В пламени дракона

И Роберт с Элейн вернулись к драконам и улетели в Мидлтаун. Когда они вернулись, то вновь собрались в зале. Роберт решил разделить половину земель Сарса, между Ковентри и Холдбергом, так как они граничили между собой. Четверть отойдёт Терису и столько же Тори. Тори был не сказано рад такому щедрому подарку, и уже подсчитывал барыши. Совокупный прирост его земель, должен был увеличить его доход в полтора раза. Впрочем, рады были все. Но нужно было что-то решить со столицей.

Мидлтаун был самым большим замком в Вэссексе, И он имел отличное географическое расположение для столицы, и был действительно по царски величественен и красив. Уайтстоун был на севере Вэссекса, что было далеко почти от всех Великих Домов. К тому же и замок был маленький, для приема и проживания большого количества людей он не подходил. И конечно же все хотели, сделать столицей Мидлтаун. Но Роберт боялся, что он будет навевать плохие мысли Элейн, и тогда он спросил её:

– Эл, какую столицу ты хочешь? Мы можем расстроить Уайтстоун, если ты захочешь остаться там.

Но Элейн понимала, что Мидлтаун действительно подходил гораздо лучше. И чтобы он не будил в ней неприятные воспоминания, она просто перестроит его и переделает на свой вкус. И она ответила:

– Я думаю, что Мидлтаун гораздо удобнее для столицы. Но я хочу перестроить его. Его крепостные стены хоть и высоки, но недостаточно толстые. Я хочу расширить их вдвое, и установить пять сторожевых башен, очень больших и широких, чтобы мои драконы могли с комфортом отдыхать на них. Я хочу восстановить все сады, отстроить заново конюшни, казармы, прислужьи дома и всё, что сожгли драконы. Я хочу засыпать старый подземный туннель, про который не знает разве что глухой и слепой. И сделать новый, о котором буду знать лишь я и мой муж. Ну и, разумеется, я хочу поменять весь интерьер замка. И на это уйдёт не меньше года. И на это уйдёт очень много золота, которого у нас пока нет. Но оно есть у вас, уважаемые Графы. Готовы вы потратить его на новую столицу?

И она вопросительно посмотрела на них.

И тогда Ковентри сказал:

– Мы хорошо приросли землями, и вполне сможем отстроить замок так, как хочет наша Королева.

Кроули и Холдберг утвердительно кивнули.

И она продолжила:

– Спасибо вам, господа. В таком случае, мы сначала отстроим замок. И когда он будет готов, мы устроим коронацию моего мужа. Я не желаю, чтобы он вступал на трон в развалинах и посреди пепелища.

И все согласились. И тогда работа закипела. Садовники, каменщики, плотники, и другие рабочие, приезжали тысячами со всех концов Вэссекса. Они сновали внутри крепостных стен замка, перестраивая и достраивая его, разбивая новые сады и парки, устраивая отдельную площадку с мягкой травой для драконов, и возводя для них башни, и прорывая новые и засыпая старые, подземные ходы, согласно пожеланиям Элейн.

Конечно, не все были рады такой идее Элейн, но они понимали, что Роберт уже дал им гораздо больше того, что требовала сейчас его жена. Он в одиночку разбил Мортона с помощью драконов, и потерял почти всё своё войско. И он имел все основания забрать себе все земли Рэйли. Но он отрезал им значительные куски от своего пирога, и они чувствовали себя обязанными ему. Эти земли принесут им в сотни раз больше, нежели они потратят сейчас. И понимая это, они не скупились.

подземный ход

ГЛАВА 41

ПОДЗЕМНЫЙ ХОД

Как раз в тот момент, когда работа в Мидлтауне началась, туда приехал Сарс Вествуд. Все собрались в зале Совета, и он приклонил колено, и поклялся в верности своему Королю. Он хоть и потерял половину своих земель, но всё же, тоже внёс свою лепту в реконструкцию Мидлтауна, боясь оказаться в ещё большей немилости, чем уже был.

Между тем, работа кипела, и внутреннее убранство замка тоже менялось. Элейн не нравилась нарочито излишняя роскошь замка. Изнутри, замок напоминал ей воронье гнездо, в которое птица, притащила все блестящие и сверкающие предметы, что смогла собрать в округе. Золотые, ажурные люстры были заменены на менее вычурные и кричащие, из бронзы. Подсвечники, дверные ручки, мебель и ковры, шторы, всё было заменено на новое, более нейтральное и гораздо менее вызывающее. Элейн обустроила кабинет Роберта подобно тому, что был у него в Уайтстоуне. А тайную комнату кабинета, она переоборудовала в место для отдыха мужа, снабдив её очень широким и удобным диваном, креслами, его любимыми шкурами, столом и тумбами. Элейн поменяла всё, не тронутой была только та маленькая, тёмная каморка, в которой она томилась в заточении. Она просто закрыла её на ключ.

