Узы крови

You know you twist your little girl,

twist, little girl.

You know you twist so fine,

twist so fine

Come on and twist a little closer, now,

twist a little closer,

And let me know that you’re mine,

let me know you’re mine.

Под его обжигающим взглядом она чувствовала себя обнаженной, и ей с каждой секундой все больше нравилось это чувство. Она тоже положила руки ему на пояс и запрокинула голову, заглядывая в его темные глаза и блаженно улыбаясь. В голове туманилось от его близости, хотелось, чтобы этот танец никогда не кончался, нет, чтобы он имел другое продолжение, чтобы они остались только вдвоем. Она высвободилась из его рук и, подняв руки над головой, танцевала, медленно поворачиваясь вокруг своей оси, наслаждаясь тем, что он не может оторвать глаз от ее фигуры. Затем она обвила его шею руками, и он наклонил ее под последние аккорды песни.

Гермиона тихо засмеялась, запустив пальцы в его мягкие волосы и прижавшись лбом к его лбу. Она чувствовала себя свободной и способной на любое сумасбродство. В животе порхали огромные бабочки, а в голове взрывались фейерверки.

_____________________________________________________________

Frank Sinatra – Let It Snow

Frank Sinatra – Moon River

Frank Sinatra – I Love You, Baby

The Beatles – Twist and Shout

***

Гиневра сидела на диване, положив голову на плечо Северусу и наблюдая за остальными. Время близилось к утру, все уже наплясались и порядочно устали, свечи догорали, в камине потрескивал огонь, а за окном завывал ветер, и гостиная была на редкость уютной.

Тонкс умостила на журнальном столике целую батарею печеных картофелин, воткнула в них по бенгальскому огню и теперь с чрезвычайно важным видом поджигала. Глядя, как ее палочка высекает искру, Гиневра невольно коснулась своего амулета.

– Итак, – протянула Нарцисса. – Пост закончился. Надеюсь, никто не будет против, если мы сыграем свадьбу в ближайшее воскресенье?

Нарцисса в последнее время очень изменилась, стала более непосредственной; она и выглядела и вела себя так, будто у нее гора с плеч свалилась. И будто она самая счастливая женщина на земле.

– Цисса, я не уверен, что мы сможем пригласить достаточное количество журналистов, чтобы назвать эту свадьбу главным светским событием этого года, – со скорбной миной уведомил Сириус.

Нарцисса засмеялась и в отместку бросила в него диванную подушку.

– Не поверишь, я это как-нибудь переживу, – с кокетливым видом ответила она и то ли шутливо, то ли вполне серьезно добавила: – Я им потом фотографии разошлю.

– Только не забудь договориться о цене, – забавно пошевелили бровями Сириус. – Вдруг удастся компенсировать стоимость твоего приданого.

Все опять засмеялись.

– Тебе ни сикля не перепадет, – предупредила Нарцисса.

– Вот так всегда, – вздохнул Сириус. – Люди неблагодарные существа.

– Я позволю тебе вести меня к алтарю, – снисходительно взмахнула рукой Нарцисса.

Сириус поперхнулся вином.

– Собственно, глава рода, тебя это и ждет, – ехидно подметил Регулус.

Удивительно, но Сириус даже не нашелся с ответом, стараясь осознать свою почетную роль.

– Я предлагаю устроить двойную свадьбу, – внезапно сказала Нарцисса и все взгляды устремились на Гиневру и Северуса.

Гиневра застыла. Так скоро? Не то чтобы она надеялась по прошествии сорока дней еще как-нибудь оттянуть день свадьбы… хотя нет, все же надеялась.

– Прекрасная идея, – вдруг встряла Гермиона.

– Мне тоже нравится, – поддержал ее Северус.

Впору заподозрить их в сговоре. Теперь уже все внимание было приковано к Гиневре. Судя по взглядам, никто не ждал от нее отказа. Северус тоже обратил к ней испытующий взгляд, и она поняла, что, если не согласится, то они с ним очень долго будут в ссоре. А ссориться с Северусом было просто ужасно. Она вздохнула и обреченно кивнула.

– Выпьем, – поднял бокал Сириус: он не предлагал, а констатировал факт.

