В пламени дракона 2

Но Эзрас ни слова не писал в письме о помолвке, а лишь просил принять его. И отказать было бы крайне невежливо, и он пригласил Короля Миноса в Мидлтаун. Он передал письмо гонцу, и тот отбыл обратно.

Как только Изабелле исполнилось два месяца, Элейн снова отстранилась от драконов. Она хотела ещё дитя, и решила не тянуть с этим. Она заблаговременно запаслась зельем Лигара, и теперь была в ожидании. И спустя ещё месяц, Роберт уже снова носил её на руках и сдувал с неё пылинки, радуясь новому дитя у неё под сердцем.

Как-то вечером, он спросил у неё:

– Эл, а ты знаешь, кто будет на этот раз?

Она заулыбалась и поцеловала его:

– Теперь будет принц.

Роберт обнял её:

– А если ты ошибаешься, вдруг снова принцесса?

Элейн покачала головой:

– Нет, Роб, теперь будет мальчик, не сомневайся.

И Роберт мечтательно улыбнулся.

А вскоре и Король Миноса прибыл собственной персоной, в сопровождении Королевы Присциллы и свиты. Их ожидал пышный прием, и уже на следующий день Эзрас, со своей женой, сидели в кабинете Короля. Роберт велел подать закуски и вино, и расположившись в кресле напротив Эзраса, спросил:

– Что привело тебя в Мидлтаун, Король Эзрас?

Тот довольно и многозначительно заулыбался:

– Дорогой Роберт! Я знаю, что ты стал отцом. И я от всей души поздравляю тебя, со столь радостным и значительным событием! И я надеялся продолжить наш с тобой разговор, что мы так и не завершили согласием, в прошлый раз. Теперь у тебя нет причин сомневаться. Мой второй сын, принц Эльхам, мог бы стать прекрасной партией для твоей дочери, разве нет?

Роберт качнул головой:

– Эзрас, я не сомневаюсь ни на минуту, что принц Эльхам, завидная партия для любого. Но моя дочь слишком мала, и я ещё не обсуждал это на совете, и со своей Королевой. И когда она немного подрастёт, я непременно подумаю об этом. Но сейчас, все же слишком рано, строить подобные планы.

Тогда вступила Присцилла:

– Король Роберт, разве ты не обещал моему супругу, что ты подумаешь об этом, когда родится твой первенец? И он родился. Так что же снова мешает тебе принять предложение, равного которому тебе не сыскать? Или ты считаешь не достойным для себя, породниться с королевским Домом Миноса? Ты же не желаешь оскорбить нас отказом?

Роберт замялся. Он не хотел портить отношения с Миносом, тем более теперь, когда его торговый флот построен, и уже ведёт с Миносом обширную, и крайне выгодную торговлю. И он размышлял, как выйти достойно из этой ситуации, и не рассорится с Эзрасом. И немного помедлив, он сказал:

– Эзрас, моя жена носит второго ребёнка под сердцем. И теперь, я бы хотел дождаться его рождения, и тогда решить, кто из них свяжет нас с тобой узами родства и вечной дружбы.

Эзрас переглянулся со своей женой. Та, застыв на несколько секунд, медленно опустила ресницы. И Эзрас продолжил:

– Ну что ж, это звучит разумным. Тогда нам остаётся лишь дождаться этого момента, и мы объявим о помолвке. Я правильно тебя понял?

И загнанный в угол Роберт, нехотя согласился.

Король Миноса радостно потряс руки Роберта:

– Я очень рад и польщён Король, что мы наконец то пришли к согласию.

И он удалился со своей женой.

Роберт уселся на стул, и задумался. Что ему оставалось? Или так, или послать Эзраса к чертям. Но этого делать тоже не стоило. В конце концов, если и правда будет мальчик, так в этом не будет ничего плохо. Сын унаследует его трон, а Изабелла станет принцессой Миноса. А ещё лучше, он потребует ей в мужья не второго сына Эзраса, а его наследного принца Эдгара. И тогда, рано или поздно, Изабелла станет Королевой Миноса. Что и правда будет весьма заманчиво. Тогда наследники его крови, будут в королевских династиях обоих Королевств. И Роберт успокоился, решив, что это и впрямь отличное решение.

Король Миноса тоже был доволен. Теперь он вырвал у Роберта, заветное обещание. И главное, объявить о помолвке, как настанет час. А тогда уже, они решат, как поступить. Всё решаемо в этом мире. И Король Миноса, окрылённый надеждой и удачными переговорами, отбыл назад.