Четыре сторожевые башни для драконов, было решено расположить на крепостных стенах, а одну башню, Элейн пожелала возвести в 20 метрах от балкона своих покоев, на той же высоте. И она должна была соединяться с балконом, надёжным, арочным, каменным мостом, двухметровой ширины. Это несколько портило внешний вид замка, но Элейн хотелось, чтобы она могла в любой момент пойти по мосту и навестить своих чад, не спускаясь вниз и не петляя коридорами замка.

Фил разработал очень хитроумную систему, что-то вроде кода, который открывал её тайные ходы. Пять определённых камней в стене, ничем не отличающиеся от прочих, должны были нажиматься в определённой последовательности, и тогда, толстая каменная стена отворялась, отъезжая во внутрь, открывая проход в каменный туннель. В самих туннелях было ещё по четыре таких двери, и все с подобными механизмами, что должно было сделать невозможным проникновение во внутрь чужаков.

Работа постепенно близилась к завершению, но Элейн мучало одно сомнение. Она понимала, что рабочие, которые строят её тайные туннели, потом могут рассказать о них кому-нибудь, и тогда они перестанут быть тайными и полезными, и даже наоборот, они станут опасны, несмотря на все ухищрения Фила. Она не знала, как решить эту проблему и однажды вечером, она поделилась с мужем своими опасениями. Роберт отлично знал, как поступали в таких случаях. Рабочим выкалывали глаза и отрезали языки, но платили очень много золота. И все они шли на это добровольно, получая огромный куш и зная, что ждёт их в конце. И рабочих Элейн, ждала та же участь. И они уже даже получили часть своего богатства. Но он не стал посвящать её в детали, и сказал, что решит эту проблему сам. Элейн подозревала что-то подобное, и подозревала, как он может её решить, а потому, допытывалась у него. Но он не желал расстраивать её, и он молчал.

И тогда однажды, она решила спустится в туннель, и поговорить с рабочими, что трудились там. Она открыла тайный ход и пошла по длинному каменному проходу, освещённому факелами, горящими в креплениях на стенах по бокам. Она долго шла, и наконец услышала голоса и звуки стройки. Она приблизилась, и люди, завидев её, остановили работу и склонились в почтении перед ней. Она подошла к группе из пяти человек, и поинтересовалась, как она может быть уверенна, что они не расскажут никому о её тайных ходах. Мужчины с удивлением переглянулись друг с другом, явно не понимая суть вопроса. Тогда она спросила снова. И один из них, с бородой и очень крепкими мускулистыми руками, кланяясь, с недоумением ответил:

– Ваша Светлость, простите, да как же мы скажем-то?

В конце концов, они объяснили ей, поняв, что она не знает, что их ослепят и отрежут языки. Она опасалась подобного ответа, но ей было очевидно, что они знают это, и не протестуют против столь жестокого исхода. Поговорив с ними ещё немного, она поняла, что те идут на подобные жертвы добровольно, за обещанный куш, что обеспечит их семьи на всю жизнь.

Пока она разговаривала с ними, её не покидало ощущение, что за ней кто-то очень пристально наблюдает. Худощавый мужчина, что стоял чуть поодаль от других, с бородой и усами, длинными тёмными растрёпанными волосами и киркой в руке, пристально смотрел на неё. Когда она обернулась, он тут же отвёл глаза, и немного отвернулся, словно пытаясь скрыть своё лицо. Она отвернулась и продолжила говорить с землекопами, но она продолжала ощущать его пронизывающий взгляд на своей спине. Он пробирал её до костей. И она снова обернулась. Мужчина отвернулся, как бы невзначай, снова пряча лицо. Элейн подошла к нему ближе, и он опустил голову вниз. Она попыталась заглянуть в его опущенные глаза:

– Кто ты?

Но мужчина молчал. Ей казалось до боли знакомым его лицо. Но она не могла узнать его. И она уже собралась идти назад, отвернулась и сделала несколько шагов прочь от него, как внезапно, тысячи молний пронзили её разум. Она метнулась к нему, и снова смотрела на него в упор:

– Джейсон?

Её словно окатило холодным душем. Смятение и недоумение застыли в её глазах. Она надеялась никогда больше не увидеть его, и уж тем более здесь и сейчас. Всё еще тая слабую надежду, что она ошиблась, совершенно растерянная и изумлённая, она снова спросила: