В прятки с «Прятками»

— Ну да, судя по тому, что ты на меня набрасываешься с поцелуями, то по-другому и назвать это сложно!

— Ты предпочла бы оплеуху?

— Нет, но все это странно!

— Ты даже не представляешь себе насколько, — отзывается Эрик, включая потухший фонарь, и я, дергаюсь от того, что вижу его в кровище. На лице в некоторых местах наливаются багровые ссадины, одна ручища изодрана прямо через рукав куртки, словно острыми когтями, запах крови, его, моей, становится невыносимым… Секунду мне так жутко, что я не просто и пискнуть не могу, но даже в полной мере осмыслить увиденное плохо получается, — хрень какая-то тут творится. Пошли отсюда быстрее. Идти можешь?

— У меня рана на ноге, — я пробую пошевелиться, придирчиво ощупывая собственное тело. Вроде ничего, боевая форма плотная, укусы не слишком сильные, только на животе кровоточат, где не было прикрыто курткой. Черт возьми, что за на хрен… — И ты весь в крови.

— Ладно, пройдешь сколько сможешь… а там разберемся.

И пошел, закинув рюкзак на спину… Я только вздыхаю, плетясь нетвердой походкой следом, прихрамывая, стараясь не отставать и не упустить мужчину из вида. Хорош уже, наблуждалась в потемках, больше не хочется. До сих пор аж трясет всю, и люто недоумеваю, чой-то за фигня такая с нами приключилась? Мы идем довольно долго, темнота, разбавленная тусклым светом от бегающего по стенам фонарика, и тишина. Даже не оглянулся ни разу, уверенный, что никуда денусь, или просто плевать хотел, а я не чувствую уже ничего, кроме усталости, огромного опустошения, и что нога отказывается держать меня дальше. Хорошо, что на стену опереться можно. Все, сил больше нет.

— Эрик, мы не могли бы идти помедленнее, у меня еще не зажила нога до конца, — поняв, что даже наступить на стопу я почти не в состоянии, окликаю мужчину. Рассердится сейчас, наверное. И точно, шумно выдохнув, резко разворачивается, освещая мое лицо.

— Нам идти еще часа два как минимум, если мы нигде не будем задерживаться и останавливаться каждые пять минут. Чем быстрее мы выйдем из тоннеля, тем лучше.

— Я понимаю это. Но у меня есть предел возможностей.

Он хмурится, но подходит ближе, смотря так, словно прикидывает — не оставить ли меня здесь? Присев на корточки, быстро расшнуровывает мою обувь, когда пальцы начинают ощупывать припухшую лодыжку, я только зажмуриваюсь посильнее. Эрик выглядит недовольным, качает головой, видимо, дела плохи.

— Ну и что мне с тобой делать? — морщится, только подняв на меня взгляд с досадой, с подавленной злостью, туго шнурует берец и поднимается, раздраженно дернув плечом, нависая надо мной огромной скалой.

— Пффф… — мне до усрачки страшно, что он меня сейчас бросит тут, решив, что я только прибавляю проблем еще больше, а их и так слишком до*бене, поэтому успеваю прикусить язык. Не надо искушать судьбу. Неприятный холодок ползет по спине, ладони мигом взмокли. С Эриком — как по минному полю, надеясь, сама не знаю, на что, которое у меня перейти вряд ли получится. Но ведь пошла с ним, чего уж!

— Явно хотела гадость сказать, — еденько ворчит он, всучив мне фонарь и подхватывая на руки, — давай, на дорогу свети. Сокровище.

Аллилуйя! И пусть с каждым новым ударом мое сердце проваливается все ниже, в щемящую пустоту в животе, я сама себе сейчас не признаюсь, что мне до чертиков нравится, когда он таскает меня на руках. Молчу, тихонечко поерзав и поудобнее устраиваясь, прислушиваясь к его ровному дыханию. Смотрит сурово. В голову сразу полезли воспоминания о том, как Эрик выуживал меня из реки, а потом нес к машинам, тревожно разглядывая и подшучивая. Тогда мне казалось, что лидер беспокоился за неофитку не только потому, что он являлся куратором. А теперь я уже не знаю. Просто не знаю, и все. Но чувствую, как краска заливает лицо, сглатываю колючий ком в горле и ни слова из себя не могу выдавить.

Сколько длится пытка его близостью? Я не знаю, все сливается в монотонное терпение постепенно ослабляющейся боли в ноге и попытками нормально дышать. Поскорее бы уже добраться до машины, хоть спать залягу, наконец, в тепле и комфорте и буду как новенькая. Меня надо немного подлечить, иначе на дальнейшие подвиги силенок не хватит.

— Спасибо, что вернулся за мной. Что в Отречении спас. И в поезде. Ты мог этого не делать, — через какое-то время, я все-таки решилась нарушить молчание и поблагодарить.

Эрик демонстративно закатывает глаза, видимо, в очередной раз поражаясь моей бестолковости. То ли от напряжения, то ли от повреждений на руке, по его лбу расползается испарина, хоть и шагает мужчина довольно бодренько. Потом чуть прищуривается, смотрит как-то странно, даже неловко становится, и говорит:

— На здоровье. Надеюсь, я об этом не пожалею. Как твоя нога?

— Если тебе тяжело, я думаю, что могла бы пройти какую-то часть пути сама.

Да твою мать, ну кто меня за язык тянул? Растяпа! Но вынуждена признать, каким бы сильным и большим он ни был, а лишняя нагрузка мужчине ни к чему. Да и обузой мне быть не хочется, поэтому топаю ножками сама, пыхтя и отдуваясь. Мне бы немножко обезболивающего, но приходится терпеть. Только бы не упасть посреди доро… Бл*дь! Больная нога цепляется за что-то… мягкое, вздрогнувшее… Караул! Мамочки!

— Ай… — сердце мигом подлетает в горло, и я чуть не лечу кубарем, врезавшись в спину приостановившегося Эрика, тут же вцепившись в его ладонь, готовясь забиться в тихой истерике. Да, я трусиха. А когда мне страшно, мой инстинкт самосохранения требует искать защиты у сильного мужчины.

— Ты чего? — растерялся лидер.

— Там… там… я…

— Да что такое, скажешь ты или нет? — рявкнул он так, что я подскочила, уже подсознательно не ожидая ничего хорошего. Волосы зашевелились на затылке, а по коже припустился целый батальон холодных мурашек, потому, как никому неизвестно, насколько гнев Эрика может разрастись... Ну, надо чтоб так повезло, черт возьми!

— Я споткнулась обо что-то… Точнее об… кого-то…

====== «Глава 13» ======

Эрик

Твою мать, чем же так руку разодрало? Царапина вроде и не серьезная, а силы уходят, будто насквозь пропороло. И девка вроде не такая уж и большая, весит-то как кошка, а все равно нести ее становится совсем тяжело. И рука онемела, совсем ее не ощущаю. Вот сейчас выроню, смеху будет…

— Спасибо, что вернулся за мной. — девица все это время внимательно рассматривала меня, снова пытаясь обнаружить то, чего нет. — Что в Отречении спас. И в поезде. Ты мог этого не делать.

Я закатил глаза. Конечно, я мог этого не делать. Надо было пройти мимо, беззаботно насвистывая… А еще лучше прийти прямо к Сэму в Эрудицию, нагло впереться к нему в апартаменты… Что тебе ответить? Что я это делаю исключительно для себя?

— На здоровье. Надеюсь, я об этом не пожалею. Как твоя нога?

— Если тебе тяжело, я думаю, что могла бы пройти какую-то часть пути сама.

Ну что ж, видимо, поняла, что я сдулся. Ну тем лучше. Пожав плечами, я ставлю ее на ноги. Надо бы подумать, что делать дальше. Ну вот оказались мы с ней в бункере. Посмотрим оружейку, она вылечится, наберется сил и что дальше? В город мы с ней так вот просто пешком не находимся, потом надо бы там обосноваться. А до тех пор, пока она не восстановится, надо бы… научить ее стрелять на дальние расстояния. Я до сих пор жалею, что это не включено в инициацию, если когда-нибудь…

Мысли опять перескочили на фракцию. Их больше нет и я не уверен, что мы вдвоем сможем их вернуть. Итон меня не примет, убьет, скорее всего, сразу и без разговоров, так что соваться к нему глупо. Парни из отряда не простят мне смерти Ворона. Эшли Финн, вот все, кто на моей стороне и то, ровно до тех пор, пока я не сорвусь опять. Перспективка просто супер…

— Ай… — вдруг вскрикнула девица позади меня. Я приостановился, и она моментально в меня врезалась и вцепилась в мою руку.

— Ты чего? — опешил я, подсвечивая ее фонарем.