В поисках того самого

— Я подумал, раз это наше первое свидание, без цветов не обойтись.

— То есть на остальных свиданиях ты стараться не будешь? — скрывая смущение за колкостью, спросила Нита. Но букет приняла. Пах он свежо и тонко, сразу захотелось в лес, поваляться на молодой травке, обернувшись волчицей…

— Чтобы случились остальные, первое должно стать особенным, — проникновенно заметил Ларс, взяв её за руку и запечатлев на запястье поцелуй.

Выход в город, правда, пришлось отложить на несколько минут, пока оборотень торопливо уминал остывший завтрак.

К счастью, с сюрпризами Ларс перегибать не стал, план они обсудили, не спеша двигаясь к городской площади, расположенной совсем рядом: выйти из гостиницы и обойти здание.

То ли сказывался малый опыт свиданий, то ли характеры, а то ли романтику оба понимали как-то неправильно, но одна из главных городских достопримечательностей — большой рынок, не впечатлил обоих, хотя погулять туда выбирались многие парочки. Обычно ближе к вечеру, но и сейчас хватало праздношатающейся публики.

Но план есть план, и оборотни стоически вытерпели выступление кукольного театра, наблюдая за героическими подвигами картонного рыцаря на деревянной лошадке и спасением тряпичной принцессы. В какой-то момент даже развеселились: оценили шутку о коварном оборотне, обратившемся в принцессу. Но сражение со злодеем вышло слишком пафосным, да и мотив коварного колдуна выглядел сомнительным: он рассчитывал, что похищенная принцесса полюбит его, и её поцелуй снимет наложенное на него проклятие.

Нита проворчала, что это так не работает, и они, оставив несколько теномов в благодарность за выступление, покинули ярмарку. Толкаться по рядам не хотелось: всё нужное было у обоих, а в толпе только знай за кошельком следи, чтобы не подрезали карманники.

— А может, колдун был прав, — неожиданно сказал Ларс, когда шумная площадь осталась позади.

— Ты о чём?

— О том, что любовь спасла бы его от проклятия. Говорят, влюблённый человек меняется… Да так, не обращай внимания, мысли вслух, — поспешно свернул он с темы, но о чём-то задумался.

О чём эти мысли, Нита спрашивать не решилась. Они были любовниками, но ни разу не говорили о любви. Хоть ведьма и понимала, что уж себя обманывать, — в Ларса она влюбилась. Непонятно когда, но очевидно, что — накрепко. Настолько, что уже готова покинуть собственный дом, лишь бы остаться с ним. Это пугало. Пугало, как ластится к нему волчья половина, как доверчиво тянется она сама.

Нита не помнила своей первой любви, зато хорошо помнила обман и предательство семьи. И боль тоже не забыла, она царапала внутри — застарелая, но живая, как плохо зажившая рана. Но белый волк сумел не просто добиться доверия и уважения, а стать кем-то бесконечно важным, без кого сложно представить, как жить дальше.

И он позвал её в клан…

— Нита, открой рот.

— А? — переспросила она растерянно и окончательно пришла в себя от сладости во рту. Орешек в меду. Когда только Ларс купил этот кулёк? Не успела она прожевать, как он поднёс к её губам следующий.

— Вкусно?

Нита кивнула. Никто раньше не кормил её сладостями. Наверное, потому, что болотной ведьме куда практичнее принести хороший кусок мяса или сыра. Она облизнула губы, липкие от мёда, и в этот момент Ларс наклонился к ней.

— И правда вкусно, — согласился он, прерывая поцелуй, и сунул кулёк с орешками ей в руки. — Но дальше сама, иначе как бы наше свидание не прервалось на середине.

— Боишься не сдержаться? — хихикнула Нита.

— Стараюсь из последних сил, — признался Ларс с такой пронзительной искренностью, что ведьма не вытерпела сама. Потянулась к нему, зарылась пальцами в короткие волосы, наплевав, что они на улице и все смотрят и обсуждают. Осуждают. Да плевать, пусть завидуют!

Как они добрались до гостиницы, Нита толком и не помнила.

***

— А по плану была ещё прогулка на лодке, — напомнил Ларс, поглаживая ведьму по плечу.

Она доверчиво прильнула к нему и казалась такой хрупкой, что неудержимо тянуло назвать её «малышкой». Уже всерьёз, без поддразнивания, но Ларс опасался, что на нежное прозвище она только вздыбит шерсть. Лучше не торопиться.

— Можем спуститься к реке. Лодочный сарай, конечно, уже закрыт, но ещё не стемнело. Прогуляемся, уток покормим, — растерянно предложила Нита. Видно было, что выбираться куда-то из объятий ей лень. Ведьма наслаждалась покоем.

— Если они не спят.

— А спят — сами поедим, — хмыкнула Нита, приподнимая голову и немного оживляясь. — Это была твоя идея, почему я тебя уговариваю?

— Осознал, исправлюсь, — рассмеялся он.

Ларс перекатился по кровати через ведьму, походя вжав её в простыни и смачно чмокнув в нос, за что получил возмущённый тычок в бок. Несильный, игривый. Волк дурачился, да и Нита с трудом подавила улыбку.

Пробираться к выходу через гудящий голосами зал было сомнительным удовольствием. Ларс пропустил Ниту вперёд, но сам шёл следом — так близко, насколько возможно. К вечеру народу в «Золотой бабочке» набилось много, гуляло сразу несколько компаний. По виду — лесорубы или горняки, крепкие рослые мужики. Кое-кто успел нагуляться до бессознательного состояния и дремал за столом, а кто-то ещё стоял на ногах.

Один такой шатнулся в сторону ведьмы, и та успела подобраться, готовая уворачиваться от плохо разбирающего дорогу здоровяка, но путь тому преградил своевременно выставленный локоть Ларса. Лесоруб озадаченно уставился на неожиданную преграду, перевёл мутный взгляд на оборотня — и, громогласно икнув, качнулся в другую сторону, невнятно прогудев что-то похожее на извинения.

Нита украдкой выдохнула: трактирная драка — это последнее, с чем ей хотелось иметь дело в жизни, а сегодня — особенно.

После душного гула трактира свежая уличная тишина обрушилась на голову ведром холодной воды, и оборотни замерли в лёгкой растерянности, едва шагнув за порог. Первым очнулся Ларс, поймал спутницу за ладонь и потянул по улице. Молча, потому что оба чувствовали себя слегка оглушёнными и пытались прийти в чувство. А потом и не захотелось говорить — и так хорошо.

Клофорд — небольшой город, и затихал он с закатом всегда очень быстро, словно ночь набрасывала на эту клетку с канарейкой покрывало. В это время горожане предпочитали сидеть по домам. Островками беспокойства оставались только трактиры: в окрестностях хватало бесшабашного народу при деньгах, готового спустить их на выпивку и продажную женскую ласку.

Холодная Ремта, к которой у Ларса имелись свои счёты после неудачной переправы, отделяла город от невысоких гор. Здесь её течение было достаточно ровным и спокойным, чтобы поставить мост, но вёл тот к шахте, а дорога уходила в другую сторону, загибалась петлёй и пересекала стремнину в окрестностях Чёрного Брода, мелкого посёлка на десяток дворов. Ещё один мост стоял выше по течению, но там дорога делала приличный крюк, обеспечивавший постоянную работу паромщикам.

Купаться в Ремте с её холодными ключами можно было только в середине лета, и то не всякого, а вот на лодках по ней ходили часто. Вблизи Клофорда не стоило бояться стремнин и опасных камней, поэтому жители катались для развлечения, удили рыбу, да и самый удобный путь в посёлки ниже по реке пролегал по воде.