Узы крови

Стрела, пущенная в самый критический момент, свалила одного из предполагаемых цареубийц на землю. Остальные, перепуганные и дезориентированные, попытались сбежать, однако их постигла та же участь. Стараясь не двигаться, Ланнистер просто стоял с поднятыми кверху ладонями, в надежде найти глазами своего спасителя или хотя бы узнать, свободен ли путь для отступления. Внезапно он почувствовал чужую руку на собственном локте, вытянувшую его из импровизированной пропасти. Клаус одарил новоприбывшего сторонника недоверчивым взглядом. Тот, в свою очередь, ответил благодушной улыбкой, являющей белоснежные зубы.

Сняв шлем, незнакомец позволил кудрявым волосам соломенного оттенка упасть на вспотевший лоб с едва заметными морщинками. Гладко выбритый подбородок свидетельствовал о принадлежности юноши к знатным домам Востока. Нагрудник, не обременённый тяжелыми пластинами и отполированный до режущего по глазам блеска, отражал солнечные лучи. Рисунок, изображающий три горящие свечи, не стерся, как у подавляющего количества бравых вояк. Значит, он недавно познал столь приятное чувство, как возможность перерезать чью-то ниточку жизни. Весьма прозаично.

Все закончилось довольно быстро. Жалких трусов, посмевших дезертировать с поля брани, окружили плотным, непробиваемым кольцом из щитов, сверкающих клинков и блестящих шлемов с голубым плюмажем. Близнецы сумели перегруппироваться и сомкнуть ряды, перекрывая все пути к отступлению. Воссоединившись с нежданным подкреплением, они одним махом разнесли сопротивляющихся ублюдков. Казалось, обезумевшая толпа готова была пасть ниц, если бы не рубящие движения недругов. Вожак сказал, что в пленных надобности нет, поэтому их нещадно истребляли, даже не слушая просьб о пощаде.

Для армии, неискушённой сражениями, это был величайший день. Поколение юнцов доказало свою храбрость и умение не только орудовать топором, но и использовать всевозможные блага цивилизации. Ветераны умело направляли своих учеников, при этом не забывая разрабатывать гениальные тактически планы. Знаменитый Келвин смог уничтожить целый полк, не получив ни единой царапины. Марбранд сравнял с землей почти все шатры, находившиеся в пределах досягаемости. Раненные, будучи не в состоянии передвигаться самостоятельно, погибли страшной смертью, не успев выбраться из палаток. Дилан же предпочел сражаться бок о бок со Старком.

– Прошу прощения за такое неуважение, Ваше величество, – с этими словами незнакомый рыцарь упал на колени, опираясь на выставленный перед меч. Склонив голову в почтенном уважении, он продолжал стоять в неудобной позе, пока не услышал позволения встать. – Я узнал, что новый правитель Беленора готовится к походу на Юг против небезызвестного Голодного Волка. И ради этого я прибыл сюда. Разрешите мне стать вашим другом и соратником. И, в качестве скрепления договора между нами, я хочу преподнести вам маленький подарок.

Вудро Борелл, истерзанный, изуродованный и испачканный, со связанными руками, сконфуженно двигался мимо обозленных противников. Кровь ручьями струилась по разбитому лицу, стекая по измятому панцирю. Один из надзирателей стукнул его по черепу, в результате чего тот рухнул на колени. Прямо перед королем. Предатель заслужил подобного к себе отношения. За этим последовали мольбы о милосердии, изрядно повеселившие всех собравшихся. Веселый хохот сопровождал каждую фразу никчемного клятвопреступника.

– Ничтожная тварь, – процедил Кокшо сквозь плотно стиснутые челюсти. Оружие так и просилось наружу, из ножен. Желание покончить со всей этой чушью возобладало. – Ваше величество, прикажите избавиться от него. Он недостоин жизни.

Народ взревел, поддерживая кровожадного лорда. Раненные солдаты постепенно окружали главного виновника всех злодеяний. Если бы не сдерживающий фактор в виде колеблющегося кронпринца, то они бы разорвали жертву на куски. Проклятия, ругательства и плевки сыпались на непокрытую голову, склоненную к земле. Приговор должен быть суровым, соответствующим проступку. Суженные зрачки пожирали так называемого мятежника, заклинающего о прощении. Это невозможно. Слишком много грехов за жалкой душонкой. Эндрю, поддерживающий отца за окровавленный локоть, жаждал получить отмщение.

– Где остальные? – поинтересовался государь у безмолвной публики. Неужели они смели упустить зачинщиков междоусобицы? Лорд-командующий и его сподвижник Клиган из Собачьего Холма. Проклятые мерзавцы. – Не говорите мне, что позволили им так просто уйти.

– Я всегда подозревал о непригодности твоего войска, но чтобы оказаться настолько правым? – насмешливый тон привлек всеобщее внимание к его владельцу. Молодой наследник неприступного замка гордо дефилировал мимо удивленной толпы, неся в руках символ безоговорочного триумфа. Громоздкий шлем, преодолевший барьер из окруживших пленника людей, рухнул прямо у ног первородного. – Славное зрелище, а? Конечно, я планировал сделать это эффектнее и притащить сюда тушу подонка, а не жалкий артефакт, но она оказалась чересчур громадной.

– Быстро же ты меняешь приоритеты, Вильгельм, – фыркнул недоверчивый Ланнистер, вспомнивший об их первой встрече. Обоюдная ненависть перерастает в крепчайшую дружбу? Пора перестать следовать жизненной позиции: подрались – подружились. Чересчур банально.

– Да брось, Лев. Обиды уже не в моде, помнишь? – усмехнувшись, Баратеон сделал то, чего от него никто бы не смог ожидать: неожиданно опустившись на одно колено, он вдохнул свежий воздух полной грудью, а затем произнес: – Я отдаю честь твоему уму и боевым навыкам. И присягаю на вечную верность. Моя никчемная жизнь отныне принадлежит тебе.

– Вечную, говоришь? Заманчивое предложение. Следовало бы мне разрубить тебя на части прямо сейчас, – забавлялся главный среди Небесных Королей. Тем не менее, он все же соизволил подойти ближе и протянуть широко раскрытую ладонь павшему ниц вояке. – Но не ради этого я рисковал жизнью. Что же, добро пожаловать в армию самоубийц и отступников.

– Да-да-да-да, душещипательная сцена и прочая ерунда, – Келвину уже не терпелось насладиться муками недальновидного предателя. Чем быстрее они покончат с ним, тем скорее вернутся в замок и подготовятся к настоящей, полномасштабной битве. – Боже Всемилостивый, покончите уже с ним и обнимайтесь себе на здоровье. Только зря тратите драгоценные минуты. Я хочу лично убедиться в том, действительно ли у предателей кровь иного оттенка.

– Стой! Подожди! – закричал второй сын Лэнса, пробираясь сквозь ряды товарищей и соратников. Перегородив венценосцу путь к изнывающему от боли капитану иного лагеря, он тем самым выказал неуважение и неподчинение одновременно. – Хватит! Он же попросил пощады. Почему бы тебе не оказать ему услугу и не взять в плен?

– Не встревай, глупый мальчишка!
– рявкнул Кокшо, угрожающе насупливаясь, точно одичавший зверь. Пульсирующая жилка не давала ему покоя, равно как и испарина на лбу. – К черту милосердие, изнеженный ты щенок. Это, мать твою, война. Здесь нет места глупому сердоболию. Даже твой вечно надушенный отец это понимал. Запомни ты наконец, что для тех из нас, кто карабкается на вершину пищевой цепи, милосердия не существует.