В объятиях огня

Когда они покинули дворец, небо уже начало темнеть. Алый закат окрасил горизонт, а лёгкий вечерний ветер принёс прохладу. Чародеи молча шли по парку, постепенно углубляясь в лес.

Фэн вывела Константина к стенам, отделяющим лес от города. У стены оказался потайной выход, который охраняли стражники в чёрных кафтанах.

— Вот и всё, — тихо произнесла Фэн, глядя на Тармитай, оставшийся позади. — В детстве я часто сбегала из дома и проводила время с детьми охотников. Мы сидели у костра, слушали истории Алтая и пили травяной чай. Хорошие были времена. — Она взяла Константина за руку. — А потом всё изменилось. С возрастом стало слишком много обязанностей. Нужно сопровождать отца на приёмах, быть царской дочерью… А Барс с Ирбисом гоняют по лесам всякую нечисть.

Она улыбнулась, но в голосе звучала грусть по ушедшему детству.

— Не сочти за грубость, — осторожно начал Константин, — но правда ли, что Еканат не твой отец?

Он давно заметил, что Фэн не похожа ни на отца, ни на братьев.

Фэн на мгновение замолчала.

— Если мои слова обидели тебя… — начал извиняться он.

— Нет-нет, всё в порядке, — перебила она, слегка улыбнувшись. — Ты прав. Еканат мне не родной, как и братья. Я вообще не должна была стать наследницей.

Фэн сделала паузу, собираясь с мыслями.

— Я родом из Поднебесной Империи, — продолжила она. — Когда мне было четыре, впервые проявились мои способности. Моя мать решила, что я не должна достаться Императору, и просто подбросила меня в повозку к шаману, странствовавшему по Востоку.

Константин слушал, не перебивая.

— Этим шаманом был Алтай. Он нашёл меня среди провизии, привёз в Тартарию и однажды привёл к Еканату. Тогда тот только что потерял жену, Балай, мать Барса и Ирбиса. Чтобы залечить своё горе, он взял меня в семью.

— Значит, мы оба живём не своими жизнями, — тихо сказал Константин. Её откровение тронуло его. — Но Еканат стал для тебя хорошим отцом.

— Он всегда относился ко мне как к родной, — ответила Фэн с теплотой. — Воспитал как свою дочь, дал мне те же права, что и братьям, а иногда даже больше. Никогда никто не упрекнул меня в том, что я здесь лишняя.

— Когда ты узнала правду? — спросил Константин, не глядя на Фэн.

— В шестнадцать, — ответила она тихо. — Еканат сказал, что я должна знать всё. Он не знает, кто моя мать, но уверен в одном: она, возможно, спасла мне жизнь.

— В Поднебесной Империи все чародеи с момента проявления своих способностей принадлежат двору Императора, — задумчиво произнёс Константин. — Большинство из них становится частью его личной гвардии. Но я слышал и о более мрачных вещах: юных наложницах и других ужасах, выпавших на долю наших собратьев.

— Всё так, — тяжело вздохнула Фэн. — Знаешь, мне всегда хотелось знать каждую тайну, кроме одной.

— Какой?

— О моём прошлом. О моей настоящей семье.

— Почему?

— Если я узнаю, мне кажется, что предам отца, — честно призналась она.

На этот раз вопросы начала задавать Фэн:

— А как ты стал графом? Раз я рассказала всё о себе, открой и ты мне пару тайн… — она рассмеялась, стараясь разрядить атмосферу.

— Да нет никаких тайн, — пожал плечами Константин. — Просто спас сына Императора от смерти и выиграл войну. Вот и всё.

Он поднял голову, глядя на звёздное небо. Сквозь кроны высоких дубов и елей пробивались редкие звёзды. Там, высоко над лесом, мелькала яркая оранжевая точка. Златокрыл следовал за ним.

— Как и сказал вчера ночью, я всё расскажу. Только чуть позже. Идёт?

Фэн кивнула и, дрожа от прохлады, вплотную прижалась к нему.

Впереди послышались голоса и показался яркий костёр. В его свете вырисовывались силуэты людей. Чародеи подошли ближе, и перед ними открылось жилище шамана.

***

Шаман обосновался на большой поляне посреди леса. Вокруг его жилища стояли несколько домиков, где жили охотники, травники и ученики Алтая. По вечерам на поляне всегда было оживлённо: люди собирались у костра, делились историями и шутили.

— Константин хочет найти ответы, — пояснила Фэн, сидя у костра рядом с шаманом.

Алтай внимательно выслушал её, погладил бороду и после короткого раздумья сказал:

— Думаю, я смогу помочь. Мне нужно приготовить эликсир. Ученики займутся этим.

Он жестом подозвал двух молодых людей в одежде из шкур. Парень и девушка быстро подошли, и шаман отдал им какие-то указания.

— Они всё сделают, — уверенно добавил он, повернувшись к чародеям. — Все ингредиенты у нас есть.

— Как действует этот эликсир? — настороженно спросил Константин. Его явно не радовала мысль пить неизвестное зелье.

— Когда ты уснёшь, ответ придёт тебе во сне, — спокойно объяснил Алтай. — Наутро ты будешь знать, как действовать. Недаром говорят: утро вечера мудренее.

Константин хмуро посмотрел на пламя костра, затем глотнул из глиняной кружки медовухи.

— Надеюсь, ты прав. Нам очень нужны ответы.

— Они будут, — уверенно произнёс шаман, поднимаясь со своего места. Он направился к охотникам, которые неподалёку разделывали тушу кабана для приготовления на вертеле.

Чародей проводил его взглядом. Высокий, с длинными седыми волосами, заплетёнными в косу, шаман выглядел внушительно. На его лице, изборождённом морщинами, густая борода, а на груди — амулеты с древними рунами, обещавшие защиту от злых духов. Его зелёные глаза были такими проницательными, что казалось, Алтай способен видеть людей насквозь.

Спустя несколько минут к Константину вернулся Златокрыл. Птица опустилась ему на плечо, встряхнула крылья и тихо застрекотала.

— Сейчас тебя покормлю, — улыбнулся чародей.

Он подошёл к охотникам и попросил немного зерна. Получив его, Константин отошёл в сторону, чтобы покормить птицу вдали от суеты. Златокрыл, довольный угощением, принялся с аппетитом клевать зёрна.

— Мне кажется, что он и Златокрыл — одно целое, — тихо произнесла она, бросив украдкой взгляд на Константина, который стоял в стороне и кормил птицу.

— Так и есть, — подтвердил шаман. — В отличие от фениксов, жар-птица выбирает себе владельца сама. Ею можно управлять только тогда, когда она признала тебя достойным.

— Но для Златокрыла Константин, кажется, больше, чем просто владелец, — заметила Фэн.

— Это верно, — кивнул Алтай. — Они действительно одно целое. Константин — это Златокрыл, а Златокрыл — это Константин. Такой союз наделяет владельца птицы невероятной силой: он может использовать её способности, видеть её глазами, перемещаться на большие расстояния. Но за всё приходится платить.