Узы крови

Тонкс шумно вздохнула.

– Плакать сейчас бесполезно, – сказала она. – Давай я перенесу тебя в Амстердам. Там ты скорее узнаешь, что произошло.

Гермиона скрестила руки на груди, и свет ее палочки теперь падал ей за спину.

– Я сама могу, – проворчала она.

Тонкс подступила ближе.

– Нет уж, – нахмурилась она. – Я должна быть уверена, что ты отправишься именно в Амстердам, а не еще куда-нибудь.

Гермиона несколько мгновений ошарашено смотрела на нее. Тонкс говорила и выглядела так сдержанно и рассудительно, так спокойно, будто давно свыклась с мыслью, что ее близкие могут погибнуть в любой момент. Она, судя по всему, воспринимала это как что-то само собой разумеющееся.

– Грюм погиб, – глухо пробормотала Гермиона, сама не зная, для чего.

Нижняя губа Тонкс дрогнула. Она отвела взгляд и несколько раз быстро моргнула, затем шмыгнула носом и твердо сказала:

– Я должна доставить тебя в Амстердам.

Гермиона продолжала смотреть на нее. Тонкс вздохнула.

– Больше всего Аластор терпеть не мог непрофессионализма, – сказала она. – Он часто повторял: «Мы – авроры, мать вашу, единственные, кто не имеет права паниковать и проситься к мамочке, ведь мы осознанно сделали этот выбор. Поэтому засуньте свои эмоции в задницу». Сегодня я дважды его ослушалась, и не знаю, чем все закончилось бы, если бы ты не удержала меня. Спасибо.

Гермиона машинально кивнула.

– Идем, – Тонкс протянула руку.

Когда они аппарировали на противоположной от отеля стороне улицы, Тонкс произнесла:

– Ты не паникуй, если Регулуса долго не будет. Если он смог сориентироваться, то, скорее всего, забрал Сириуса к этим Делакурам.

Гермиона внимательно вгляделась в ее лицо.

– Ты же не винишь его в смерти Грюма?

Тонкс скептично усмехнулась.

– Я прекрасно понимаю, что Риддл взял дементоров с собой, чтобы, так сказать, дезориентировать противника. Я тоже видела, как сильно эти твари действуют на Регулуса. И знаю, что в другой ситуации он бы непременно аппарировал вместе со Стеллой и Сириусом сразу.

Из-за поворота появились Северус и Гиневра. Гермиона махнула им, и на их лицах отразилось облегчение.

– Мне жаль, – сказала она, вновь повернувшись к Тонкс.

Тонкс грустно улыбнулась и отвела взгляд.

– Он умер в бою, как всегда и хотел, – задумчиво протянула она.

***

Регулус смотрел в пылающий в камине огонь, прижав крепко сжатый кулак к губам. Кретин. Надо было сразу аппарировать вместе со Стеллой и Сириусом. Надо было думать головой, соображать следовало быстрее, а он не смог элементарно взять себя в руки.

– Нужно! Было! Думать! Головой! – вслух прорычал он, после каждого слова ударяя кулаком по колену.

И вновь его передернуло при одном воспоминании того, что он увидел, когда появились дементоры: он увидел инферналов так ясно, будто они утаскивали его под воду здесь и сейчас, и склизкие руки дементоров казались их руками. Ни разу со времени его возвращения это воспоминание не являлось ему так отчетливо – оно всегда было размытым, как ночной кошмар, почти стерлось из его памяти. А теперь вспыхнуло с новой силой. Теперь он помнил каждую деталь, каждую судорогу ужаса, пронизывающую тело, каждое прикосновение ледяных рук. Его передернуло от внезапно пробежавшегося по спине холодка, и он, натянув рукава рубашки почти до кончиков пальцев, съежился и обхватил себя руками.

С улицы послышался хлопок аппарации, отвлекший Регулуса от этого кошмара. Он поспешно поднялся, почти вскочил, и вышел в прихожую встречать Тонкс.

