В гостях у тёмных эльфов

– А это что такое? – обратился к нему Фредерик, указывая лапой на большой диск, обтянутый кожей с целой гирляндой клыков и когтей по периметру.

– Это орочий шаманский бубен, – ответил Дарен. – Когда-то принадлежал великому шаману Хараураг из Клана Огненного Молота.

– Не надо в него стучать! – резкий окрик лорда остановил лапу кота, уже намеревающегося послушать, как звучит бубен одного из великих шаманов. – Даже я не представляю, кто может прийти на зов этого инструмента, и сможем ли мы с ним справиться.

– Да? А я слышал, что без специального шаманского ритуала долби в бубен сколько хочешь, а проку будет чуть, не услышат духи, – удивился Фред.

– В обычный – хоть изстучись, но к этому Хараураг привязал частичку своей души. И как отреагируют починенные шаману духи, услышав звук знакомого бубна – преставления не имею, – покачал головой лорд дроу.

– Я слышал про этого шамана, – вдруг сказал дядя Лёша. – Говорили, что его побаивались даже сами орки. А они ребята не из пугливых.

– Было такое. Когда-то он вместе с кругом шаманов заживо сгноил целый город, применив неизвестное до того массовое проклятие. Это было в вольных баронствах, когда их клан во время набега столкнулся с ожесточенным сопротивлением горожан, – подтвердил слова полковника лорд Гьеран.

– И даже не само уничтожение, а способ. Орки, ворвись они в город, не пожалели бы никого, вырезали бы всех – от сопливого малыша до беззубой старухи. Но превращение всего живого в гниющие останки сильно претит кровожадной натуре детей степи. Вот после этого случая между вождём клана и шаманом пробежала большущая такая черная кошка, – уточнил Дарен.

– Странные у них взгляды. Порубать ятаганами и боевыми топорами несколько тысяч разумных – это нормально. А применить проклятие и изничтожить столько же считается неблагородно, – заметил Фред.

– Ну, орки – это орки. Взгляды на жизнь и на смерть у них особенные, – протянул полковник, прослуживший не один год на границе со степью. – Уйти к предкам в кровавой сече, окружённым горой зарубленных своей рукой врагов – для них нет более достойной смерти. Если ты погиб в бою – это тоже достойная смерть. Вот и рубя направо и налево, они дарят своим врагам достойную смерть. А то, что уничтожают почить всех – тоже понятно. Когда в степи враждуют орочи кланы и на стойбище нападают – сражаются все, кто как может. И у них нет такого понятия, как гражданские.

– Но рабов они все-таки захватываю не совсем всех уничтожая, – сказал Фред.

– Да, но захват рабов никогда не становится основной целью набега, – ответил дядя Леша.

– А вот одна из звёзд наше «маленькой» коллекции, – Дарен указал на большой двуручный молот. – Знаменитое оружие Норина «громового молота».

По рукоятке стоящего на набалдашнике пробегали миниатюрные молнии. Одна сторона боевой головки представляла из себя собственно молот, а другая – массивное, слегка изогнутое лезвие. Даже на взгляд оружие казалось очень тяжёлым.

– Как только гном с ними управлялся, да ещё в шахтах да пещерах? – удивился я.

– О, его изготовили те же мастера, что и ваш палаш, граф. – Лорд Гьеран указал на клинок у меня на поясе.

– Должен заметить, у вас прекрасный образец работы мастерской Трурина Длиннобородого. Вот у этого мастера и изготавливали молот, что принёс славу его владельцу, разлетевшуюся далеко за пределы гномьих королевств. Только на него ушло раз в десять больше усилий, редких ингредиентов и усиливающих рун, чем на ваш палаш. Над молоточком работал сам Трурин, а он непревзойдённый оружейник, и по желанию хозяина молот может менять свои размеры.

– По легендам, этот герой гномов пал в неравной схватке с пятью сотнями боевых големов, что на него наслали подлые дроу, чтобы сгубить верного сына гор, – с патетикой продекламировал Фред.

На это оба тёмных эльфа ответили дружным смехом. Отсмеявшись, лорд Гьеран сказал.