А в это время Мортон, со своим дружком Брутом и с бандой отъявленных головорезов, возвращался с острова Большой головы змеи, пересекая Змеиное море. По первости, ему пришлось на острове не сладко. Капитан судна, которого он нанял тогда, оказался очень опытным и проворным, и доставил Мортона на остров, обойдя всех пиратов, и не попав в засаду. И Мортон удачно распродал в порту свои товары, и вскоре, обладая достаточным количеством звонкой монеты, сколотил весьма внушительную банду вокруг себя. И им пришлось отчаянно сражаться с другими пиратами, за влияние и власть на этом острове. И в этих схватках Мортон потерял один глаз, и его лицо было изуродовано до неузнаваемости, длинным шрамом, что тянулся от самого лба, до подбородка, через всю щеку, наискосок. Мортон отрастил густую бороду и усы, и пышную шевелюру ниже плеч. Он носил чёрную кожаную повязку, что срывала его вытекший глаз. И он был похож на настоящего пирата. Но эти кровопролитные битвы не прошли в пустую. Теперь, он фактически, подчинил себе весь остров, расправившись в итоге, с прежними главарями, он стал единственным его правителем. А Брут, стал его правой рукой и верным помощником во всех его делах. Другие пираты прозвали его Змеиным Королём, и трепетали от страха, при одном упоминании его имени, зная о его жестокости и кровожадности. И пираты с других Змеиных островов, что окружали Большую голову змеи, теперь шли к нему на поклон. Но теперь его запасы золота иссякли. А то, что они добывали грабежами судов и разбоями, едва хватало на провизию и оружие. И ему нужно было вскрыть свои тайники, и пополнить свои закрома. А потому он плыл в Вэссекс. Он больше не боялся быть замеченным и схваченным. Его теперь едва ли узнает собственная жена, не говоря уже об остальных.

Но золото было не единственной причиной его возвращения. Он по-прежнему, не отпускал надежду поквитаться с Хемсвордами. И хоть он и понимал, что тот пиратский флот, что у него теперь был, и те бандитские шайки, что он сумел сплотить вокруг себя, не помогут ему сразиться и победить в битве с Робертом. Он надеялся что-нибудь вынюхать о том, что сейчас творится в Мидлтауне, и возможно это, подарит новые возможности, и натолкнёт его на новый план. А потому он собирался посетить Бассос. К тому же Брут уверял его, что там остались люди, которые помогут узнать, чем живёт и дышит королевская чета. Но сначала золото. И первое место, куда он отправится, это замок Кастервуд, к его жене Дерси.

И наконец за бортом показались огни Сауспорта. Мортон причалил, и нанял экипаж. Его шайка пиратов осталась на борту, и ждала известий и указаний от своего главаря. А Брут отправился с ним.

Как только вдали показались башни Кастервуда, Мортон остановил экипаж, и рассчитавшись с кучером, отпустил его. Дальше они пошли пешком. Они быстро нашли вход в подземелье замка, и Мортон приказал Бруту ожидать его возвращения тут. Сам же, дождавшись темноты, он проскользнул по подземному ходу в замок. Он снова незамеченным прокрался в покои жены, и вошёл. Она спала, было тихо и темно. И он, не зажигая свечи, на ощупь нашёл её постель, и осторожно дотронулся до её плеча. Дерси вскрикнула, но он зажал ей рот рукой и прошептал:

– Это я, Дерс, не бойся.

Дерси отпрянула, как только он убрал руку:

– Мортон? Ты? Но как? Где тебя носило всё это время?

Но он не стал отвечать, он увлёк её в свои объятия, и топил её в своей любви и ласке до рассвета. Но когда первые лучи солнца, рассеяли мрак и темноту ночи, и покои залил яркий свет наступающего утра, Дерси вскрикнула, увидев изуродованное лицо своего мужа:

– Морт, о Боже, что с тобой сталось? Милый, как же такое случилось?

Она рыдала, глядя на него, и закрывала лицо руками. Но постепенно, она успокоилась, и он снова смог посмотреть в щель двери, на своих сыновей.

А потом она рассказала ему, что её младшая сестра Меневра, вышла замуж за Генри Уайлда, и сейчас она живёт в Мидлтауне, и ждёт своего первенца. Отец не мог её выгодно сосватать, оставаясь опальным Графом, а потому отдал её второму сыну своего вассального барона, Гарольда Уайлда.

Она рассказала, что Королева родила Королю дочь, и сейчас снова на сносях. Она рассказала и про другие союзы в замке, и про те новости, что узнавала от Меневры, в её посланиях.