Узы крови

– Убийца, – проскрежетал Темплтон, осматривая подаренную шпагу. Ей он проткнет черное сердце лживого шакала. Змей не видел смысла избегать дуэли с неопытным мальчишкой, однако его грозный вид и расширенные зрачки настораживали и даже пугали.

– Да брось, Рекс, – наигранно улыбнувшись, охотник за головами припал к земле. Его конь беспомощно размахивал копытами, стоило ему приблизиться к пропасти. – Да я беззащитен и неопасен. Смотри. – Он выставил раскрытые ладони вперед. – Нет-нет, я потерял оружие в той перебранке. А ты не можешь сражаться со мной. К тому же, у нас в жилах течет одна кровь. Мы же… Мы же семья! К тому же я был под пагубным влиянием Гэбриэля! Ты же наверняка слышал о нем. Так вот, он меня заставил.

– Как я могу тебе верить? – медленно сокращая расстояние между предполагаемым противником и собой, гвардеец не спешил делать резких движений. – Все, что ты говорил мне раньше, было ложью.

– И что же ты сделаешь? – полюбопытствовал занервничавший нечестивец, отходя к недовольному мустангу. – Ах, неужели убьешь старенького дядю? – заметив признак колебаний, кавалер нахмурился. Незаметно ощупывая рукой седло, под которым хранилось дополнительное вооружение, лорд Колеса продолжал разыгрывать невиновного. – Нет, племянничек, ты не сможешь. Это противоречит твоим обетам и всем рыцарским канонам, прописанных в скучных книжках вечно ноющих ханжей. У вас это семейное. То же самое погубило твоего папочку – благородство.

Выхватив клинок из тайника, Уэйнвуд намеревался застать замешкавшегося врага врасплох. Испугавшийся жеребец, заслышавший неприятный звон стали, взвился на дыбы и ускакал в неизвестном направлении. Тем лучше, не придется щадить глупца. Приготовившись избавиться от еще одного представителя клана темных звезд, сир занес орудие над уязвимой головой родича, но мощный толчок отбросил его назад в самый ответственный миг. Свежий кровоточащий рубец появился в области живота. Вовремя подоспевший Колемон не посчитал нужным тратить драгоценные секунды на разговоры. Тогда гадюка поняла, в каком безвыходном положении очутилась. Да, такие ситуации происходили нередко. Борцы за освобождение рабов часто окружали его на темных улочках города или же пытались изловить на берегах заливов, куда он прибывал вместе с товаром.

– Какая прелесть. Враги и предатели объединились во имя общей цели. Я польщен, – с нескрываемым триумфом проговорил безбожник, разминая хрустящие плечи. Рана жгла, но передвигаться он мог. Против двоих ему не выстоять, посему остается лишь один выход. Взглянув на чернеющую бездну, он непроизвольно сглотнул. Вот такого точно не случалось. – Запомните мои слова, пожалуйста. Я не злодей, слышите, я просто делаю свою работу!

Никто не пытался его остановить. То ли из интереса, то ли от понимания того факта, что это безуспешная затея. Расставив руки в стороны, убийца легендарного ветерана прыгнул. Наблюдая за тем, как разбивающиеся о скалы волны поглотили очередного смертника, оба соратника задумчиво глядели в пустоту. Да, Утес отныне принадлежит роялистам. Преданный Кагэтора, без чьей поддержки никто бы не справился, получил в награду живого и невредимого сына, освобожденного из оков. Потерявшего сознание Рагнара нашли лекари и благополучно вылечили. Вастерлинг наконец-то обрел покой, более не вспоминая о погибшем брате. Остальные солдаты, лорды и вельможи торопились написать государю радостные вести. Его дом больше не находится под властью сомнительных мятежников. Завтра все они похоронят самоотверженного Блэквуда, а затем, после пары дней траура, начнут праздновать.

– Ты говорил, что Эндрю выбросил свою шпагу в море, – неожиданно напомнил Рекс, не прекращая изучать змеиное тело на изящном эфесе. Ручная работа. Первородный сдержанно кивнул. – Я этого не сделаю. Он жив. Я чувствую. И это значит, что мне все понадобится для того, чтобы уничтожить его окончательно.

– Надеюсь, ты понимаешь, что я солгал, когда сказал, что твои мать и брат здесь? – робко задал вопрос принц, на что получил такой же сдержанный кивок. Забавно.

Юго-Восточное направление.

