Узы крови

Anberlin – Enjoy The Silence.

Apocalyptica – Not Strong Enough.

Морозы пришли неожиданно. За несколько дней вся некогда цветущая территория покрылась снегом и льдом. Буря не прекращалась. Мрачные облака с каждым разом все сильнее сгущались над всей Речной Мелью, обволакивая пространство сероватым туманом. Увидеть что-либо в таких погодных условиях – почти невозможно. Приходилось укрываться плащом и двигаться в нужном направлении. Ветер хлестал по лицу, словно плеть. Ноги проваливались в огромные сугробы, а тело дрожало от невыносимого холода. Слабые костры не помогали сберечь необходимую температуру, но позволяли на замерзнуть насмерть.

Поистине сложные времена наступили для Центрального региона. Главная крепость пала. Алчные еретики обосновались внутри, периодически устраивая жертвоприношения во имя самого Люцифера. Над полуразрушенными воротами подняли стяги с черным волком, а лазутчики сновали по мертвым лесами и вырезали партизанские отряды, один за другим. Ожесточенные схватки длились недолго. Пропитанный кровью снег изобиловал остатками человеческих конечностей. Завывание диких тварей начинало сводить с ума. Они почувствовали желанную добычу и поспешили на пир мертвецов. Рвать, терзать и уродовать до неузнаваемости, – такова их природа.

Солдаты, ранее уничтожившие целую деревню, пробирались сквозь разросшуюся по периметру бурной реки чащу. Лошади упрямо фыркали, отказываясь углубляться в кишащие хищниками дебри. Верхушки елей возвышались на фоне пробивающейся через облака луны. Темная полоска леса, подобно змее, ползла в сторону источника воды. Хруст под копытами заставлял убийц вздрагивать и оборачиваться. Гнетущая тишина настораживала, равно как и отсутствие зверей. Пальцы непроизвольно тянулись к эфесам вложенных в ножны клинков.

Треск сучьев, карканье вестников смерти, – все это действовало на пошатнувшиеся нервы. В скором времени ожидалось прибытие знаменитого Лжепророка. Им нельзя опозориться, иначе наказание неизбежно. Умалишенный проповедник навел ужас на собственных приспешников. Теперь одно лишь упоминание его имени вызывало не только животный страх, но и необъяснимое чувства некоего бессилия. Серебряные глаза, проникающие в недра души, казалось, извлекали оттуда все внутренности для предстоящей вакханалии.

Многочисленные слухи относительно личности загадочного священника вызывали пересуды и споры. Одни говорили, что он восстал из мертвых благодаря сделке с так называемым противником Божьим. Другие упоминали о тайных орденах, к которым тот якобы имел отношение. Третьи утверждали, что все вышесказанное –чушь, и он всего лишь простой безумец, не отличающий добра от зла. Исповедовать религию о безоговорочной власти, разумеется, куда интереснее, нежели вести огромное войско в неизвестном направлении.

Подозрительный звук, раздавшийся из-за крутого поворота, взбудоражил всадников и вынудил их резко остановиться. Усиленно вглядываясь в белую завесу, насильники не успели отреагировать на пронесшийся мимо силуэт. Блеснувший во тьме клинок ударил по конским ногам, перерезая сухожилия. Душераздирающее ржание сильно резануло по уху. Впрочем, незнакомец, воспользовавшийся замешательством врагов, нанес одному из них удар такой мощности, что почти разрубил того на части. Иные ублюдки, шокированные происходящим, вскоре последовали за товарищем.

Люцифер получил очередное жертвоприношение и удовлетворился произошедшим. Откинув темную прядь с лица, мужчина, закутанный в плащ, одобрительно кивнул в знак восхищения мгновенной реакции своих бывших воспитанников. Мальчишки не успели прийти в себя, как послышались громогласные звуки боевого рога. Еще одна группа разведчиков уничтожена. Такими темпами они избавятся от всех безбожников гораздо раньше прихода Никлауса с подкреплением. Если оно вообще будет. Опустив руку на морду единственного оставшегося в живых мустанга, рыцарь подтянул его к дороге, чтобы продолжить путь верхом.

– Хорошая работа, мальчики, – с нескрываемой гордостью произнес Мозер, вытирая окровавленный меч о подстилку под седлом. Заунывный вой рога привлек внимание четверых зачинщиков драки. – Чертов Мейсон никогда не даст повеселиться. Что же, на сегодня, думаю, хватит. По коням.

С этими словами он устремился вперед, к главному убежищу. Жалкая лачужка плохо подходила в качестве пристанища для такого количества людей, но иного варианта пока никто не предоставил. Метель закрывала обзор - приходилось ориентироваться по звукам противного инструмента. Младший Талли научился командовать и даже отдал ему приказ вернуться как можно скорее. Усмехаясь про себя, солдат подгонял учеников, а сам размышлял о недавнем расставании с королевой. Забавно, он до сих пор не мог прекратить так ее называть, хотя она не единожды просила его об этом.

Любопытно, когда война закончится, как она себя поведет? Сделает вид, что ничего не произошло, или ухватится за возможность как можно быстрее уехать из страны? Боже, почему Лэнса нет рядом когда он так нужен? Старший брат слишком рано ушел на Ту Сторону и оставил их здесь совсем одних. Тирелл помнил каждое мгновение, каждое терзание на лице умирающего. Острие кинжала медленно вошло в грудную клетку, разрывающуюся на части из-за непрекращающегося кашля, и провернулось с пугающим мастерством. Изношенное сердце совершило последний удар и затихло навеки.

Столько крови. А Ира, несчастная, потерявшая любимого человека, проспала больше двух суток, практически не вставая. Жуткие ночные кошмары не отпускали девушку вплоть до того момента, пока он не взял ее за руку и не заснул около кровати. Кажется, этот невидимый барьер обоюдного равнодушия испарился, будто его не было. И отныне они считали себя чем-то большим, нежели обыкновенные обитатели одного замка. Их держала мистическая эмоциональная связь. Совместные разговоры, длившиеся по нескольку часов. Он носил ей ужин, а она, опираясь на подушки, ностальгировала по первой встрече с Лэнсом.

Ее глаза сияли от счастливых воспоминаний. Она говорила долго, все время только о нем. А он, утративший брата, не останавливал ее до полного изнеможения, до дрожи на губах. Странная улыбка блуждала в уголках мужского рта на протяжении всего пути. Животное, привыкшее к новому хозяину, почувствовало, как трензель больно впивается в рот, терзая полость. Резко затормозив перед крутым обрывом, лошадь вынужденно попятилась назад, а затем развернулась и спустилась по безопасной местности. Хорошая встряска иногда может вытащить из размышлений о бренности жизни.