В ритме сердца

— У тебя всегда всё так легко и просто.

— Потому что так оно и есть, Николь. Мы сами выбираем, каким будет каждый наш день. Если жить в первую очередь на радость себе и делать только то, что тебе нравится, всё непременно будет удаваться, а сопутствующие проблемы и трудности рано или поздно обязательно решатся. Как говорится, когда ты пребываешь в полной гармонии с собой, всё в этом мире подтягивается до того же уровня, чтобы соответствовать.

Наверное, впервые за сегодняшнюю встречу я всецело вслушиваюсь в слова Эмилии, что уже долгие годы я никак не могу научиться применять на себе.

Живу в доме, где нет материнской нежности и семейного тепла; работаю в месте, где всё вызывает отвращение; люблю того, кого не следует любить; безрассудно кидаюсь в объятия первому встречному; имею в арсенале огромное количество лживых масок, что скрывают меня настоящую от удручающих обстоятельств, и ко всему прочему сейчас на фоне подруги, стоящей рядом со мной в столь потрясающе роскошном наряде, я выгляжу как бродячая собака, что вызывает лишь желание проявить к ней жалость и сострадание.

— Ты хочешь свободы…

Я встряхиваю головой, пытаясь заглушить вновь просочившиеся наружу отголоски его слов.

Да, хочу! Я хочу освободиться от воспоминаний о тебе. Ничего не было. Не было!

Выплываю в реальность, где Эмилия в очередной раз настороженно смотрит на меня и ждёт ответа.

— Мне до твоей внутренней и внешней гармонии, как до звёзд и обратно, Эми, — наконец выдавливаю из себя.

— Девушка, можете аккуратней? Вы топчетесь по шлейфу платья, — оглядывая меня пренебрежительным взглядом, делает замечание продавец магазина, что лишь наглядно подтверждает мои слова.

Внутри меня уже давно царит вопиющий беспорядок, что от явного переизбытка день за днём вырывается наружу, задевая собой всё, что находится в опасной близости от меня.

Безукоризненно одетые консультанты с первой же минуты, как встретили нас на пороге модного бутика, поглядывают на меня с опаской, ожидая, что я что-нибудь испачкаю или, ещё хуже, украду.

— Всё нормально, Летти, я беру его, но принеси мне ещё те два, что стоят у вас на витрине, — бодро командует Эми, когда я неуклюже переступаю через ткань её платья, чуть было не снеся локтем рядом стоящий манекен.

Ловлю на себе испепеляющий взгляд продавщицы, которая больше даже не пытается скрыть своего желания выпроводить меня из магазина как можно скорее. Я сама не прочь бы свалить отсюда подобру-поздорову, пока не сверну что-нибудь стоимостью в несколько тысяч.

В свою очередь Эми уже давно является постоянным клиентом подобных брендовых салонов, поэтому чувствует себя здесь как рыба в воде.

— Зачем тебе столько платьев всего для одного вечера? — искренне не понимаю я, меряя взглядом отложенную Эмилией кучу нарядов.

— Я хочу, чтобы мне было из чего выбрать, если Марк пригласит меня на приём.

— В смысле, если пригласит? Он что, этого ещё не сделал? — недоумеваю я.

— Ещё нет, — невозмутимо отвечает она, продолжая вертеться у зеркала.

— Может, я опять куда-то улетела в этот момент, но разве ты не говорила, что приём пройдёт уже завтра?

— Да, завтра, — следует её короткий ответ, что вводит меня в ещё большее замешательство.

— Я не поняла, мы что, потратили несколько часов для того, чтобы найти наряд для мероприятия, на который ты даже не пойдёшь?

— Почему это не пойду? Я уверена, он пригласит меня сегодня. — Эми оборачивается ко мне с непоколебимой надеждой во взгляде.

— Эмилия-я-я… — тяну я, прикрывая лицо руками.

— Что? Он пригласит! Обязательно пригласит.

— Ты сейчас шутишь?

— Нет, не шучу. Марк просто сам ещё не уверен, пойдёт ли туда. Ему не нравятся все эти светские сборища, но его отец уверяет, что как будущий глава компании он обязан там присутствовать.

Меня поражает и одновременно злит её наивность.

— Эми, ей-богу, у меня просто нет слов, — лукавлю я.

У меня язык зудит от желания высказать ей многое, да только какой в этом смысл, если она в очередной раз не поверит ни одному моему слову.

— Прекрати, Николь, не смотри на меня как на последнюю дуру, — положив руки на бока, сурово произносит она.

— Тебе честно сказать? — угрюмо смотрю на неё исподлобья.

— Не надо! Я и так знаю, что ты скажешь. Ты постоянно даёшь мне понять, что не веришь в нас с Марком, но я счастлива с ним, Николь. Правда счастлива! Он потрясающий — весёлый, красивый, интересный, умный, а как целуется…

— Да как ты не поймёшь, что он не такой?! — горячо перебиваю её восхваления Эндрюза. — Он просто хочет казаться таким, чтобы забраться тебе в трусы. И как только он это сделает, ты его больше не увидишь!

— Нет! Этого не будет!

— Ещё как будет! Мне не раз уже доводилось наблюдать за его приёмчиками по обольщению.

— Нет! Со мной он так не поступит. У нас всё серьёзно! — бурно протестует она.

— Боже! Эми! Это просто невыносимо! Почему ты мне не веришь? Между вами уже что-то было? — выражаю своё предположение, глядя на её уверенность в серьёзности намерений своего возлюбленного.

— Нет, конечно, ты что? — возмущается она, заливаясь пунцовой краской.

Эмилия воспитывалась в верующей семье с чересчур старомодными моральными ценностями, в которых секс приветствуется исключительно после свадьбы.

— Тогда почему не веришь мне?

— Потому что ты говоришь глупости!

— Думаешь, я бы стала без веской на то причины наговаривать на человека?

— Не знаю. Может, он тебе самой нравится?! — в сердцах выпаливает она, отчего я разражаюсь громким смехом, от которого на меня вновь осуждающе косятся продавцы.

Даже если каким-то чудесным образом мои чувства к Остину наконец-то исчезнут и в мире вымрут все остальные представители мужского рода, я всё равно никогда не посмотрю в сторону Эндрюза. И с той же уверенностью могу сказать и о его отношении ко мне.

У нас с ним взаимная и искренняя нелюбовь друг к другу.

— Ты что, сейчас на полном серьёзе у меня это спрашиваешь? — от того, каким недобрым взглядом Эмилия смотрит на меня, мой смех стремительно сходит на него.

Ещё несколько долгих секунд она, сведя брови к переносице, с подозрением разглядывает меня, а затем шумно выдыхает.