В ритме сердца

— Я так не думаю.

— Полностью уверен.

— Почему?

— Потому что я так хочу.

— А мои желания не учитываются?

— Почему же? Очень даже учитываются, тебе лишь стоит научиться их точно излагать, — многозначительно произносит он и едва заметно сжимает челюсть, спуская пронзительный взгляд с моих глаз чуть ниже.

— Что? — пальцами касаюсь своего подбородка. — Почему ты так смотришь? У меня что-то на лице? — Провожу по щеке, чувствуя, как от его пристального взора моя кожа сгорает, как от палящего солнца.

— Мне нравится твоя родинка, — перехватывая мою руку, мягче произносит мужчина. — Очень нравится.

В горле пересыхает, голова дуреет, а его бездонные зрачки вновь затягивают в губительную пучину и, чёрт подери, невероятно возбуждают. Всего на миг мне нестерпимо хочется прижать его ладонь к своей груди, животу и к тому, что изнывает ниже, но я силой воли удерживаю себя, лишь сердито заглядывая во мрак его глаз.

— Ты обещал меня не трогать, — сухо напоминаю.

— Я и не трогаю, — очаровательно улыбнувшись, вместо того чтобы выпустить моё запястье, он крепко сцепляет наши ладони в приветственном рукопожатии. — Буду рад представиться — Адам Харт.

Кожа немеет даже от столь невинного прикосновения. Я сужаю глаза в недоверчивом прищуре, до сих пор не понимая, что вообще он от меня хочет. Стоит ли мне продолжать это бессмысленное общение или уже сейчас вновь попытаться убежать?

Хотя куда бежать? Где скрываться? Он нашёл меня уже дважды, а, значит, сумеет найти и ещё раз.

— У тебя такое лицо, словно ты раздумываешь, стоит ли тебе засовывать голову в пасть льва или нет. — Копируя меня, он хищно прищуривается. — Ты можешь расслабиться. Если бы я хотел тебе навредить, то сделал бы это ещё в «Атриуме».

Я подавляю нервный смешок.

Расслабиться? Как он себе это представляет?

Крепость, защищающая меня от его влияния, столь же шаткая, как карточный домик: одно опрометчивое движение или внезапное дуновение ветра — и всё полетит к чертям.

— Так ты и навредил мне в ту ночь — после тебя красные следы на шее и синяки на бёдрах не проходили несколько дней, — выплёвываю обвинительным тоном.

Конечно, боль не создавала мне совершенно никакого дискомфорта, в отличие от неудобств маскировки его отпечатков на коже во время смен в клубе.

— Ты тоже меня не особо щадила, дикарка, но я не жалуюсь. Твои следы греют мне душу. — Он театрально прикладывает руку к груди. — Да и насколько помню, тогда, в комнате, тебе всё очень даже нравилось.

От напоминания, сказанного его томным голосом, моё лицо и шею вмиг обдаёт огнём.

— Мне так всё нравилось, что я не прекращала просить отпустить меня? — В мыслях упрёк звучал сурово и уверенно, на деле же мой голос предательски сорвался.

— Так разве я не отпустил тебя, когда ты по-настоящему просила?

Он сейчас это сказал или сладко промурлыкал?

Не могу определить, но от резкого накала температуры тела мои следующие возражения встают поперёк горла.

Да и что тут сказать? Какой смысл спорить? Ведь он полностью прав. Телу всё нравилось. Оно его хотело. Хотело, чёрт подери, и я ничего не могла с этим поделать.

— Не нужно бояться, Николина. Я не сделаю тебе ничего плохого. Уверяю, у меня на твой счёт исключительно благие намерения, — произносит он с чувственной хрипотцой и наклоняется чуть ближе, нахально вторгаясь в моё личное пространство.

Сердце делает кульбит и начинает биться с удвоенной скоростью, а я даже не могу определить, стала причиной этому новость о его «благих» намерениях или тот факт, что он назвал меня настоящим именем.

— Так понимаю, со мной ты познакомился уже заранее, — недовольно констатирую я, отодвигаясь от его лица. — Тони выдал моё имя? — высказываю первое предположение, что приходит на ум, хотя прекрасно помню, что в контракте присутствует пункт о сохранении конфиденциальности личной информации стриптизёрш от клиентов.

Но, видимо, у близких друзей начальства есть свои преимущества.

— Эрик, — спокойно отвечает он, устремляя короткий взгляд в почернелое небо и вновь на меня. — Думаю, нам стоит где-то укрыться.

— Я не собираюсь с тобой нигде укрываться! — резко возражаю, и, боясь даже подумать о том, чтобы вновь остаться с ним наедине, возвращаюсь к теме. — Это ты попросил Эрика не увольнять меня, даже несмотря на то, что я убежала?

По тому, как его губы еле заметно сжимаются, могу предположить, что мой вопрос пришёлся ему не по вкусу.

— Вообще-то я требовал сделать обратное, но этот подонок не мог не воспользоваться столь уникальным случаем насолить мне.

— Разве вы с Мэрроу не друзья? — растерянно интересуюсь.

— С Тони, а с его братом у нас ещё с детства ведётся холодная война, которая, по всей видимости, никогда не закончится. Эрик лишь в очередной раз забыл одну маленькую деталь.

— И какую же? — спрашиваю я с подозрением.

— Я всегда добиваюсь желаемого, — отвечает он уверенным голосом, свысока глядя на меня, отчего мне кажется, и так метровая дистанция между нами сокращается ещё сильнее.

— Это ещё как понимать? Ты не успокоишься, пока я не потеряю работу? — встряхиваю головой, избавляясь от навязчивого желания прикоснуться к его губам, всё ещё держа на коротком поводке сидящую внутри меня злостную силу.

— Ты сама уйдёшь из клуба.

— С чего это ты так решил? — Его самоуверенный ответ точно порция масла, брошенная в мой защитный огонь от его притяжения.

— Не знаю, — неопределённо пожимает плечами. — Просто интуиция подсказывает.

— Значит, в твоей интуиции произошёл сбой: я не собираюсь прекращать там работать, — возвращаю голосу воинственный оттенок, что на мужчину действует исключительно как повод для усмешки.

— Даже если я скажу, что у меня для тебя есть гораздо более выгодное предложение? — таинственно произносит он, прокладывая взглядом путь вдоль линии моих скул, по губам и подбородку.

Чёрт бы его побрал!

Ему даже не нужно прикасаться ко мне, чтобы разжигать низменный инстинкт, побуждающий меня бездумно действовать в направлении удовлетворения плотских желаний.

Но не в этот раз. Ни сегодня, ни когда-либо ещё!

— Меня не интересует твоё предложение.