В ритме времени. Кинематографический процесс сегодня

явственно чувствует себя не только объектом слежки, но

и соучастником преступления. В страхе и ненависти он

крушит мебель в своей скромной квартирке, вскрывает

полы, ломает перегородки, чтобы найти электронные

подслушивающие приборы, которые, как он считает, должны быть

где-то спрятаны. Реальность и гротеск, правда и

гиперболическое обобщение слиты в этом талантливом и

правдивом фильме воедино.

Этот фильм продолжает ту критическую линию в

американском кино, которая получила распространение в

конце 60-х годов и была связана с фильмами Стэнли Крейме-

ра, Артура Пенна, Сиднея Поллака.

Сложнее обстоит дело с поставленным позже тем же

Копполой фильмом «Апокалипсис сегодня». Это явление

несколько иного рода. Об «Апокалипсисе» и в период, когда

Коппола снимал его в Юго-Восточной Азии — а эти съемки

шли более трех лет (срок почти рекордный в условиях

Голливуда), — и в канун выхода на американский и

европейский экраны, и после премьерного показа, когда

картина вышла на массовые экраны, в кинематографической

прессе писали очень много. Сообщалось, что Коппола,

выйдя из бюджета, рассорился с «Парамаунтом» и

финансирует съемки сам (склонные к сенсациям журналисты

писали даже, что режиссер потратил все свои сбережения и

находится на грани финансового краха). Но все обошлось —

фильм выпустил, а значит, возместил затраты другой

киногигант, «Юнайтед Артисте», картина с немалым успехом

прошла на экранах мира.

Фильм, судя по заявлениям режиссера, задумывался

как антивоенный, как направленный против моральных

последствий американской агрессии во Вьетнаме. В

«Апокалипсисе» режиссер создал несколько мощных, ударных

сцен, призванных как бы сказать: такова война, страшное,

156

античеловеческое явление. Впечатляет сцена,

изображающая налет американских вертолетов на вьетнамскую

деревню. Это кровавая феерия, сопровождаемая записанной

для электроинструментов музыкой Вагнера из

«Валькирий». Торжество огня, ужаса, смерти. Вертолеты, как духи

войны, обрушивают свой смертоносный удар на землю:

пылают джунгли, рисовые поля, жилища, небо прошивают

светящиеся трассы пуль. Страшная, зловещая картина.

И среди огня — бодрый, даже веселый американский

полковник в ковбойской шляпе: он не боится разрывов, он упоен

картиной боя, он подбадривает своих «ребят». В этом

персонаже как бы пародируется традиционный герой

вестернов, перенесенный в иную обстановку.

Еще один ударный эпизод. На иллюминированном

берегу большой реки устроена сцена, сюда на потеху

солдатни прилетает вертолет с гастролирующими стриптизерка-

ми. Ревут, гогочут тысячи солдат, пришедших на этот

импровизированный концерт в джунглях. Менеджер,

привезший девиц, ловкий молодой человек с повадками

ярмарочного зазывалы, рекламирует в микрофон свой «товар». Но

концерт срывается. Озверевшая от этого «завлекательного»

спектакля солдатня ринулась на сцену, и менеджер и его

дивы с трудом спасаются бегством — вертолет улетает. Эта

сцена сделана сильно, точно, пародийно.

Впечатляет и эпизод, когда катер, на котором едет для

выполнения тайного поручения герой фильма капитан

Уиллард (актер Мартин Шин), встречает лодку с

вьетнамской семьей — они везут фрукты, овощи, может быть, на

рынок. Обыск и случайный выстрел, сделанный одним из

членов команды катера, вызывает, подобно цепной реакции,

ураганный огонь — стреляют в безумном, истерическом

порыве все, без смысла, без цели. И на вьетнамской лодке

остаются лишь трупы старика, девушки, ребенка...

Это сильные сцены... Но... опять это «но». Как и

«Крестный отец», новый фильм Копполы оставляет двойственное

впечатление, он амбивалентен. Здесь, как уже говорилось

выше, есть впечатляющие сцены, показывающие ужасы

несправедливой, агрессивной войны, которую вел

американский империализм во Вьетнаме. Но сам сюжет несколько

условен, как бы задан — командование посылает капитана

Уилларда с особым поручением в джунгли, где он должен

убить полковника Курца, вышедшего из повиновения. Кто

этот Курц? Уиллард читает в пути его личное дело,

подготовленное ЦРУ, — прекрасный семьянин, отличный офицер,

получивший хорошее образование и быстро сделавший

карьеру. И вдруг этот кадровый, весьма перспективный пол-

157

ковник отказывается выполнять приказы командования,

уводит свою часть в глубь джунглей и ведет там «свою»

войну—куда более жестокую, чем та, в которой он

участвовал раньше, но «свою».

Капитан Уиллард попадает в лагерь Курна, где

происходят мистические, ритуальные действа одичавших людей,

которые видят в своем вожде полубога: на деревьях какие-

то маски, черепа, висящие трупы людей, скальпы. И сам

Курц — его играет Марлон Брандо — в странной одежде,

похожей на убранство буддийского монаха, с бритой

головой, безумным взглядом. Все эти сцены представляются

взятыми из какого-то другого фильма, по своей теме

далекого от реальных событий американской агрессии во

Вьетнаме. Кажется, что ты попадаешь в обстановку

голливудского боевика или приключенческого романа из жизни

древних ацтеков — нечто похожее на «Дочь Монтесумы» —

или оказываешься зрителем некого мистического шоу.

Здесь все условно, неправдоподобно.

Вообще во всем фильме, и это не скрывали его авторы,