сэр. Я и раньше писал не лучше.

– Большие пальцы на месте.

– Именно, сэр. Именно они и нужны.

Прыщ изучил пергамент, поднял глаза на клерка: - Ты уверен?

– Точно, сэр. Плохо дело. Восемь дней с нехваткой. Десять дней в мучениях. Какой путь избираем?

– Решать Адъюнкту.
– Прыщ сложил пергамент, отдал Химблу.
– Нет, не доставляй немедленно. Кулак высылает нам десяток отборных громил, охранять его личный резерв - запасы на целую роту. Прежде чем ты спросишь, отвечу: нет, я не думаю, что он будет делиться даже со своими лакеями.

– Верно говорите, сэр. Вот почему он гоняет солдат за один глоток. Будет первым?

– И единственным, по крайней мере среди кулаков. Полагаю, мы увидим у себя нескольких лейтенантов. Может, даже одного-другого капитана, выпрашивающего льготу для своих солдат. Как расходятся бутылки для мочи?

– Почти кончились, сэр. Если ожидали, что все будут кривиться - вы ошиблись.

– Они не дураки, Химбл. Дураки уже мертвы. Лишь мудрецы живы.

– Мудрецы, сэр. Как вы и я.

– Точно. Ну, давай усаживайся, готовься писать. Скажешь, когда будешь готов.

Химбл вытащил складень с палочками для письма, восковыми табличками и лампадой. Зажег фитилек, согрел кончик стило.
– Готов, сэр.

– Пиши следующее: "Личное послание от лейтенанта старшего сержанта походного квартирмейстера Прыща Кулаку Добряку. Наитеплейшие приветствия и поздравления с достижением нового ранга, сэр. Как любой может заметить, наблюдая возвышение Ваше и, смею надеяться, мое, добрые сливки хорошо пенятся и т.д. Но, как бы ни был я рад писать Вам, обсуждая все возможные разновидности идиом, увы, данное послание касается вещей по природе более официальных. Коротко говоря, мы предстаем перед лицом кризиса величайшего порядка. В соответствии с чем я скромно прошу Вашего совета и желал бы организовать особо секретную встречу при ближайшей оказии. Преданный лично Вам, Прыщ". Успел, Химбл?

– Да, сэр.

– Прошу, прочитай.

Химбл откашлялся, сощурился на табличку.
– Прыщ Добряку встреча тайно когда?

– Превосходно. Доставь немедля, Химбл.

– До или после того, что Адъюнкту?

– Гмм. Думаю, до. Разве я не сказал "кризис величайшего порядка"?

Химбл покосился на табличку, кивнул: - Сказали, сэр.

– Все верно. Исполняй, капрал.

Химбл принялся складывать вещички, гудя себя под нос.

Прыщ следил за ним.
– Рад, что тебя списали из тяжелой, Химбл?

Тот помедлил, склонил голову, размышляя.
– Рад, сэр? Нет, не рад, но ведь если пальцы отрубили, что ты можешь сделать?

– Слышал, один из твоих сотоварищей придумал специальную кожаную сбрую...

– У него только одной не хватает, сэр. Я потерял пальцы со щитом в первой атаке, а пальцы с мечом в четвертой.

– И теперь ты писец.

– Да, сэр.

Прыщ еще мгновение смотрел на него.

– Иди, Химбл.

Когда солдат ушел, Прыщ продолжил ходить кругами.
– Запомни, - бормотал он под нос, - переговорить с оружейником и кузнецом. Нечто мне подсказывает, что старые таланты Химбла вскоре понадобятся. Ради благополучия и долгого существования некоего Прыща, скромного и весьма старательного офицера Охотников за Костями.
– Он наморщил лоб. "Восемь, если с нехваткой. Десять дней мучений. Да помогут нам боги небесные".

***

Кулак Добряк провел рукой по голове, словно приглаживая волосы. На мгновение Лостаре Ииль жест показался милым. Мгновение прошло, она вспомнила о его репутации. В любом случае тревога на лице этого человека способна обеспокоить; она ощутила в его взгляде тихое недовольство.

Фаредан Сорт сняла перчатки.
– Адъюнкт, переход выдался трудный. Неровная почва разбивает фургоны, да и тягловый скот... семь животных захромали, их нужно забить. Как и двух лошадей хундрилов и еще одну из вашего табуна.

– Дела все хуже, - пробурчал Добряк.
– Эта Стеклянная Пустыня правильно названа. Адъюнкт, - тут он глянул на Сорт и Рутана Гудда, - мы обязаны высказать вам все дурные предчувствия. Такой поход нас сломает. Даже если удастся пересечь проклятые земли, наша эффективность в военном отношении будет весьма ослаблена.

Фаредан Сорт добавила: - Маги едины во мнении, что вода здесь недостижима. Если только мы встанем на несколько дней и попробуем выкопать глубокие колодцы. Очень глубокие колодцы, Адъюнкт. И даже тогда... ну, проблема в том, что магам неоткуда тянуть. Они бессильны. Ни один садок не покоряется, а значит, они не знают, есть вода глубоко под нами или нет.
– Она помолчала, вздохнула.
– Хотелось бы принести хорошие новости - мы бы ободрились.

Адъюнкт стояла за столом с картами. Казалось, она внимательно изучает земли Колансе, начерченные на промасленной коже неким купцом из Болкандо пятьдесят лет назад. Впрочем, заметки на карте никто из присутствующих не может прочитать...
– Нам придется пересечь гряду холмов или сопок, вот здесь, - она ткнула пальцем, - прежде чем сможем войти в провинцию Эстобансе. Я, однако, подозреваю, что враг окажется пред нами раньше. Пройдет или через перевалы на севере, или с востока. Или с двух сторон сразу. Очевидно, война на два фронта нам не выгодна. Перевалы станут ключом. Угроза из Эстобансе - самая значительная. Кулак Добряк, забейте всех лошадей моего табуна, кроме одной. Потребуйте от хундрилов уменьшить табун до одного скакуна на воина плюс десяток запасных. Кулак Сорт, начинайте выбирать людей в команды для перетаскивания фургонов - волы долго не протянут.

Добряк снова погладил кожу черепа.
– Адъюнкт, кажется, время стало нам врагом. Ну, в этом походе. Я гадаю, сможем ли мы увеличить продолжительность ночных переходов? Два звона до заката, два звона после рассвета. Это нас истощит, верно - но мы так или иначе будем измотаны.

– Фургоны, освободившиеся от провианта, - сказала Сорт, - могут взять доспехи и часть оружия солдат, облегчая их ношу. Можно также начать освобождение от излишних материалов. Уменьшим число кузнецов и оружейников. Снаряжение у нас в более-менее приличном состоянии - солдаты не теряли времени, занимались починкой и заменой. Бросив семьдесят процентов сырого железа, почти все походные горны и уголь для них, мы могли бы разместить воду и провиант в большем количестве фургонов, облегчая работу скоту и людям, не говоря уже об уменьшенной нагрузке на колеса.