Он осторожно выводил последнюю линию, стараясь не нарушить общие пропорции. Бумага тряслась с непривычки, а карандаш часто выскакивал из дрожащих пальцев и падал на пол. В очередной раз усмехаясь из-за своей неизвестно откуда взявшейся неловкости, Клаус наклонялся и подбирал неизменный атрибут художника. Больше года он не практиковался. Расположившаяся на постели девушка, прикрывшая свою наготу шелковым одеялом, стала его музой, его вдохновением. Роскошные черные волосы рассыпались на подушке, прекрасно оттеняя темно-синие глаза. Их никто не тревожил. Полураздетый живописец щеголял рельефными мышцами, украшенными многочисленными шрамами. Не прекращая смеяться, он умышленно долго выводил каждую черточку, чтобы подольше наслаждаться интимностью момента. Прошло не больше недели с того дня, как они отвоевали центральную крепость во всей области и восстановили порядок на этих землях.

Ежедневные праздничные гулянки начинали утомлять, хотя и заканчивались самым желанным образом – уединением с возлюбленной. Только они и бесконечная ночь с миллиардами ярчайших звезд. Отрицать бессмысленно – это чертова любовь. Но вот можно ли расценивать это как предательство в отношении той, что погибла, унося с собой непорочное чувство? Не единожды задаваясь подобным вопросом, Ланнистер обычно фыркал и отгонял неугодные мысли. К сожалению, образ Анны затмил все остальные. От природы красивая и обаятельная, искушенная во всех рыцарских забавах, не по-женски смелая наездница, страстная охотница, она уже внешностью и глубоким внутренним миром пленила сердце пылкого венценосца. С нескрываемой гордостью Лев наблюдал за тем, как эта дочь грациозных Птиц поутру выезжает во главе пестрой кавалькады.

Что-то светлое и радостное, что-то трогательное и романтичное наполняет сурового и не привыкшего к простым радостям жизни полководца. Появление этой королевы – словно живительный бальзам на израненную душу, словно согревающие солнечные лучи юности и красоты. Несмотря на перенесенные страдания, Никлаус остался все тем же мальчишкой, нуждающимся в любви и ласке. Ему, слегка очерствевшему из-за бесчисленных военных походов, внушала невольное уважение ее мужественная отвага. Целыми днями способна эта молодая женщина в бешеной скачке мчаться без устали впереди всей свиты, при этом одаряя замешкавшегося короля насмешливым взглядом, что распаляло еще больше. Под чарующей приветливостью, несомненно, таится железная, непоколебимая гордость.

Нежное, легкое, женственно-округлое тело скрывает необычайную силу и энергию, способную противостоять резким припадкам уныния одноглазого затворника. Ее уже не смущало отсутствие, в сущности, не жизненно важного органа. Леди Сванн могла развеять печаль своего неутомимого спутника. Бесстрашные приключения всегда ее притягивали, даже неотразимо манили неким неведомым очарованием чего-то дикого и опасного, ибо отдаваться чему-либо всеми силами своего существа, всем пылом любви, всей необузданностью страстью – сокровенное призвание энергичной натуры. Неприхотливая, выносливая, точно воин, точно охотник, во всех этих гонках на берегу и похождениях, она умеет быть совсем другой рядом с угрюмым монархом. Повелительница во всеоружии, самая очаровательная юная особа, способная легко и непринужденно разжечь внутри давно погасший огонь, возбудить умершие желания и пробудить дремлющего зверя.

Совершенная противоположность своему бесстрастному и невозмутимому старшему брату, который основывался на практичности собственного ума, нежели на тщетных эмоциональных порывах. Две абсолютно разные личности, связанные родственной связью и, на удивление, глубокой привязанностью. Рано потеряв родителей, Дориан заботился о сестре, всячески защищая ее от нежелательных кавалеров. Тем не менее, он не стал препятствовать ее связи с новоявленным правителем Беленора. Конечно, он внимательно следил за стремительным развитием их отношений, но предпочитал не вмешиваться открыто. Лишь изредка, будто невзначай, задавал нужные вопросы, после чего менял тему разговора. Аристократ осознавал заманчивость такого союза и не имел ничего против места при дворе. Честолюбивые планы отнюдь не плевали на мнение Анны – ей было хорошо, а значит опасности нет.

Недавно Оленьи Рога потрясло из ряда вон выходящее событие. Вильгельм, никогда не любивший демонстрировать истинные эмоции на публике и придерживавшийся образа ярого ненавистника окружающих, сделал предложение своей любовнице – Лилит. Не обращая внимания на изумленные взоры, он просто опустился на колено и спросил, не желает ли единственная дочь легендарного Винсента носить не менее именитую фамилию. Разумеется, после совместных ночей, проведенных в покоях признанного владыки Штормовых Земель, ни о каком отказе не могло быть и речи. Церемония не отличалась от стандартного пира в честь славного триумфа, однако Баратеон все же был вынужден произнести клятву перед Богом и его служителем. Невыносимая кара для того, кто разуверился еще с детства. По этой причине Джером не мог перестать посмеиваться себе в кулак, пытаясь сохранить спокойствие.