– Он пал в неравном бою с собственной глупостью. Вот скажи, зачем лезть в захваченные нежитью штольни в одиночку? Или не знаешь, что среди неё встречаются очень сильные экземпляры? Так ведь не сопливый розовощёкий юнец с едва отросшей бородой, а матёрый, прошедший сотни боёв воин с четырьмя без малого сотнями лет за плечами – и туда же. Вот он как-то сидел в корчме «Кирка и Секира» что находится на центральной площади Тронхейма. Известное место среди гномов наёмников – пиво, брага, гномья водка льётся рекой. И подходить к нему представитель артели рудокопов и предлагает набрать отряд, чтобы очистить рудник от нежити, что там завелась. Проблема в том, что наш герой личность весьма неуживчивая и если скажем так – у него «срывало предохранительный клапан», то он, как это у вас в Империи говорят, резал правду-матку в лицо, не думая, насколько влиятельно лицо передними стоит. Вот такой каламбур. Поэтому особой любви к нему верхушка общества гномов не испытывала. Но отряд собрать для мастера Норина было не судьба. Как вы знаете, коротышки могут серьёзно опьянеть только от гномьей водки, а тогда её было выпито много.

Дело происходило как раз после очередной склоки нашего героя с советом кланов. И вот слово за слово наш герой распалился, начал стучать себя (и не только себя) кулаком в грудь кричать что «его никто не ценит, и если бы не он, то на всех детей гор грязные дроу рабским ошейником наградили». Договорился до того что ему никакие помощники не нужны и будут только путаться у него по ногам. Под утро, когда хмель сошёл, пришлось от досады рвать волосы из бороды, но слова были сказаны и услышан – значит опозориться Норин не мог и пошёл крушить нежить в малахитовое шахты и нарвался там на костяного лорда. А это крайне неприятная тварь. Конечно, не лич, но тоже может повелевать низшей нежитью и владеет магией, а когда их несколько – это совсем хреново. В общем, сунулся он, и мертвяки его уработали. Основная волна связывала его ближнем боем, костяные лорды били из-за их спин магией. А в магическом щите запас манны не бесконечен.

– Так как же этот молот попал к вам? – задал вопрос Фред.

– Просто. Нежить ведь не просто так завелась в этих шахтах, её очень ловко туда приманили. Вы слышали, когда-нибудь про «зёрна хаоса»?

На это вопрос лорда Гьерана мы с полковником лишь отрицательно покачали головами.

– Я знаю! Этот артефакт позволяет аккумулировать магическую энергию и использовать её для создания нежити, а также управляет трансформаций этой самой нежити, – бодро отрапортовал Фредерик.

– А главное – он, будучи задействован, служит настоящим магнитом для неживых существ: они могут напитываться испускаемым излучением, – добавил Дарен.

– И как такой любопытный артефакт попал в эти рудники? – задал закономерный вопрос дядя Лёша.

– Его туда специально поместили, – сказал лорд дроу. – Гномы, владеющие этим рудником, заключили контракт на отделку поместья одного эльфийского князя. А другим бородачам это сильно не понравилось, вот они и решили им такой гостинец подбросить и сорвать добычу малахита. Ну, мы решили прибрать к рукам столь редкий артефакт. А эта кувалда стала прекрасным дополнением к «зёрнам хаоса».

– К «зёрнам»? То есть это был не единичный артефакт? – уточнил кот.

– Фред, за кого ты нас принимаешь? Ради одного мы бы туда не полезли. Эти коротышки соорудили резонирующий контур из десяти подобных устройств, – ответил Гьеран.

– Серьёзно?! Да там от мертвяков наверно было не протолкнутся? Столько дармовой энергии, просто океан. Теперь понятно откуда взялись «костяные лорды», – восхищался Фредерик.

– Да, там её было с избытком, нежить видоизменялась, и развивалась с огромной скоростью. Надо было действовать продуманно, взвешенно и осторожно, а не как обычно гномы – нахрапом и грубой силой. Мы справились, а гном нет. Ну, а когда мы уходили – прихватили с собой молот.