В плену лживого солнца
Шрифт:
Э нет, не чьё-то…
Он сразу узнал эти черты, озарённые далёким багровым свечением. Лицо ожившей скульптуры страдальца! Но что он здесь делает?
Страдалец поднимал рычаг, запирая ворота. Суетливые движения говорили, что торопится он не просто так. Росс наткнулся на взгляд вороватых глаз и открыл рот. Из глотки вылетел отчаянный крик:
– Аршухан! Что же ты брат?!
– Прощай, Музаффар! – Стоящий по ту сторону жрец зловеще расхохотался. – Я подберу для твоих воинов нужные слова и заполню Сердце Джахи своей правдой. За спасение от армии бесов атоны с благодарностью примут нового правителя!
Тяжёлые плиты
Музаффар остался один. Он упал коленями на ступени, и подземелье заполнил крик горя.
Грохот обрушений и безумный визг разгоняющегося механизма отошли на второй план. Росс находился в смятении. Правда его потрясла. В душе зародился неистовый гнев и, мощно всколыхнув сознание Эда, древний царь наконец-то его покинул.
Так вот он истинный правитель Атон, запечатлённый на древних монетах. Это всегда был он, Музаффар. Настоящий спаситель своего народа. Таким и остался. Пока один спешил за спасением от нашествия армии Тьмы, в стан явился будущий предатель. И кто!!
Потеряв часть чужой силы, Росс сразу ощутил дикую слабость. Усталость навалилась на плечи. В каждый уголок междумирья просачивалась убийственная энергия.
…
Время становится видимым. Ускоряясь, оно мчится по спирали сквозь тысячелетия, отматывая историю назад.
Он знает, что ему нужно. Он произносит единственное имя:
– Неросфет…
Устремляется к ней в глухую древность.
И сквозь поток времени слышит зовущий шёпот:
– Я по-ка-ж-у-у…
…
Росс закрутился на месте. Вокруг него двигались вихри. Вытягивались, сворачивались веретёнами, редели. За ними проступили рыжие волны.
Чья-то прохладная рука коснулась щеки.
Пойдём со мной… – прошелестело рядом. И он вновь погрузился в мягкую темноту.
Туман медленно расходился, открывая зелёную равнину с подступающими песками. Росс точно знал – за цветущим холмом лежит крупный светлый город. Взгляд устремился дальше. Сквозь время. Назад.
И постепенно перед Эдом стала разворачиваться история давностью в несколько тысячелетий. Он сошёл с места и обернулся. Спирали времени больше не существовало.
Конец третьей части…
Глава 38
Отпустив видение, в котором узрела перепутье будущего, Неросфет открыла глаза.
Тьму просторной залы храма-дворца разгоняло танцующее пламя масляных чаш. Сквозняк водил за собой тонкие занавеси. В углах высоких потолков сгущались вечерние тени.
Из пустыни донёсся низкий вой калапархасов.
– Прислушайся, – произнесла царица и приблизилась к выходу на террасу с густо увитой лианами балюстрадой. Вдали, под фиолетовым небом темнели горбатые барханы. – Шакалы воют всё громче. Почему ты не отправишь охотников?
Музаффар поставил кубок с вином на стол из чёрного камня и подошёл к жене. Синие глаза тепло посмотрели в такие же ясные
глаза наследницы рода великих хранителей.– Чем громче воют, тем их лучше видно, – произнёс он со всей серьёзностью. – Всему своё время.
– Не сегодня-завтра хищники появятся в окрестностях Джахи. Атоны опасаются оставлять малых чад без присмотра. Переживают, что им не хватит силы их защитить.
Правитель бережно убрал с плеча Неросфет золотистый локон.
– Истинная любовь заключается не только в защите, – проговорил он задумчиво, глядя мимо царицы. – Но прежде в правильной науке жизни.
Изучая сосредоточенное лицо первого атона и пытаясь угадать его мысли, Неросфет положила ладони ему на грудь.
– Будь осторожен, мой правитель, – предостерегла она, – ты отвечаешь за других. Зло не терпит чужих правил, оно живёт по своим. Если ничего не делать с ним сегодня, завтра его начнут воспринимать как должное. И в чём будет твоя победа, если тьма поселится в самом сердце того, что ты любишь?
Снаружи, в галерее, раздался лёгкий гул торопливых шагов. Двери отворились, и на порог явился человек в одеждах дворцового прислужника.
– Великого правителя ожидают в Храме Ночи, – поклонился он. – Всё готово для ритуала.
Приложив руку к груди, он тотчас удалился.
Музаффар посмотрел на жену. Она ответила полным достоинства взглядом.
– Помни, о чём я просила.
Он согласно кивнул и покинул её покои.
В главном зале подземного храма гудели голоса призывающих божественную Этерну. Преломляясь через кристаллическое оконце, с потолка в жертвенную чашу стекал искристый поток.
Правитель вышел на середину зала. От фигур, с головы до пят укрытых в чёрные просторные одежды, отделился человек с длинными тёмными волосами и серебряными символами наджджа[21] на скулах. Бросив взгляд назад, он взмахнул рукой. Призывный стих умолк, и служители храма потянулись на выход.
Наджджа с первым атоном остались одни.
– Что ты узнал, Аршухан?
Лицо верховного жреца омрачалось какой-то заботой.
– Вестовой принёс дурные вести, – ответил он. – Правители Тёмных Империй заключили союз против тебя, Музаффар. Они собираются вести свои армии к землям Харахти.
На лбу потомка рода Великих Ахом пролегла угрюмая складка.
– Что ж… – Он неторопливо прошёл мимо жреца к каменной чаше. Перед ним взволнованно качалась в своей колыбели сияющая субстанция – божественная Этерна. – Значит, нам остаётся одно, – уверенно произнёс правитель. – Мы вступаем в великую битву.
Главный служитель храма застыл.
– Тебе не жаль свой народ?.. – проговорил он, теряя от потрясения голос. – Подумай, на что ты его обрекаешь.
Царь нахмурился. Упрёк Аршухана был ему непонятен.
– О народе Aтон я думаю в первую очередь! – возмутился он. – А что предлагаешь ты?! Смириться? Ждать, когда они войдут в Джахи? Без боя встретить их победителями?! Я не пойду на это. Не отдам наши земли под разграбление алчным стаям. – Музаффар подошёл к жрецу. Взгляд пламенно-синих глаз смягчился. – Неужели ты испугался? Брат мой, – произнёс он спокойно и, взяв Аршухана за плечи, всмотрелся в тонкие благородные черты, – время выбора подошло. Время, когда даже самый слабый имеет все шансы стать сильным. Мы наследники гордых Ахом и обязаны защитить Светлый мир. Таков главный завет праотцов. Вспомни о предназначении Aтон.