В ритме времени. Кинематографический процесс сегодня

Ли Баксандел. Его позиция характерна для издателей и

авторов журналов, книг, фильмов, пытающихся респектаби-

лизировать порнографию, придать ей «проблемность» и

даже некий «революционный» потенциал. Ссылаясь на

Зигмунда Фрейда, Вильгельма Райха и Герберта Маркузе,

почтенный редактор провозгласил, что «сексуальное

угнетение» должно быть уничтожено и путь к этому —

признание секса, «который живет в нас и который мы вправе

видеть в искусстве». Он готов критиковать лишь

«неталантливые», примитивные, плохо снятые порнофильмы. Но в то

же время он безусловно поддерживает «талантливую»

порнографию, связывая критику такого рода фильмов с нару-

176

шениями прав и свободы личности, заявляет, что

порнофильмы приносят пользу обществу.

Совершенно ясно, к чему ведут «теоретики» и

«публицисты» вроде редактора «Секс-пола», связанные с

порнобизнесом: они пытаются приписать некий «художественный»

потенциал продукции, призванной растлевать зрителей,

прививать им самые низменные вкусы. По существу, это

беззастенчивая, правда, прикрытая надуманными,

псевдонаучными одеяниями, пропаганда растления и унижения

человека.

В ряде фильмов нашли свое выражение теории

американского психоаналитика Нормана Брауна о «мистике

тела». Норман Браун, считая своими предшественниками

Франциска Ассизского и Вильяма Блейка, утверждал, что

социальные противоречия объясняются «социальным

неврозом», от которого страдает человечество в силу своей

телесной неполноценности. Каков же выход? Выход — в

мистике, но такой, которая носит дионисийский, «телесный»

характер и стремится преобразовать и улучшить

человеческое тело. «Сейчас мы находимся в царстве Сатаны, —

писал Норман Браун. — Вернуться в рай — это значит

возвратить эротическое ощущение реальности». Мистическо-

эоотические лозунги Нормана Брауна, как и «религия

ЛСД» (религия наркотиков американского психолога

Т. Лири), проповедь индуизма, буддизма, суффизма,

шаманизма, а также трансформированной в духе

«контркультуры» христианской мифологии нашли свое отражение в

кино — и в препарированном для широкого потребления

виде в фильмах Голливуда и в картинах, рассчитанных на

сравнительно узкие аудитории.

Респектабилизироваиное порнокино показалось хозяевам

кинобизнеса неким спасительным средством для выхода из

кинематографического кризиса.

В Европе своеобразный допинг респектабилизировпино-

му порнокино дал в середине 70-х годов выход на экран

фильма «Эммануэль». Картина была поставлена

режиссером Жюстом Жэкином по одноименному роману,

опубликованному за десять лет до выхода фильма. В романе

рассказывалось об испепеляющем сексуальном комплексе,

охватившем жену европейского дипломата в одной из

азиатских стран, и «излечении» от этого комплекса при помощи

сексуальных излишеств. В ту пору роман стал

бестселлером, причем в прессе долго обсуждалась «загадочная»

фигура автора, скрывшегося под псевдонимом Эммануэль

Арсан, а издатель сообщал, что получил рукопись из

Бангкока. Позже, когда речь зашла о весьма солидных гоно-

7-1157

177

рарах и защите авторских прав, Арсан объявила свое

настоящее имя.

Фильм «Эммануэль» вышел сперва в Париже, а потом

и в других европейских столицах и быстро принес

огромные барыши его создателям. Он идет с немалым успехом

и по сию пору.

Чем же объяснить такой успех? Эротическими сценами,

показанными на фоне таиландских достопримечательностей?

Но ведь эротика не новость для французского экрана.

Дело здесь, очевидно, все в той же респектабилизации

порнографического кинозрелища — ведь в фильме «Эммануэль»

не просто показывались порнографические живые

картинки, как в каком-нибудь захудалом кинотеатре на Пляс Пи-

галь, — здесь все было сделано с размахом. Экзотика

азиатских столиц. Продуманные туалеты. «Интеллектуальный»

антураж: жену дипломата, которая предавалась

эротическим приключениям в странах юго-восточной Азии,

сопровождал профессор сексологии.

Но если Эммануэль играла безвестная дотоле

голландская манекенщица Сильвия Кристель, то в роли профессора

выступал знаменитый французский актер Ален Кюни,

снимавшийся у крупнейших режиссеров Европы Марселя

Карие, Федерико Феллини, Лукино Висконти. Здесь явно

проявлялось стремление хозяев кинобизнеса респектабилизи-

ровать порнографию.

Респектабилизации порнографии помогла пресса.

Престарелый Ален Кюни, о котором писали, что он

«спас» фильм «Эммануэль» от аморальности, в

многочисленных интервью солидно рассуждал о благотворном

влиянии порнофильмов на человеческие нравы, о важности

сексуального воспитания, о сущности «механики любви».

«В том, что относится к сексу, мы живем еще в

каменном веке, — разъяснял Ален Кюни непросвещенной

публике. — Я считаю, что настал момент, когда всем тем

женщинам, которые жалуются с утра до вечера, пишут письма в

журналы, звонят на радио, чтобы узнать мнение экспертов,

следует объяснить, как можно достичь полного счастья

при помощи секса. Я с охотой беру на себя эту миссию».

При этом он позволял себе даже критиковать картину,

в которой снялся и которая принесла и продюсеру, и

режиссеру, и актерам немалые доходы: «Эммануэль»,

дескать, это фильм, в котором играют плохо подготовленные

актеры и который поставлен плохо подготовленным

режиссером. Лично он, Кюни, не мог спасти положения дел,

потому что там просто нечего было спасать: фильм не