– За любовь, – Талия отправила Гиневре ехидную улыбку, и у нее возникло крепкое подозрение, что она тоже участвовала в общем сговоре.

***

Под утро, когда все, включая ее жениха, понемногу начали расходиться по своим комнатам, Гермионе ничего не оставалось, кроме как удалиться. В гостиной еще оставались Сириус с Талией, чета Тонксов и Нарцисса с Уолденом – звучала медленная тихая музыка, и они танцевали, тихо переговариваясь, каждая пара в своем маленьком мире. Гермионе здесь делать было больше нечего, и она вознамерилась уйти, но тут заметила забытую рядом с патефоном пластинку Битлз. «Очень мило с его стороны», – недовольно подумала она, взяла пластинку и устремилась наверх, дабы сделать Блэку гневный выговор. Впрочем, она не могла бы с чистой совестью сказать, что шла в его комнату без всякой задней мысли, но осознала это, только бесшумно скользнув внутрь без стука. «Ведь могла бы и постучаться», – сказал ехидный голосок внутри, подозрительно напоминая голос Стеллы. А в следующий миг все мысли куда-то улетучились.

Регулус стоял спиной к двери и стягивал свитер, ухватившись руками за шерстяную ткань на спине. И это было очень красиво: черный свитер скользил вверх, оголяя белоснежную кожу, две впадинки на пояснице по бокам от позвоночника, движение лопаток, мышцы на руках чуть напряглись. Он наклонил голову и стянул ворот, отчего волосы растрепались и встопорщились в разные стороны. Еще пара движений, – лопатки движутся под кожей, – он высвободил руки и распрямил плечи. Гермиона никогда раньше не замечала с такой ясностью, что мужчины распрямляют плечи как-то совсем иначе, чем женщины, – будто в этом движении проскальзывает ощущение уверенности в силе собственного тела. Женщина распрямляет плечи и чувствует себя красавицей, мужчина разворачивает крепкие плечи с осознанием своей физической силы.

Гермиона застыла, завороженная открывшимся зрелищем, и, когда Регулус обернулся, еще несколько мгновений бестолково молчала. Затем щеки залил румянец, она поспешно подняла руку, продемонстрировав альбом Битлз.

– Очень мило с твоей стороны тут же забыть про мой подарок! – негодующе воскликнула она. Нападение – лучшая защита.

Регулус как-то странно улыбнулся: никакого раскаяния, одно ехидство, будто она что-то смешное сказала или выставила себя полной дурой.

– Точно, извини, – он даже не потрудился придать своему голосу виноватые нотки: одно сплошное веселье.

Гермиона опешила. Регулус сделал пару шагов в ее сторону и протянул руку. Она машинально отдала пластинку, не зная, как объяснить его бессовестное поведение.

– Могла бы домовика прислать, – вкрадчиво уведомил он, помахав пластинкой в поднятой руке, и для чего-то с ленивой медлительностью обошел ее кругом, чтобы направиться к стеллажу, стоящему в противоположном углу комнаты.

Пока он был у нее за спиной, Гермиона ощутила, как по коже иголочками пробежали волнительные мурашки. И вновь возникло это ощущение, будто она совсем голая, только теперь жаркий румянец залил щеки – это ощущение было не таким, как во время танца, намного более острым и… интимным. Она судорожно и, как ей показалось, шумно вздохнула, когда Регулус прошел мимо, как ни в чем не бывало. Пока он ставил пластинку на полку, она огляделась, стараясь сосредоточить внимание на комнате, но взгляд так и притягивал обнаженный торс Блэка. Который ведет себя отвратительно без всякой видимой причины! И тут Гермиону посетила внезапная догадка: да он же нарочно оставил пластинку внизу, чтобы она пришла сюда! И эта догадка пришлась ей по вкусу.

Регулус повернулся к ней.

– Мог бы надеть свитер снова, – она кивнула головой на забытый на стуле предмет гардероба, не отводя при этом глаз от коварного Блэка.

Он прижал ладонь к плоскому животу и усмехнулся:

– Я не стеснительный.

По его ухмылке Гермиона поняла – от него не укрылось ее внезапное озарение. И благодаря его жесту было невозможно не бросить взгляд на его живот и темную дорожку волос, скользящую от пупка вниз.

Регулус склонил голову набок и изогнул бровь: