В движении вечном

А еще вдруг загудит, содрогнется внезапно машина, громоздким металлом утробно грохоча, разлетятся детали до последнего винтика по огромному цеху. Ищи-свищи их тогда под столами, коленками лазай, собирай подчистую и назад аккуратно закладывай.

И так вот от гудка до гудка целую смену девчата и поправляют, и поддергивают, и лазают. Не до хитов им теперь, не до музычки, жить от такой маятни не захочется.

Ну да ладно, пускай бы хоть деньги платили. А как глянула первый раз Тамара в расчетный -- волосы дыбом встали! Одни потери да браковки ползарплаты скушали.

И никому, никому нынче нет до них дела. Наладчики так те запрутся в своей угловой коптерке в подвале, дверь кодовым замком наглухо захлопнут, и не достучаться чужаку к ним вовеки.

И разработчики-конструкторы ничем не лучше. Эти "сдали-приняли", денежку спрятали, ну и с глаз долой, из сердца вон. Сейчас еще две таких линии изо всех сил разрабатывают.

Только когда телевидение или важное начальство на смотрины в цех, только тогда они здесь. Только тогда они все как один уже задолго здесь ? изумительно, гладко работает тогда робот.

3

Новый технолог

И своего технолога, закрепленного строго за автоматизированной сборкой, у девчат долго не было. Игорек Короленко, технолог с линейки забегал иногда, присматривал, только у него и на своей работы хватает. Да и не спросишь с него по-настоящему; хоть и маленький человек Игорек Короленко по должности, но не в этом-то дело. "Сын" он, а у "сыновей, дочек и жен" на заводском объединении вне зависимости от должности совершенно особый статус.

У Игорька, к примеру, батька "где-то там на верху" и на уровне замминистра.

– - Я сам с низов на такую горку взобрался и без блата всякого, давай и ты сын!
– -- говорил он, и все это от Игорька знали.
– -- Считай, будто нет у тебя на верху толкача-батьки. 

Говорить-то он говорил, да мало ли что сынок вечерком веселым под рюмашку нашепчет, и кто знает, с какой ноги назавтра папашка его встанет, власть такую имеючи. Совершенно особый статус у "сыновей, дочек, жен" и всей такой братии на объединении, и посему для начальства любого в цеху Игорек Короленко всегда только Игорь Олегович.

"Своего" технолога девчатам давно обещали, не раз говорили, что возьмут человека на линию. Они долго ждали и крепко надеялись. Тогда казалось, что именно в этом главная причина здешних неурядиц, что некому здесь отвечать, оттого и разлад, непонятки. А явится сюда человек толковый, серьезный, "мужчина", как мастер Боров, к примеру, дядька широколицый и грузный, степенно-серьезный на вид, даже суровый. Почему-то именно он в идеалах всегда представлялся Тамаре, хоть был уж не молод, да и застрял на участке в мизерной должности. Но воображался в идеалах Тамаре почему-то всегда именно он.

И вот дождались, наконец. Привел его в первый раз Логацкий, представил:

– - Вот вам, девчата, начальство новое. Старший технолог на робототехнической линии...

Новый технолог был ростом повыше среднего, худощав, стрижен коротко. И хоть назвал его Николай Семеныч "старшим", но смотрелся тот с виду совсем школьником.

– - И нашли ребятёнка! -- хмыкнув, прошептала Тамара подружкам. -- И где только они его выкопали?.. Дождались, называется, праздничка.

Хмыкнув разочарованно, прошептала. Как-то уж слишком явственно проступило в глазах очевидное противоречие с тем самым воображаемым "серьезным", всемогущим мужчиной. Потом, правда, выяснилось, что оно больше с виду кажет, а не так и юн новый технолог в действительности. Двадцать восемь, как-никак, женат и детишек двое, и на заводе поработал прилично. Говорили знакомые девчата, что до сих пор где-то в отделах сидел. Обнадежило это, да ведь не зря говорят люди, что первое впечатление оно и самое верное.

Первый месяц на него особо не наезжали, обычай такой на заводе. Дают вновь прибывшему человеку с месяц осмотреться основательно, освоиться на новом месте, хорошенько в дело вникнуть. Ну а взялся он за работу горячо, даже с блеском в глазах поначалу. Как зашел с утра в цех, так, глядишь, прямиком и на машинную линию; место свое рабочее рядышком оборудовал, крохотный столик притащил откуда-то. Даже надоел девчатам, на день по сто раз дотошно обо всем расспрашивая. Присматривался, выстаивал подолгу с картонной папкой под мышкой, наблюдая детально машинный конвейер, пластиковые кассеты в ладонях вертел, манипуляторы щупал.

Потом бумажки какие-то начал писать. Живо, с тем же блеском в глазах -- кто-нибудь из начальства подойдет, спросит по делу, так он и не сразу ответит. Забегает как-то Тамара к начальнику цеха отгул на завтра подписать, а он, новый технолог в кабинете, у стола слегка наклонившись стоит, бумажку какую-то начальнику тычет. Начальник вглядывается внимательно, явно в каждую строчку вникая, и только седой затылок ладонью скребет, а указательным пальцем к верху дерг да дерг почему-то.

– - Не поймут, не поймут они там! -- словно про себя еле слышно бормочет. -- Эт-т точно, скажут... да ведь, ясное дело, найдут, что сказать.

Так вот незаметно еще три месяца прошло. И только тогда окончательно выяснилось, что как не было толку на роботе, так и нет его. Все абсолютно по-прежнему, лишь одна маета да безденежье.

Он, новый технолог поначалу объяснять пробовал, но непонятно как-то, сбивчиво, с чертежами да мудреными цифрами. Не могла, не хотела ему верить Тамара, она ведь тогда уже, с первого взгляда все поняла.

– - Когда ты... во! во! -- звонко, как в пустую бочку, стучала сухим кулачком по своему рабочему столику. -- Был бы ты мужик и вправду толковый, в момент двинулось дело, а так.... во! во! -- стучала она еще звонче и злее. -- Что тебе еще остается, как только нам мозги парить? Крючками своими да цифрами?

Однажды не выдержала, в сердцах прямо спросила:

– - Расскажи, объясни, удивляемся! И как только такие лопухи, как ты, институты кончают?

Новый технолог в ответ рассмеялся и сразу ответил без тени смущения, словно в порыве искренности:

– - А вот как это запросто делается. Как заминочка в чем, заморочка -- батька сразу мешок сала на плечи и в институт!

– - Во-от, видишь... Вишь ты, как они делают!

И хоть Тамаре было до чрезвычайности сладко услышать столь откровенно то, о чем она и сама давненько догадывалась, однако при этом она прямо сморщилась своим мелким личиком от презрения и гнева. Слишком, слишком уж часто приходилось ей слышать, едва выйдя из младенческого возраста: "Без блата и денег у нас нигде не пробьешься!" И то, что в медицинский институт тогда срезалась, теперь она в этом не сомневалась ни капельки, тоже из-за таких вот голубчиков. Именно, именно, в точности.

– - Вишь ты, как они вертятся... Скажи-ка мне лучше, и что бы ты был, да без батькова сала?

– - Вообще-то я реалист по жизни! -- а он в ответ все с улыбочкой. -- Был бы или не был, к чему ворошить? Есть конкретные обстоятельства по жизни, и эти обстоятельства я конкретно учитываю.

– - А совесть у вас есть? Вот у тебя, например, хоть на капельку? Это вот обстоятельство ты конкретно учитываешь?

– - Х-ха, совесть!.. Что есть совесть в делах? Совесть в делах нынче просто абстракция.