– Гермиона в Амстердаме, – сказала она. – Все в порядке. Как Сириус?

– Нарцисса еще работает, – тихо проговорил Регулус.

Она кивнула. Наступило тягостное молчание. Регулус вдруг почувствовал себя виноватым перед ней.

– С похоронами месье Делакур все уладит, – глухо сказал он. – Он сейчас поехал по этому делу. Грюма похоронят завтра же, на магловском кладбище.

– Ах, какое же дерьмо, – пробормотала Тонкс и бессильно опустилась прямо на пол прихожей, привалившись спиной к стене и запустив пальцы в посеревшие волосы.

Регулус стоял над ней, не смея пошевелиться.

– Я очень виноват, – наконец, выдавил он.

Она подняла голову.

– Что? Не неси чушь. Вы с Сириусом очень… – она безрадостно усмехнулась, – «понравились» дементорам. Все дело в них.

Регулус почувствовал себя только хуже оттого, что Тонкс его утешает. Но в этот миг хлопнула дверь, и в прихожую вышла Талия. Ее лицо было белым, как мел.

– Что? – дружно выдохнули Регулус и Тонкс.

Глаза Талии наполнились слезами. Тонкс вскочила на ноги.

– Тали, что? – Регулус шагнул к ней.

Нет, этого не может быть!

– Все обошлось, – всхлипнула Талия.

Облегчение было таким огромным, что Регулус почувствовал слабость в ногах. Он оперся рукой о стену и выдохнул, на мгновение уронив голову.

– Извините, – пролепетала Талия. – Я просто… так боялась… снова… потерять его…

Регулус собрался с силами, оттолкнулся от стены и обнял ее. Талия уткнулась носом ему в грудь и горько заплакала. Тонкс шумно вздохнула, запрокинув голову.

– Хочу напиться, – надтреснутым голосом объявила она.

Талия отстранилась от Регулуса, шмыгнула носом и, как это было ей свойственно, быстро взяла себя в руки и стала сосредоточенной.

– Нельзя, вам завтра улетать, – сказала она Тонкс и повернулась к Регулусу. – Сириус не сможет завтра лететь. Он только через неделю достаточно оправится. Лети ты в первой группе, ты же первый в очереди наследников, Гримм, если только он действительно может это сделать, явится к тебе.

– Ладно, хорошо, – Регулус потер лоб. – Я… мне нужно в Амстердам. Ненадолго.

– Заночуй уже там, – деловито отозвалась Тонкс. – Нужно наложить на дом Делакуров защиту на всякий случай. Не хватало еще, чтобы из-за нас с ними что-нибудь приключилось.

Регулус молча кивнул, посмотрев на нее. Тонкс выглядела собранной и спокойной – ее выдержка впечатляла: Грюм ведь был для нее вторым отцом. Но, должно быть, она сейчас неосознанно старалась сделать все возможное, чтобы он гордился ею. Пусть даже посмертно.

– Я хотел сказать… – начал он.

– Да, вам всем жаль, – кивнула она с прежней деловитостью. – Я это знаю. И мне сейчас больше всего хочется остаться одной, поэтому отправляйся в Амстердам, а мы с Талией наложим чары, и этот день, наконец, закончится.

Нет, ее выдержка не просто впечатляла, она стояла выше всяких похвал. Регулус опять кивнул и вышел, на ходу накидывая куртку. Шарф, подаренный Сириусом, он тоже не забыл прихватить, с внезапным трепетом отнесшись к этому подарку.

В отеле он, как и было условлено, назвался месье де Бержераком, взял комнату и поинтересовался, в каком номере остановилась чета Грантов с дочерью.

Когда тремя минутами позже он постучал в их дверь, открыл Снейп. Гермиона стояла у него за спиной – очевидно, она первой бросилась к двери, чуть не позабыв про осторожность.